Чужие игры

— Вот посмотрите, какой прекрасный образец архитектуры короля Фердиса Второго! — Мы уже полдня кружили по этому дачному поселку, переходя от участка к участку и рассматривая очередной «прекрасный образчик» архитектуры того или иного столетия. — Некогда дом принадлежал семье купцов Пострамонте, известной в свое время, ну а ныне разорившейся.

День впустую, второй. Мы с графом наматывали круги, выслушивая словоохотливого земельщика, но так и не находя приличного дома. А что поделаешь, если все, что непотребно, все, что по тем или иным причинам не поддерживается семьей и соответственно вливанием пусть и минимальных денежек, уже за пару лет неотапливаемой зимы склоняется набок, продувается разбитыми окнами и зияет в небо здоровенными дырами в кровле.

— Свиртки. — Признаться, я вымотался и уже даже не помышлял о дешевом варианте, склоняясь к тому, чтобы купить дом у живых и здравствующих хозяев, а не выгадывать барыши, влезая в аферу с этими полуразвалинами. — Мы так можем кружить вечность, давайте мы с графом будем показывать вам пальцем на ту или иную усадьбу, а уж вы нам будете говорить, есть ли возможность ее выкупа и кому она принадлежит.

Граф с благодарностью мне отвесил поклон, так как, похоже, ему тоже до чертиков надоели эти экскурсы в прошлое и брожения по местам археологических раскопок, а не приличных строений.

— Как вам будет угодно, господин барон! — По лукавому взгляду я невольно, но предположил, что, похоже, именно этого и добивался этот торгаш, специально водя нас по самым худшим местам, чтобы потом погреть руки на нашем отчаянье. Ну да, на том, похоже, и живет засранец, это его хлеб, масло и что они там себе любят намазывать поверх всего этого хозяйства?

Не мудрствуя лукаво тут же решил проверить гипотезу, ткнув пальцем в довольно солидный земельный участок с высоким каменным домом, своими арочками и миниатюрными башенками повторявший изысканный замок. Он мне уже давно глаз мозолил, все это время мы старательно обходили его стороной, хотя я совершенно четко видел, что дом явно пустует, причем не один год.

— О нет, ваше благородие! — Свиртки выронил папку с грамотами, что прижимал до этого с любовью к своей груди. — Что угодно, господин барон, только не дом старого Фельма!

— Это почему же? — Я промок под вновь начавшимся дождем, проголодался и изрядно устал, чтобы плестись куда-то сегодня еще.

— Как, вы разве не знаете? — Он захлопал глазами. — Арк Фельм, бывший торговый магнат, некогда личный поставщик оружия для королевской гвардии, баснословно богатый человек, правда, без титула, пользовался личной протекцией короля…

— И?.. — не совсем учтиво перебил я поток его словоизлияний.

В общем и целом занятная личность оказалась, о которой что при жизни, что после смерти ходило множество слухов.

— Стоп, стоп! — Десмос замахал руками на Свиртки. — Дом с привидениями?

— Ага. — Потупил взгляд паренек.

— Демоны преисподней! — Граф расхохотался. — Барон, я почему-то другого от вас и не ожидал! Давай, Свиртки, беги в контору, мы берем!

Уже к вечеру наш обоз въехал во двор усадьбы, с трудом распахнув створки заржавевших кованых ворот, в три слоя обмотанных толстой цепью с большим амбарным замком. Красиво. Здесь когда-то было наверняка очень красиво, но сейчас все побила ржавчина, а полы и стены покрыл многолетний ковер из пыли и серого запустения.

Своя конюшня, кузня, разбитая ныне мародерами оранжерея, где вместо стекла были искусно подобраны слюдяные пластины. Огромный зал, искусно украшенный камин, множество комнат, чего тут только не было. Это и вправду был миниатюрный замок, в который в свое время вкладывалось много сил и финансов, благодаря чему, даже по прошествии стольких лет, дом по-прежнему был основательным и крепким.

— Какой странный пол, — озвучила общую мысль Ромашка, когда мы наконец более или менее раскидали вещи по комнатам и собрались с Априей и графом в общем зале, где нам накрыли ужин. — Никогда раньше подобного не встречала.

Здесь так не строили. Черная и белая плитка большого формата повсеместно устилала особняк от конюшни и кухни до самого чердака, в четком геометрическом порядке. Даже дорожки для прогулки по саду были исполнены в этом стиле.

— Мне не нравится его расползающаяся улыбка! — Бабуля обвинительно кивнула на графа, присутствовавшего при разговоре со Свиртки, когда он поведал нам историю этого места. Граф просто лучился улыбкой до ушей, видимо, в предвкушении того момента, когда я буду вынужден поведать жильцам историю этого дома. Ну а я что? Чем не момент? Под вытягивающиеся лица бабули и Ромашки я стал рассказывать то, что узнал об этом месте и его жильцах.

Ну а начать, наверно, все же стоит с первого хозяина, господина товарища Арка Фельма, некогда более ста лет назад воздвигшего этот дом на свои кровные. Да-да, денежки у него были, что называется, трудовые. Родился Арк в столичных трущобах первого кольца, самая что ни на есть грязь города, и прогрызать ему свой путь наверх пришлось через гранит. Сначала попрошайничал, потом воровал, потом торговал и опять воровал, этот амбициозный мальчик рос вместе со своим капиталом, набирая в весе, набирая во власти, а также год от года множа свою страсть и свою жажду. Он был одержим деньгами. Не знаю, правильно ли вы понимаете одержимость, но этот человек не признавал более ничего в своей жизни, кроме счастья лицезреть тусклый блеск монет в своих руках. Это было все, что ему нужно от жизни. Не было и не стало у него в жизни друзей, не было и не появилось в его жизни любви, он так и умер, не оставив потомства. Страшно умер, надо сказать. Не своей смертью. Жизнь он прожил долгую, еще при жизни о нем ходили легенды, мол, в загородном доме есть потайная комната, до потолка забитая золотыми монетами, на которых спит старый скряга, трясущийся над каждым медным грошиком. Эдакий Скрудж, или, если угодно, Кощей наш батюшка, Бессмертный, что над златом чах. Сразу просится на язык: чапля чахла, чапля сохла, чапля сдохла… Ну или как-то так.

Наш же герой не стал бы таковым, если бы к своему безумию не прибавил пары унций мозгов. Он бы вообще никем и никак не стал без наличия оных. Надо, пожалуй, ему отдать должное, он был финансовым гением с железной хваткой. С его прошлым и его послужным списком обычно там где-то и остаются в городской канаве, а этот не то что поднялся, он с сильными мира сего ручкался и был у них на хорошем счету. Только вот с возрастом господина Фельма все больше и больше поглощала его страсть, а меж тем костлявая уже на пороге. Из легенды получалось, что отошел он в мир иной уже годков в семьдесят, может, чуть больше.

С этого момента и начинается мистика. Говорят, перед смертью старик связался с дьесальфами, а еще говорят, что неспроста он это сделал. Страсть требовала от него даже в посмертии находиться рядом со своими сокровищами. Правда это или нет, нам наверняка уже не узнать, но вот что является фактом, так это странная и загадочная смерть Арка. Его нашли растерзанным в таинственной многолучевой звезде некроманта. Его практически растянули и разложили в этом рисунке по сухожилиям и мышцам, даже лицевых тканей на практически голом черепе не осталось. Ну и как вы уже поняли, случилось это здесь, в этом доме в верхних комнатах, прямо в кабинете старика.

Ох и свистопляска началась вокруг его имущества. Деловые партнеры сцепились не на жизнь, а на смерть, его дома и прочее имущество тысячу раз переходили из рук в руки, ну а в народе по-прежнему ходила легенда о потайной комнате, которую регулярно брались отыскать сорвиголовы и мародеры разного толка, только, как вы понимаете, безуспешно. Хотя как безуспешно, по разным слухам, от трех до пяти таких бандформирований пропали бесследно, пробравшись в дом старика ночью, а утром так и не объявившись. Мало ли, может, и нашли чего интересного? Ну да это присказка, сказка будет впереди.

Лет через десять-пятнадцать, после того как вся эта суматоха улеглась, та самая королевская административная земляная контора выставила дом на торг, в который, надо сказать, лихо вступил ряд влиятельных семей. Что ни говори, а дом большой, с хорошим участком земли, все это обошлось семье герцогов Капельмар в кругленькую сумму, но, увы, семья даже представить себе не могла, чем им еще придется заплатить впоследствии.