Проклятие династии

Стражники с такой скоростью спешили выполнить поручение принца, что пробежали мимо еще одного посетителя кладбища и даже не заметили его присутствия.

По темному скромному костюму и саквояжику, который неизвестный нес в руках, его можно было принять за доктора. По покрою платья, загару и прическе — за иностранца, а если судить по слуге-иноземцу и мешку, который тот тащил на плече — перед всеми вставал образ ученого, решившего заняться естествоиспытанием. Правда, на поясе незнакомца висел короткий боевой кинжал-дага, а сапоги были явно предназначены для верховой езды. Шагая легко и свободно, он направлялся в дальнюю часть кладбища.

Поближе к передней ограде хоронили представителей знатных родов и разбогатевших торговцев, которые могли себе позволить купить место для постройки склепа. Тут и там высились мраморные и гранитные сооружения, под сводами которых находили приют бывшие хозяева жизни. Над ними ровными рядами шелестели листвой деревья, создавалось впечатление, что вы идете по лесу. У входов в склепы были разбиты клумбы, стояли скамьи, на которых могли отдохнуть родные и друзья. Какая-то пожилая леди в сопровождении нескольких слуг как раз сейчас вышла из носилок и, поддерживаемая под руку мужчиной средних лет, заковыляла к одному из склепов. Заметив издалека процессию, мужчина свернул на боковую аллею, своим появлением спугнув еще одного посетителя, который с задумчивым видом стоял, прислонившись к старому дереву, и вертел в руках цветок. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что это — бард, пришедший сюда за вдохновением. Оба незнакомца вздрогнули, и бард, шестым чувством угадав в неизвестном знатного человека, поспешил убраться с дороги.

Вельможа продолжил путь, шагая по боковой аллее. Здесь тропинка была уже, деревья стояли чаще, клумбы почти все заросли травой и сорняками, а склепы были поменьше и в основном сложены из известняка. Это место гораздо больше напоминало кладбище, поскольку тут, как ни странно, было больше атрибутов смерти — то изваянные из камня черепа, то барельефы, изображающие мертвецов, то статуи плачущих дев. Слуга трусил, вжимал голову в плечи и непрестанно молился.

— Прекрати, Калиш, — не оборачиваясь, негромко бросил ему господин. — Ничего страшного нет!

— Тут смерть, мастер! Они глядеть на меня! Я бояться, мастер! — на ломаном паннорском наречии ответил тот.

— Они глядят и на меня, — кивнул лорд, ускоряя шаг. — Но это еще не значит, что нам нужно их бояться. Практически никто из них не сможет отойти от места своего последнего приюта. Тем более днем. Особенно если мы не полезем внутрь, а останемся снаружи!

С этими словами он указал на распахнутые двери небольшого склепа. Склеп был сделан в виде невысокого, по грудь человеку, дома без окон и дверей, но с крышей, довольно точно повторяющей популярный лет двести назад архитектурный стиль «голубятня». Сам склеп был невелик — примерно полторы на полторы сажени, — но в распахнутых дверях виднелся лаз, ведущий куда-то вглубь.

Калиш что-то забормотал на своем наречии, осеняя себя охранными знаками, и полез за пазуху в поисках амулетов. Господин подождал, пока слуга кончит молиться, после чего протянул руку и сделал по направлению к входу несколько жестов, словно поправлял что-то невидимое, висевшее в воздухе перед ним.

— Так-то лучше, — произнес он. — Постарайся не нарушать правил.

Он обращался к кому-то или чему-то невидимому, и слуга чуть не упал в обморок. На его счастье, хозяин тут же двинулся дальше, забираясь в самую глубину кладбища.

Вопреки ожиданию тут совсем не было склепов — просто между торчащими как попало деревьями тут и там виднелись насыпанные груды камней. Бурьян и трава росли стеной, тропинок не имелось совсем, так что пробираться пришлось напрямик. Недолго думая лорд вытащил кинжал и стал им прорубать себе дорогу в зарослях крапивы и чертополоха, отгибая в сторону ветви деревьев. Слуга прижимал мешок к груди и обливался потом от страха.

— Плохое место, хозяин, — бормотал он. — Очень плохое место. Я хотеть уйти!

— Уходи, — бросил тот. — Если сумеешь найти дорогу назад!

Это было серьезным препятствием, и Калиш замолчал, но продолжал молиться одними губами.

Они оказались на самой окраине кладбища, отгороженной от пустыря и скотомогильника лишь простым забором. Сюда с давних пор приносили хоронить тех, кто не мог себе позволить приличного места на кладбище — бродяг, нищих, преступников, самоубийц, последних бедняков и поденных рабочих, крестьян, пришедших наниматься на работу, инородцев, а также тех, кто умер от болезни или был убит в кабацкой драке. Городские службы часто сваливали их в общие могилы — просто выбирали место, где еще не было камней, выкапывали яму глубиной в два-три локтя и бросали в нее тела, заваливая потом камнями, чтобы не добрались собаки. Сюда никто не приходил, кроме разве что некоторых врачей или ученых, те под покровом ночи вырывали свежие трупы и уносили домой для изучения. Власти знали об этом, но смотрели сквозь пальцы — во-первых, науку все равно не остановить, во-вторых, о местных покойниках никто не побеспокоится и жаловаться не побежит, а в-третьих, расчлененные тела ученые дисциплинированно приносили и закапывали снова.

Сейчас на округу опускался вечер. Под вековыми деревьями сгущались тени, склепы казались полными призраков, а в шелесте листвы слышался шепот мертвых голосов. Калиш дрожал так, что стук его зубов гармонично сливался с шумом кладбища.

Его господин шагал теперь медленно, озираясь по сторонам. Время от времени останавливался и принимался делать какие-то пассы.

— Где-то здесь, — наконец промолвил он.

Деревья тут росли довольно густо, опавшая листва наполовину скрыла груду камней — даже не верилось, что тридцать лет тому назад здесь была могила. Если бы не ее размеры, кладбище давно поглотило бы ее.

Лорд опустился на колени, склонил голову, сложил руки на груди и некоторое время молчал. Потом тихо встал.

— Калиш, подай инструменты, — приказал он.

ГЛАВА 3

Девочка встала среди молодой поросли, где невысокие деревца соседствовали с бурьяном, крапивой и лебедой. Тут и там высились небольшие, относительно свежие курганы — их еще не успела закрыть ползучая камнеломка, да и молодые деревца здесь практически не росли. Среди груд камней виднелись кучи мусора — еще совсем недавно эта часть кладбища являлась помойкой, среди мусора можно было рассмотреть тряпки, доски, какие-то битые черепки и почти полный скелет дохлой кошки. Свежая могила находилась совсем неподалеку.

— Здесь, — сказала она и снова деловито зашуршала пакетом с конфетами. — Мы с мальчишками тут лазили, и увидели…

— Место захоронения жертв преступления! — воскликнул Кейтор и захлопал в ладоши. — Я был прав. Смотрите! Господа, — обратился он к стражникам, — у нас есть уникальный случай войти в историю!

— Главное, чтобы не в некрологи, — проворчал десятник.

— Мы с вами заляжем тут в засаду, — продолжил принц, не обращая внимания на комментарии. — И когда преступники снова подойдут, мы ка-ак выскочим! И ка-ак их напугаем! Ну, как вам мой план?

Стражники переглянулись. У них имелось свое мнение относительно того, что нормальные люди делают на кладбище, да еще под вечер, но по понятным причинам их никто не спрашивал.

— А как… э-э… вы себе представляете нашу засаду? — Десятник был, видимо, образованным человеком, поскольку не спорил с начальством.

— В самом деле? — Кейтор оглянулся на девочку, которая сосредоточенно мусорила вокруг пустыми конфетными бумажками. — Как ты думаешь, милое дитя, где здесь самое удобное место для засады?

— Чего? — вытаращилась девочка.

— Ну, вы с мальчишками где-то прятались, когда их увидели?

— Не-а. — Важный свидетель отправил за щеку еще одну конфету.

— То есть как? Не прятались? Стояли открыто и они вас не тронули?

— А мы не стояли. — Девочка наконец разжевала конфету и зашуршала новой оберткой. — Никого тут не было. Мальчишек. Они убежали. Они испугались. А я осталась.