Страница 2 из 113
В темно-розовом платье, из-под которого виднелась бежевая туника, с волосами, частично поднятыми «дыбом», частично распущенными по плечам и утыканными мелкими цветочками, Хельга чувствовала себя неуютно. Форменный костюм сотрудника Тайной службы был ей более привычен вовсе не потому, что не стеснял движений. Просто в этом наряде от девушки не требовали соблюдения каких-то правил и норм поведения. Она могла сесть, вытянуть ноги или забросить их на стул. Могла закинуть ногу на ногу и скрестить руки на груди. Могла, в конце концов, чувствовать себя просто Хельгой, а не знатной дамой. В этой же ситуации ей предстояло играть роль фона, на котором юность и красота кузины Хлодис были только заметнее.
В нежно-голубом платье с вышивкой и белоснежной туникой, видневшейся в разрезах юбки, семнадцатилетняя Хлодис действительно оказалась хороша. У кузины были светлые волосы, это еще больше привлекало к ней внимание мужчин, — блондинки среди потомков древних родов встречались редко. Кстати, волосы самой Хельги имели приятный цвет темного золота, но существовал один недостаток — они были очень непослушными и признавали только самые простые прически. То, что сейчас сотворили у нее на голове, больше всего напоминало парик из конского волоса с соломенным каркасом.
С другой стороны от Хлодис стоял ее старший брат, двадцатипятилетний красавец Хеннир, обладатель породистого носа, широких плеч и синих глаз. Подруги Хлодис посматривали на него с завистью — Хеннир, по слухам, тоже имел невесту, но имя ее скрывалось так тщательно, что это давало девушкам какую-то надежду на то, что суженая красавца в конце концов окажется существом мифическим, как синие единороги. Всем ведь известно, что единороги бывают только серыми или белыми, ну иногда в яблоко. Тогда у любой появится шанс заполучить Хеннира в личное вечное пользование.
Жених Хлодис был Хельге незнаком, а вот его младший брат неожиданно оказался ее коллегой по Тайной службе, и когда лорд Вигар подошел к невесте, Хельга с радостью улыбнулась идущему за ним по пятам Веймару.
— Привет, — невзирая на приличия, она дернула юношу за рукав, подтащила поближе. — Ты тут какими судьбами?
— Предки решили: хватит мне болтаться без дела и припахали участвовать в семейном торжестве, — пожал плечами Веймар. Будучи младшим сыном при живом отце, он пока не имел права даже на титул «лорд» и именовался просто «младшим господином». — Жаль. Сегодня утром, после того как ты ушла, доставили с границы любопытный экземпляр. Его как раз сейчас допрашивают…
На лице Веймара появилась мечтательная улыбка. В обычное время весельчак и балагур, он уже прослыл опытным дознавателем и очень редко применял пытки при допросах, убалтывая арестованного так, что тот сам не замечал, как рассказывал все. В службе знали: если Веймар не справился, нужно звать либо профессионала, либо палача.
— Что за экземпляр? — загорелась Хельга.
— Геронта![3] — зверским шепотом поведал Веймар.
— Что, правда?
— Он-то утверждает, что нет, но есть кое-какие подозрения. Выглядит… мм… соответствующе! — пощелкал пальцами молодой человек. — Во-первых, загар такого цвета можно получить только на море, во время длительного плавания. Во-вторых, голос хриплый и явно прокуренный! Так хрипят только те, кто часто курит табак…
— Или нечуй-траву, — вставила Хельга.
— От нечуй-травы голос садится, — покачал головой Веймар. — Курильщик нечуя сипит, но не хрипит. В-третьих, мозоли на его руках оставлены либо веслами, либо вантами. Ну, есть еще в-четвертых и в-пятых, но это надо видеть самому. Словами не опишешь. Сейчас им занят Лавас. — Веймар страдальчески вздохнул. — А после него, ты знаешь, мне делать нечего.
Лавас славился жестокостью по отношению к подследственным, все говорили за глаза, что из него мог бы получиться отличный палач. Предпосылки к тому имелись — Лавас рос сиротой, как и Хельга, а его опекун был слишком стар и давно махнул рукой на воспитанника. Опекун спровадил подопечного в Тайную службу из страха за свою жизнь, ибо иногда у Лаваса случались приступы жестокости и немотивированной агрессии. Даже с коллегами он держался грубовато, и с ним почти никто не поддерживал дружеских отношений.
— Да уж, Лавас — это Лавас, — вздохнула Хельга, с тоской вспоминая молодого человека, склонного к полноте. У нее отношения с юношей не сложились по другой причине — именно он, единственный из всех коллег, однажды зажал ее в темном коридоре и принялся целовать. Хельга отбилась — все-таки ее предки были воинами, в ней взыграла древняя кровь восточных кочевников, которые тысячу лет тому назад пришли сюда из степей и основали Паннорию. Но с тех пор она держалась от Лаваса подальше.
Они с Веймаром поболтали бы еще — всегда приятно пообщаться с умным и понимающим человеком, — но тут к ним подплыла делла Дивис и с милой улыбкой разбила пару, мотивируя это тем, что негоже сестре виновницы торжества слишком долго уделять внимание одному мужчине.
— Ты здесь представляешь наш род, — прошептала тетушка, оттаскивая Хельгу подальше от Веймара. — Я одна не могу занимать беседой стольких гостей сразу, ты должна мне помочь. Пообщайся с кем-нибудь еще! Кроме того, он — только второй сын и в недалеком будущем наш родственник. Все равно что твой брат! Подумай, что скажут люди, если заметят, как ты заигрываешь с братом? Уж не собралась ли ты за него замуж?
— Нет, тетя, — честно ответила Хельга.
— Вот и отлично! Иди, деточка, поговори с кем-нибудь еще! — Делла Дивис похлопала племянницу по спине. — Знаешь, дорогая, я бы с удовольствием присмотрела жениха и тебе, но боюсь, здесь нет никого достойного!
«А точнее — того, кто взял бы меня с этим уродским носом, с этой соломой вместо волос, в моем уже не юном возрасте и практически без приданого!» — мысленно уточнила девушка. Настроение у нее испортилось, и она отправилась выполнять поручение тетки, как отправляются на работу — исключительно из чувства долга и в надежде на вознаграждение.
Кроме Веймара, на приеме присутствовало еще несколько коллег — младшие сыновья и дочери знатных семейств. И если девушки старались не афишировать столь пикантное увлечение — да и было их, кроме Хельги, всего трое на девятнадцать парней, — молодые люди охотно здоровались с нею. Многие искренне удивились, увидев ее в платье, — были уверены, что девушка даже дома спит в форменной куртке и высоких сапогах с отворотами. Но поскольку все они являлись отпрысками знатных родов, да еще не самыми старшими, на них никто, кроме их ровесников и многодетных родителей, не обращал внимания. Так что вскоре Хельга начала получать удовольствие от приема. Она и ее друзья-коллеги, собравшись кучкой, болтали так весело и непринужденно, что многие старшие сыновья и дочери-наследницы начали посматривать на них с завистью — веселиться хотелось всем!
Незадолго до момента, когда гостей торжественно пригласили в домашнюю часовню, Хельга заметила в сторонке странного человека. Он подпирал стену с таким видом, словно сам не понимал, где находится, но твердо решил достоять до конца и уяснить, что происходит.
На вид ему было лет тридцать пять, или около того, в его длинных по заграничной моде волосах, спускавшихся по плечам на спину, уже мелькала седина. Породистое лицо, тоже чисто выбритое по заграничной моде (в Паннории не так давно опять вошли в моду усы и бородки всех форм и размеров), было смуглым, как у южанина, но серые глаза и горбатый нос выдавали в нем уроженца этих мест. Горбатыми носами на западе материка вообще могли похвастаться только представители знатных и древних Паннорских родов — их предки считались кочевниками, пришедшими сюда с востока. В восточных землях племена жили испокон веков, большие горбатые носы достались им по наследству. Признак сей был настолько характерным, что, если у служанки или крестьянки рождался горбоносый ребенок, его отцом немедленно объявлялся лорд.
Странный человек был одет в фиолетовый костюм с красно-белой отделкой, но держался с таким независимым и отчужденным видом, что казался черным пятном на фоне разряженных гостей. Как раз в то время, когда Хельга обратила на него внимание, кто-то из приглашенных пытался развлечь незнакомца светской беседой, человек слушал болтуна, презрительно склонив голову в его сторону, но не глядя при этом на собеседника. Взор его блуждал по залу, и девушка вздрогнула, когда пронзительные серые глаза внезапно встретились с ее взглядом. Вперившись в нее, незнакомец слегка нахмурился, словно ему не слишком понравилось то, что он увидел, — и девушка опустила глаза.
3
Небольшое государство к северо-западу от Паннории, имеет выход к морю. По традиции, основное занятие населения — рыбный промысел и пиратство.