Тралл: Сумерки Аспектов

- Ты пересекла опасную черту, Аггра, - прорычал он. - Джайна Праудмур сильная, умная и храбрая женщина, которая рисковала своей жизнью, чтобы помочь мне. Тарета Фокстон была такой же, только она потеряла свою жизнь. Я не буду стоять и слушать твои нетерпимые и оскорбительные сплетни против них по той причине, что они не были рождены орчихами!

Сейчас он придвинулся к ней, его лицо было лишь в нескольких сантиметрах от ее лица. Она не вздрогнула, а просто приподняла бровь.

- Ты невнимательно слушаешь, Го’эль. Я повторяла слухи. Я не говорила, что верю им. Я также и не говорила ничего против этих женщин, кроме того, что они не знают, как критиковать орка. Они показали мне, что люди достойны уважения. Но они не орки, Тралл, а ты не человек, и ты не знаешь, как реагировать на вызов женщины своей расы. Или, возможно, кого-нибудь другого.

- Не могу поверить в то, что я слышу!

- Я тоже не могу, потому что до этого момента ты не слушал! - Их голоса повышались, и Тралл знал, что маленькие хижины не могли помешать другим услышать предмет их спора. Аггра все еще наседала.

- Ты прятался за мантией вождя. И вот почему сейчас тебе так сложно освободиться от нее. - Она приблизила свое лицо к его лицу еще ближе и зашипела. - Ты взял имя раба, потому что ты раб Орды. Раб того, что ты считаешь своим долгом. И ты использовал этот долг в качестве щита - барьера между тобой и темными местами, между тобой и виной, страхом и переосмыслением. И истинной принадлежности самому себе - или кому-либо еще. Ты всегда планируешь на шаг вперед, и у тебя нет времени подумать о том, как далеко ты зашел - удивительный дар, которым тебя наградила жизнь. Ты обдумываешь стратегию на завтра, но что на счет сегодня? Этого момента… незначительных вещей?…

Она смягчилась, ее глаза стали добрыми, а не злыми, и с удивительной нежностью она дотронулась до его руки.

- Эта сильная рука в твоей.

Тралл раздраженно вынул свою руку. С него было довольно. Сперва от Служителей Земли, теперь от Аггры, которая должна была его поддерживать. Он повернулся к ней спиной и направился к выходу.

Слова Аггры последовали за ним.

- Ты не знаешь, кто ты без Орды, Го’эль, - сказала она. Как обычно, она назвала его по имени, которое дали ему его родители - имя, которое сам он никогда не использовал, данное ему семьей, которую он никогда не знал. Внезапно, хотя она называла его так тысячи раз прежде, в этот раз имя привело его в ярость.

- Я не Го’эль! - прорычал он. - Сколько раз я должен говорить тебе, не называть меня так?

Она даже не вздрогнула.

- Видишь? - сказала она печальным голосом. - Если ты не знаешь, кто ты, как ты можешь знать, что делать?

Он не ответил.

Глава 2

- Эта встреча, - сказала Алекстраза, Хранительница Жизни, великий красный Дракон-Аспект, - вряд ли будет из приятных.

Кориалстраз усмехнулся: У моей любимой дар высказываться мягко.

Во время разговора в Рубиновом Святилище оба красных дракона, Великий Аспект и Кориалстраз - ее единственный оставшийся супруг - предпочли эльфийскую внешность драконьей. У каждой драконьей стаи были подобные убежища, места вне времени и пространства, которые сами по себе были магическими измерениями. Облик святилища отражал сущность каждой стаи. Когда-то Рубиновое Святилище выглядело почти как земли высших эльфов до вторжения Плети. Листья деревьев были окрашены в темно-малиновые оттенки, холмы - мягкими и пологими. Единственным входом или выходом в это особое место был портал, ныне охраняемый еще строже, чем когда-либо прежде. Недавно его атаковала черная драконья стая и один враг, назвавший себя членом стаи сумеречных драконов. Святилище было серьезно повреждено, но затем стало восстанавливаться.

Они были наедине, в окружении своих детей. Здесь находились сотни яиц: ее и его дети, так же как и дети других. Не все красные драконы выбирали Рубиновое Святилище в качестве места кладки яиц. Для них целый мир был домом, так же как и для всех остальных драконьих стай. Но здесь было сердце, святилище, безопасное место, безоговорочно принадлежавшее им.

- Большинство синих драконов обезумело после смерти Малигоса, и я не могу сказать, что виню их, даже если принять в расчет ситуацию, - продолжала Алекстраза.

Дракон Малигос, Аспект Магии и патриарх синей стаи, провел жизнь, полную трагедий. В течение тысячелетий он был безумным, лишившимся рассудка из-за Смертокрыла. Не так давно ему наконец-то удалось оправиться от этого ужасного состояния - к великой радости не только своей собственной стаи, но и всех, за исключением наполненной злобой стаи черных драконов. Но облегчение и счастье от его восстановления длились весьма непродолжительное время. Вскоре другие стаи узнали, что как только Малигос восстановил свой разум, он тут же взялся за анализ роли магии в Азероте - и пришел к ужасающему заключению: Малигос решил, что тайная магия в этом мире бесконтрольна - и что смертные расы должны быть привлечены к ответственности за ее злоупотребление.

И поэтому он начал войну.

Малигос направил магические силы, которые проходили под Азеротом, к своему средоточию силы - Нексусу. Последствия оказались бурными, опасными и смертоносными. В коре мира произошел раскол, и в результате нестабильные разрывы прорвали саму основу магического измерения, известную как Круговерть Пустоты. Ошибочные попытки Малигоса «исправить» воспринимаемое им злоупотребление магией нужно было остановить… чего бы это ни стоило.

В ожесточенной войне Нексуса драконы сражались с драконами, и именно Хранительница Жизни пришла к непростому решению, что Малигос, недавно восстановившийся после тысячелетий безумия, должен быть уничтожен.

Алекстраза собрала свою стаю и объединилась с магами Кирин-Тора. Учитывая, что угроза нависла над всеми, оставшиеся стаи согласились присоединиться к красной и выполнить эту горькую задачу. Альянс драконов стал называться Драконьим Союзом. Вместе им удалось одолеть и убить Малигоса, и война подошла к концу. Теперь же синяя стая драконов была в глубокой печали и без лидера.

И эта встреча Драконьего Союза, на которую собиралась отправиться Алекстраза в Храм Драконьего Покоя, будет первой с тех пор, как пал синий Аспект. С момента окончания того конфликта Союз для стай стал еще более дорогим - дорогим и шатким.

- Честно говоря, не думаю, что они готовы говорить как единая стая - или, по крайней мере, говорить осмысленно, - сказал Кориалстраз.

Улыбаясь, она ласкала его подбородок, ее глаза светились привязанностью.

- Любовь моя, именно из-за подобных речей на недавних собраниях ты стал таким популярным.

Немного застенчиво Кориалстраз пожал плечами, ласково держа ее руку.

- Не могу этого отрицать. Я никогда не был самым популярным из твоих супругов среди нашего рода, и теперь, когда я остался единственным, боюсь, что чересчур часто перегибаю палку. Но я должен говорить о вещах так, как их воспринимаю. Это мой долг; только так я могу хорошо служить.

- Это одна из причин, почему я тебя так люблю, - ответила Алекстраза. - Но на самом деле это не расположит тебя к другим стаям. Это предубеждение против синих - ведь Малигос принял решение, а не вся стая. Ты не можешь вменять им это в вину. Конечно, они уже достаточно настрадались и без остальных стай, подозревающих предательство на каждом шагу лишь из-за цвета чешуи.

Он запнулся.

- Я… ты знаешь, что я доверяю Калесгосу. Есть и другие, способные здраво оценивать ситуацию. Но большинство из них не могут забыть о потере - и нужде винить в этом кого-нибудь. А мы - та самая стая, которая, как они думают, наиболее к ним несправедлива.

На мгновение хмурый взгляд омрачил ее совершенное лицо, и ее мелодичный голос обострился.

- В то время как я ценю твою прямоту, хорошо, что вся моя стая не думает, как мой супруг.

- У тебя добрейшее сердце в Азероте. Но иногда доброе сердце ослепляет…

- Ты думаешь, что я не вижу? Я? Я вела свою стаю против собрата Аспекта, чтобы спасти существ, чьи жизни являются лишь мгновениями для нас. Ты получаешь удовольствие от пребывания со смертными, Кориалстраз, но не думай, что из-за этого ты один можешь видеть ясно.