Иллюзия вины

Все очень просто — какая информация записалась в его мозг, то для него и истина. Если такому человеку сказать, что есть люди, которые не верят в камень и отвергают его непостижимую силу, то он посмотрит на этих людей как на идиотов. Между прочим, воспринимать он будет этих людей точно так же, как и они его. Ну правда же, если вам кто-то скажет, что он верит в божественную силу камня, находящегося у этого человека во дворе, вы разве не подумаете, что этот человек умом тронулся? Зато верить в свое всемогущее существо, описанное по-разному в каждой из «священных» книг — это самое верное на свете дело. Разговор таких людей с нашим подопытным превратится во взаимное обвинение друг друга в неправильном мировоззрении. А на деле и подопытный и «нормальные» люди будут продолжать верить лишь в то, что им всем с детства навязали, даже не пытаясь остановиться хотя бы на секунду и критически помыслить, задать себе один простой вопрос.

Вот и получается, что такие люди, оказавшись в падающих самолетах или окопах, только и могут надеяться на своего всевышнего. Более того, они свое единственно верное знание вешают и на остальных — им невдомек, что кто-то в падающем самолете способен принять действительность такой, какая она есть и смириться с неизбежным, не надеясь на чудо.

Ну а что, если человек в течение своего жизненного пути все-таки начал критически мыслить и задаваться различными вопросами? Что если человеку стало интересно, с чего это все верят в нечто не имеющие ни малейших доказательств? Очевидно, хорошенько поразмыслив, такой человек со временем придет к неким логическим выводам и поймет, что если нет никаких доказательств чего-либо, то наверняка этого и не существует. Без единого сомнения найдутся люди, которые скажут ему, что если что-то не доказано, то это не повод говорить, что это что-то не существует. Что ж, если такой человек действительно научился не принимать что-либо на веру, а думать самостоятельно, то он всегда сможет ответить, что верит в существование единорога, летающих фей и лепреконов и ему в такой же степени, как и собеседнику, все равно, что доказательств существования этих созданий нет.

В довесок к столь «веским» доводам существования некого всевышнего, могут найтись и особо продвинутые личности, которым в своей жизни однажды не посчастливилось, но при этом они лично стали свидетелями того, как их спас всевышний. Я говорю о клинической смерти и о людях, которым довелось испытать на себе весь ужас смерти, но при этом умудриться вернуться «с того света». Лично мне пару раз везло оказываться при смерти, но клиническая смерть меня пока что обходила стороной. Тем не менее это не мешает мне понимать природу клинической смерти гораздо лучше тех, кто, испытав на себе ее ужас, начинает рассказывать о свете в конце тоннеля, о встрече с всевышним и о чудном возращении в мир живых.

Многие из таких людей, переживших временный ужас смерти, начинают свято верить в чудеса. Ну что ж, это их выбор, а лично я, пережив нечто ужасное, предпочитаю набираться знаний, любезно предоставленных нам наукой и стараться понять природу необъяснимых на первый взгляд явлений. Люди видят свет в конце тоннеля и после магического возращения к жизни продолжают жить дальше с верой в чудеса, даже не подозревая, что в момент наступления смерти, мозг человека отключается не сразу, а постепенно угасает в течение получаса. И пока он угасает, он продолжает подавать признаки активности, показывая своему хозяину последние образы. А все образы составляются мозгом из информации, полученной от слуховых и зрительных органов, которые в течение своей жизни впитывают рассказы о свете в конце тоннеля…

Ну так что же будет когда такой осведомленный человек окажется в падающем самолете? Вариантов его поведения может быть масса, но наиболее вероятны лишь несколько.

В одном из случаев такой человек, оказавшись перед лицом смерти, может испугаться до такой степени, что будет готов поверить во что угодно, только бы выжить в подобной ситуации. Он будет помнить обо всех своих взглядах, помнить, что после окончания жизни его ждет исключительно ничего, но под непреодолимым страхом смерти ему станет глубоко наплевать на свои прежние взгляды. Его страх затмит любую логику, любые доводы — он будет хотеть лишь выжить. В этом нет ничего необычного или постыдного — почти любой, оказавшись в подобной ситуации, будет опасаться за свою жизнь и, возможно, начнет взывать к всевышнему. И если ему повезет и самолет каким-то чудом благополучно приземлится, то наш герой вполне вероятно окончательно сдастся перед ужасом пережитого и поблагодарит всевышнего за свое спасение. А, возможно, он через пару дней после испытанного отойдет от страха и поймет, что в падающем самолете он был до такой степени напуган, что хватался за любой лучик надежды и временное возобновление веры во всевышнего помогло ему пережить эту ситуацию. Он лишь временно обманывал сам себя, создал иллюзию, чтобы иметь надежду на спасение и совладать со своей паникой.

В другом случае он может иметь достаточно сил остаться верным своим взглядам и даже перед лицом смерти будет понимать, что еще немного и его не станет — его мозг просто умрет вместе с остальным телом. Ему будет безумно обидно, что это уже конец, что дальше ничего не будет, он будет думать о том, чтобы воззвать к высшим силам ради своего спасения, но так же будет понимать, что это уже ничего не изменит. Для него это все будет пустой надеждой. И если мастерство пилотов самолета в купе с удачным стечением обстоятельств сделает свое дело и самолет все же удастся благополучно посадить, то наш герой просто вздохнет с облегчением, порадуется тому, что выжил и вместо всевышнего поблагодарит опытных пилотов за спасение его жизни.

А на деле-то что? Самолеты, как падали, так и будут падать, а тысячи невинных людей в них как молились, так и продолжат молиться. В случае если наш герой все-таки разобьется вместе с десятками других пассажиров, все варианты его поведения, описанные выше, не будут иметь никакого значения. Он погиб, нет его больше. Какая теперь разница, какую информацию содержал его мозг перед смертью? Верил он во что-то или не верил — наглядно видно, что это не имеет значения и ни на что не влияет, как не влияет и то, взывал ли он к кому-то о помощи перед смертью или смирился со своей участью. Причиной его смерти стало несовершенство технологий, которые по каким-то причинам не справились с тем, для чего предназначались. И так уж устроены технологии, что молитвами их не исправишь, уберечь людей от новых смертей тут способны только человеческий мозг и руки инженеров.

И что же я, упавший в самолете и погребенный в окопе? Страшно ли мне сейчас до такой степени, что я готов отказаться от всех своих взглядов ради получения некого луча надежды на спасение? Сложно сказать. Думаю, в какой-то мере я все же могу пойти на такое и от безысходности ситуации в последний раз попросить помощи у всевышнего, понадеявшись на чудо. Но мне кажется, что я этого не сделаю и даже под страхом смерти буду уверен, что это мой конец и дальше меня ничего не ждет. Не знаю, что именно заставляет меня так вести себя в подобной ситуации. Может, за всю мою короткую жизнь длиной в тридцать четыре года у меня действительно сложилось наиболее полное представление о положении вещей в мире и я хорошо понимаю, что чудес не бывает. Может, я за последнее время столько всего неприятного на себе ощутил, что уже просто устал от жизни и хочу, чтобы все это, наконец, закончилось…

Я не знаю.

Саундтрек

Я знаю, весьма странно видеть в конце книги страницу с заголовком «саундтрек». В голове сразу всплывают различные вопросы. Что это вообще такое? Как такое возможно? Кто-то может сказать: «Я прочел всю книгу и почему-то не услышал ни одной песни».

Все так и есть. Однако какие-то песни вы все же могли заметить при прочтении (но вряд ли услышать). Суть этого примечания заключается в том, что мне захотелось добавить все музыкальные композиции, которые вдохновляли меня на написание той или иной сцены. В некотором смысле эти композиции отражают эмоциональное настроение и атмосферу определенной сцены, к тому же, большинство из них (не все, а именно большинство), на мой взгляд, являются весьма достойной музыкой.