Страница 9 из 17
В одних источниках указывается, что молодой Хайям учился в Нишапуре, в других говорится, что в ранней молодости он жил в Балхе. В качестве учителя называется имя некого «главы ученых и исследователей по имени Насир альмилла ва-ад-Дин шейх Мухаммед-и Мансур», о котором больше нет никаких сведений или упоминаний. По-видимому, Хайям начал свое образование в Нишапурском медресе, имевшем в то время славу аристократического учебного заведения, готовящего крупных чиновников для государственной службы, а затем продолжил его в Балхе и Самарканде.
Так или иначе, все источники сходятся в том, что к семнадцати годам Хайям овладел глубокими познаниями во многих областях человеческих знаний и указывают на его замечательные природные способности и память. «Он был мудрец, человек сведущий во всех областях философии, особенно же в математике», – говорит о Хайяме Закарийя аль-Казвини. Аль-Байхаки характеризует Хайяма как «знатока языковедения, мусульманского права и истории». Он же рассказывает о превосходной памяти Хайяма: «Однажды в Исфахане он внимательно прочел одну книгу семь раз подряд и запомнил ее наизусть, а возвратившись в Нишапур, он продиктовал ее, и когда сравнили это с подлинником, между ними не нашли большой разницы». Ал-Байхаки называет Хайяма «последователем Абу Али [Ибн Сины] в различных областях философских наук», под которыми в Средние века понимались: «высшая наука» или «метафизика» (философия в нашем смысле слова), «средняя наука» – математика и «низшая наука» – физика, и практические науки. К последним относились политические, юридические и науки о морали и нравственности. Хайям, кроме всего прочего, специально изучал весь комплекс филологических дисциплин, входящих в понятие средневековой образованности; хорошо знал родную поэзию, арабскую литературу, в совершенстве владел арабским языком и знал основы стихосложения.
К окончанию учебы относится первый опыт самостоятельной научной работы Хайяма в области математики, посвященный извлечению корня любой целой положительной степени n из целого положительного числа N. Первый трактат Хайяма до нас не дошел, однако имеются ссылки на его название – «Проблемы арифметики». Указывается, что в этом трактате Хайям на базе более ранних работ индийских математиков по сути дела предложил метод решения уравнений xn = а (n – целое число). Кроме того, в трактате, по всей видимости, содержалось правило разложения натуральной степени двучлена (а + b)n, то есть известная формула бинома Ньютона для натуральных показателей. Разумеется, пока рукопись «Проблем арифметики» не найдена, о ее содержании можно только догадываться, опираясь, прежде всего, на труды учеников и последователей Хайяма.
Вообще, математические сочинения Хайяма, дошедшие до наших дней, характеризуют его как выдающегося ученого. В трактате «О доказательствах задач алгебры и алмукабалы» он дал в геометрической форме систематическое изложение решения уравнений до третьей степени включительно. Трактат «Комментарии к трудным постулатам книги Евклида» содержит оригинальную теорию параллельных.
После окончания обучения Хайяму пришлось пережить ряд тяжелых испытаний. По каким-то причинам, возможно связанным с политическими событиями, он вынужден был покинуть Хорасан, и дальнейшие сведения о Хайяме связаны с Мавераннахром {17}, столицей которого был сначала Самарканд, а затем – Бухара.
Во времена Хайяма ученый мог заниматься наукой только при дворе того или иного правителя, занимая одну из четырех должностей – секретаря (дабира), поэта, астролога или врача. Было принято считать, что именно ученые царедворцы обеспечивают правителю прочность власти и ее великолепие. Вельможи XI века соперничали между собой в блеске своей свиты, переманивали друг у друга образованных придворных, а самые могущественные просто требовали передать в их распоряжение прославившихся ученых и поэтов.
Судьба ученого в значительной степени зависела от милости или немилости правителя, его нрава и капризов, от придворных интриг и дворцовых переворотов. Так что положение Хайяма во многом определялось чередой сменяющих друг друга покровителей, от которых он зависел, которых упоминал и благодарил в своих трудах. Первым из них был главный судья города Самарканда, которого Хайям превозносил как «славного и несравненного господина, судьи судей имама».
После Абу Тахира Хайям пользовался покровительством бухарского хакана (или что то же самое – хана, хагана) Шамс аль-Мулука, который возвеличивал имама Омара и сажал его с собой на трон. Весьма вероятно, что ко двору Шамс аль-Мулука Хайям был представлен Абу Тахиром. О пребывании Хайяма в Бухаре известно только со слов Табризи: «Я слышал еще, что когда ученый [Хайям] соблаговолил прибыть в Бухару, через несколько дней после прибытия он посетил могилу весьма ученого Мухаммеда аль-Бухари {18}, автора «Собрания правильного», да освятит Аллах его душу. Когда он дошел до могилы, ученого осенило вдохновение, и он двенадцать дней и ночей блуждал по пустыне и не произносил ничего, кроме четверостишия:
Важную роль в судьбе Хайяма сыграло то, что племянница Шамс аль-Мулука Туркан-хатун вышла замуж за султана Малик-шаха. В 1074 году, когда после длительного противостояния сельджукам Шамс аль-Мулук признал себя вассалом Малик-шаха, Хайям был приглашен в Исфахан, к султанскому двору руководить реформой иранского календаря. Приглашение исходило, по-видимому, от визиря Низам аль-Мулька.
1074 год стал поворотным в судьбе Хайяма – начался двадцатилетний период научной деятельности, который дал поистине блестящие результаты. Легенда – та же, что рассказывала о детских годах Хайяма – гласит: «Случилось, что Низам аль-Мульк достиг степени визиря. Омар Хайям явился к нему и напомнил о клятвах и договорах дней детства… Низам аль-Мульк, признав старое право, сказал: «Управление Нишапуром и его округой принадлежит тебе». Омар, бывший великим ученым, досточтимым и мудрым, сказал: «Я не думаю о власти, приказаниях и запрещениях народу. Лучше прикажи ежегодно выдавать мне жалованье». Низам аль-Мульк назначил ему десять тысяч динаров из дохода Нишапура, которые платили ему каждый год без уменьшения».
Город Исфахан, в который был призван Хайям, был в то время столицей могущественной державы Сельджукидов[6], простиравшейся от Средиземного моря на западе до границ Китая на востоке, от Главного Кавказского хребта на севере до Персидского залива на юге. В описываемую эпоху Исфахан переживал пору своего расцвета, и двор Малик-шаха затмил своим великолепием все предыдущие иранские династии.
Впрочем, созидательная государственная деятельность и широкие просветительские преобразования, которыми отмечены эти десятилетия, происходили не столько благодаря Малик-шаху, сколько Низам аль-Мульку. Именно он открыл в Исфахане, Багдаде, Басре, Нишапуре, Балхе, Мерве, Герате учебно-научные академии (медресе); по имени визиря они повсеместно назывались Низамийе. Для исфаханской академии Низам аль-Мульк выстроил величественное здание и пригласил для преподавания в ней известных ученых из других городов. Исфахан, славящийся ценнейшими собраниями рукописных книг, обладающий прочными культурными традициями, стал научным центром.
Будучи придворным ученым, Хайям в 1077 году закончил математический труд «Комментарии к трудностям во введениях книги Евклида». К тому же времени относится перевод Хайямом проповеди Ибн Сины с арабского языка на персидский. В 1080 году написан философский «Трактат о бытии и долженствовании», а немного позже – «Ответ на три вопроса: необходимость противоречия в мире детерминизма и долговечности».