Страница 26 из 33
На сей раз — перезвон прошел почти сразу. Очевидно, ему удалось вывести урода на другом конце из себя.
На сей раз — разговор начался с крика. Длинного, страшного, разрывающего барабанные перепонки.
— Слышал, кяффир? Это русист так кричит. Хочешь, я его женщиной сделаю?
— Говори, говори… Я сейчас с винтовкой лежу на крыше. Медресе — напротив. Там как раз какой-то движняк нездоровый намечается. Бах — один правоверный ушел. Бах — двое правоверных ушли. Бах — еще один у Аллаха. Ты в эти игры со мной не играй, ишак бородатый. У тебя в руках только трое — а я как минимум десятерых положить успею. И уйду. А потом — еще десятерых. Тут тебе не Сеянтус [33], тут тебе Катынь будет!
Трубка какое-то время молчала. Очевидно, к таким раскладам никто не привык — они творили террор, но никто не думал, что террор может быть применен и к ним. А ведь даже в Коране написано — что нельзя отнимать жизни, имущество, женщин у неверных если это приведет к гонениям и смертям среди мусульманской уммы.
— Ты забрал шейха. Что ты хочешь? — наконец, спросила трубка.
— Меняться будем. Ты мне — моих людей. Я вам — вашего Шейха.
— А дальше?
— А дальше — как Аллах рассудит. Но если мои друзья не будут живы — я с вашим духовным лидером такой диск запишу, что всем дискам диск будет. И в Интернет его скину. А потом — и ваших пойду мочить, по десятку за голову нашего. Мне пох…ю, я — смертник.
Трубка какое-то время молчала.
— Говори, где обмен, русский… — наконец спросил ваххабит.
Одна из станций мониторинга — моментально засекла разговор. Если раньше станции мониторинг представляли собой машины с улавливателями, которые ездили по городу и пытались определить местоположение передатчика методом триангуляции — то теперь использовались куда более совершенные технологии. Обычные люди — даже с трудом представляют, что может система СОРМ. Но может она очень и очень многое…
Разговор перехватили мгновенно.
Башкортостан. Россия
Утро 30 июля 2015 года
На въезде в Уфу — есть примечательный район, он находится рядом с автовокзалом и неподалеку от нефтеперерабатывающего завода. Его и строил нефтеперерабатывающий завод — для своих работников, совсем рядом со своей территорией, потому что раньше на работу ходили в основном пешком. Это не бараки, отнюдь. Это целый городской район, состоящий из трех и пятиэтажных хрущевок, не лучше, но и не хуже, чем в других городах огромной страны.
Так вот — при Муртазе Губайдулловиче Рахимове этот район расселили. Полностью, до последнего человека — расселили и запретили там жить. Про Рахимова можно говорить всякое, местные жители и вовсе прозвали его Открывашкой за страсть к торжественным открытиями — но ведь чтобы открывать, надо чтобы было что открывать. И этот район — наверное будет памятником Рахимову, который довел дело до конца и запретил таки людям жить рядом с изрыгающим заразу комбинатом. В некоторых местах — не могут расселить пару десятков деревянных домов в центре…
Дома эти — должны были снести, но так и не снесли. Поначалу здесь копошились старьевщики — рамы, стекла, вывески, мебель… Потом — когда вывезли все, что только можно было вывезти — этот район остался тихо умирать…
Утром — стоявший на часах пацан — он стоял на балконе второго этажа давно уже лишившегося жизни здания — случайно заметил мелькнувшее в переулке черные тени. Он схватил сотовый, нажал кнопку — но сказать ничего не успел. С крыли соседнего дома харкнул Винторез — и пацана отбросило на пол. На стену — как из ведра красным хлестнуло.
— Я третий, у меня один на минус — доложил снайпер.
Это было плохо.
— Третий, шумнул?
— Не успел…
— Движение! — отдал приказ наголо бритый, двухметрового роста здоровяк, бесшумный Вал в руках которого казался игрушкой — всем группам вперед.
— Аллаху Акбар!!!
Не высовываясь, Абдулла полоснул из автомата через оконный проем — и взвыл от боли и страха. Сразу несколько пуль прилетели с разных сторон, одна из них ударила в автомат, искорежив его, другая — почти разорвала запястье, рука повисла на мясе, кровь хлынула рекой.
Ранение он представлял себе не так… в глазах потемнело, сердце колошматило как заведенное, толчками выбрасывая кровь через рану, подняться и вести бой не было никаких сил. Собрав волю в кулак — он должен умереть как шахид — здоровой рукой он потянулся к гранате в кармане…
Топот сапогов, хлопки в коридоре — подсказали ему, что русисты уже близко. Они — рядом.
— Иншалла…
Из коридора — полоснула короткая очередь из Вала, вышибая жизнь. Спецы ни с кем не церемонились. С тех пор, как отменили смертную казнь, приказ был обычным — живыми не брать. По комнате — катилось выпавшее из ослабевшей руки стальное яйцо гранаты…
— Граната!
Близкий взрыв подбросил тело русского по имени Абдалла. Спецназовцы — спрятались в коридоре, осколки их не задели…
— Аллах Акбар!!!
Пуля снайпера калибра двенадцать и семь — проломила старую, сделанную еще в семидесятых на местном домостроительном комбинате плиту — и огневая точка подавилась огнем, замолкла…
— На минус — доложил снайпер.
— Вперед!
Короткими перебежками, прикрывая друг друга — штурмовики перебежали от соседнего дома.
— Бойся!
Ослепительная вспышка режет глаза, в душный подвал один за другим вваливаются люди в титановых шлемах и черном обмундировании. Пахнет… кровь… запах человеческого жилья… сгоревший порох…
— Слева чисто!
— Справа чисто!
— По сигналу вперед…. Пошли!
Подвал — место опасное. Под каждым подъездом — в подвале есть очень неприятное место, почти готовая, защищающая по пояс огневая точка. Сам подвал обычно разделен в одном, а то и в двух — в зависимости от серии дома — местах почти глухой стеной, проход через нее есть только там, где оставлено место для труб, да и то на четвереньках. И нельзя забывать по сами трубы — каждый дом подключен к воде, к центральному отоплению, при желании эти коммуникации можно углубить, расширить, сделать из них ходы, по которым можно перемещаться под землей между здания.
Прикрывая друг друга, спецназовцы тройками идут вперед. Основа каждой тройки — переданный в подвал щит с встроенным фонарем. За ним — укрываются все, это особая техника защиты и перемещения. Проблема только в том, что щит весит под пятьдесят килограммов, если по ровной поверхности его перемещать относительно легко, то в подвале, с буграми, песком, да еще и бетонными стяжками…
Они подходят к тому месту, где раньше было подключение центральных систем дома. Котлован — явно, что ранее использовался, рядом лежит лестница. В углу — висит светильник, еще один, профессиональный, для фотографов — стоит. Ковры, стол, стулья, штатив с камерой. Луч фонарей перекрещиваются на флаге — черном флаге с белой саблей и надписью белым — нет Бога кроме Аллаха и Мухаммед пророк Его. Это флаг Имарата Кавказ, настоящий, он здесь, за тысячу километров от Кавказа…
— Здесь чисто.
— Давай вниз…
— Бойся!
Вниз, в выкопанную боевиками нору летит светошумовая граната…
— Давай!
Один из спецов прыгает вниз, луч подствольного фонаря скользит по земляному, укрепленному битым кирпичом коридору.
— Чисто!
В нору спускается еще один боец, затем еще один. Ухитряясь перекрывать опасное направление, единственное опасное направление сразу тремя автоматными стволами — они идут вперед.
Поворот — резкий, на девяносто. Еще один. Тот, кто все это строил, точно знал, что делает и явно стажировался на Кавказе. Перед тем, как завернуть за поворот — на штативе выставляют маленькую, совмещенную с мощным фонарем видеокамеру. Просто удивительно — что в центре многомиллионного города есть такое и об этом никто не знает.
— Внимание, здесь живые! Живые!
Организатор террора просчитался в одном. Долгие годы джихадисты убеждались, что русские службы, русские правоохранительные органы — слабы и коррумпированы, оттого беспомощны. Русские — не стояли друг за друга, они принимали деньги от врагов, наконец — их можно было элементарно запугать, даже тем, например, что сжечь машину… не то что с семьей расправиться. И тем не менее — долгие годы, которые он провел в Пакистане научили организатора террора осторожности. Там — ему приходилось уходить от оперативников ЦРУ и Объединенного командования специальных операций. Бывшие десантники, морские котики, рейнджеры. Борода, пистолет с глушителем, дипломатический паспорт, спутниковый телефон. Один из таких охотников — мог оказаться за спиной в любое время — и расслабляться не стоило. Но организатор террора не мог знать одного — что большая часть джихадистской группировки контролируется сотрудниками местного УФСБ, а сотрудники местного УСФБ — могут разрешать теракты, чтобы получить деньги за диск и распилить их между своими агентами и собой. Такого ему — просто в голову не приходило…