Проклятая книга

— Боже! — вырвалось у Арделиона. — Когда я вступал в Орден, я не думал, что когда-нибудь стану обычным убийцей, который поджидает свою жертву на обочине дороги!

— А о чем ты думал, вступая в Орден? — тихо спросил Тенебрикус.

— Не знаю… Я хотел отомстить… Моего отца повесили за кражу, которой он не совершал… Я был озлоблен и…

— И голоден, — заключил Тенебрикус. — Я знаю твою историю. Моя была другой.

Он задумался, как бы вспоминая прошлое.

— Неужели нельзя сохранить жизнь тому парню? — спросил Арделион. — Кстати, как его зовут?

— Никак, — ответил Тенебрикус. — Он — труп, а у трупов нет имен. Если ты будешь знать его имя, тебе будет труднее его убить. Зло не имеет лица. И для того, чтобы убивать кого-то, нужно забыть о том, что у него тоже есть лицо. Что это не просто некто, кого надлежит устранить, — что это живой человек с собственной судьбой.

— А разве это не так? — возразил Арделион, надеясь, что его голос не дрожит.

Тенебрикус медленно покачал головой.

— Ты — его судьба, а он — никто, — сказал он. — Вот так и только так ты должен думать. Ясно тебе?

Наступило молчание. Затем Арделион негромко спросил:

— Ну хорошо, предположим, мы его убьем и отберем письмо… Но ведь царь Иван поймет, что письмо не дошло по назначению. Что помешает ему отправить Джону Ди новое послание с новым посланцем? Неужели мы так и будем стоять на этой дороге, перехватывая и уничтожая гонцов?

— Естественно, нет, — ответил Тенебрикус. — Однако убийство первого посланца даст нам время.

— Время на что?

— Вернуться в Англию и остановить Джона Ди, конечно, — сказал Тенебрикус. — Кстати, ученого можно не убивать, не ужасайся. Это привлекло бы слишком много внимания к нашей организации. Однако мы должны забрать у него книгу и уничтожить ее. Точнее — книги, потому что, по слухам, Джон Ди сейчас заканчивает работу над своим капитальным трудом, который называется «Монас Иероглифика».

— Она имеет отношение к «Стеганографии»? — спросил молодой человек. Почти против собственной воли он испытывал благодарность к Тенебрикусу за то, что тот отвлекал его разговором от предстоящего дела.

— Говорят, «Монас Иероглифика» была закончена через двенадцать дней после прочтения «Стеганографии», — задумчиво проговорил Тенебрикус. — Да, полагаю, следует уничтожить обе книги… Книга опаснее человека.

— В таком случае, почему бы нам не отпустить англичанина? — спросил Арделион, нервно облизывая губы.

— Он слишком много знает.

— Ди знает еще больше, — возразил молодой человек.

Я тебе уже объяснял. Нам незачем обращать на себя внимание. Смерть никому не известного молодого человека в далекой России останется незамеченной. Другое дело — убийство ученого, знакомого не только с английской королевой, но с многими видными фигурами в университетах Англии и Нидерландов. Нет, в случае с Ди довольно будет уничтожения книги.

Глава пятая. Соледад Милагроса

Эта женщина сразу привлекала к себе внимание: высокая, загорелая, с резкими, грубыми, почти мужскими чертами лица и большими выпуклыми глазами. Эти глаза с желтоватыми белками и черными радужками, обрамленные густыми ресницами, умели заглядывать в самую глубину человеческого сердца. Большой рот никогда не улыбался. Щеки женщины чуть ввалились — может быть, от голода, но скорее всего оттого, что у нее не хватало зубов.

Она была сильной и двигалась как существо, сознающее свою силу.

Ди заметил ее на ярмарке, которая открылась в Лондоне за мостом. Поблизости начали работать сразу два театра, где играли забавные пьесы, а между театрами бурлила жизнь: продавали и покупали самые разные товары, по большей части мелкие и экзотические; бродили дамы легкого поведения и шныряли воры; кое-где мелькали и вербовщики — флоту королевы требовались гребцы, а подвыпившие молодцы были легкой добычей.

Джон Ди гулял среди многоцветья и многолюдья, измышлял о своем и по обыкновению нередко натыкался на прохожих. Иные принимались бранить чудаковатого ученого, вечно погруженного в какие-то отвлеченные мысли, а другие лишь добродушно посмеивались. Мало ли странных людей околачивалось в Лондоне в дни ярмарки!

Женщина гадала по руке. Ей платили мало и неохотно, и Джон Ди, наблюдавший за гадалкой некоторое время, вдруг понял, почему: она говорила людям правду. Если бы она льстила, обещала скорое замужество, рождение наследника-сына, смерть богатой тетушки и тому подобные радостные события — люди расставались бы со своими деньгами куда охотнее. Но она говорила правду и не улыбалась.

Кем она была? Цыганкой? Может быть… Еврейкой? Вряд ли…

Ди приблизился к ней и остановился прямо перед гадалкой. Молча протянул ей ладонь и улыбнулся, заглядывая в бездонные мрачные глаза. Холод пробрал его, когда он погрузил свой взор в бездны ее зрачков. Ему показалось, что он вновь стоит перед своим черным кристаллом, отполированным до зеркального блеска, и всматривается в глубину, ожидая увидеть существо другого мира и вступить с ним в разговор.

Женщина взяла его руку широкой влажной ладонью. Провела острым ногтем по линиям, и они вдруг наполнились кровью, точно крохотные реки. Ди заморгал, пытаясь избавиться от видения.

— Ложь… обман… — пробормотала женщина. — Дьявол близко! Но ты не должен бояться. — За тобой следят. Королева недовольна. Тебя обманут. Ты будешь дважды женат, унаследуешь дом, проживешь много лет, умрешь в бедности и прославишься после смерти.

Ди протянул ей монету.

Женщина взяла ее с равнодушным видом и сунула за вырез своего платья. Тугие груди сомкнулись вокруг монеты и надежно сдавили ее.

— Как тебя зовут? — спросил Джон Ди.

— Соледад Милагроса, — ответила она.

— Ты не испанка, — сказал Ди.

— Нет, — согласилась она. — Я египтянка, а испанское имя ношу просто для удобства. Соледад — правильное название для такой женщины, как я.

Джон Ди заметил, что она сказала «название», а не «имя», как будто была не человеком, но вещью. Впрочем, подумал Ди, возможно, она просто не слишком хорошо владеет английской речью.

— Как тебе удается предсказывать будущее? — задал Ди новый вопрос.

Соледад Милагроса пожала плечами.

— Я просто смотрю и вижу, — объяснила она. — Неужели ты не понимаешь? Я до сих пор удивляюсь, почему другие этого не могут?

— Я удивляюсь другому, — сказал Ди, — если ты хочешь заработать здесь денег, то почему ты говоришь людям не то, что они хотят услышать, а самую неприглядную правду, какую только можно найти?

— Я говорю правду, потому что вижу правду и потому, что люди должны знать о себе правду, — сказала Соледад Милагроса. — Может быть, некоторые из них задумаются над тем, как они живут.

— Но на их благодарность ты не рассчитываешь? — уточнил Ди.

Соледад засмеялась, не разжимая губ.

— Конечно, нет! — воскликнула она. — Но для чего ты спрашиваешь? Ты — ученый человек, как я погляжу, а ученые люди никогда не задают вопросов из пустого любопытства.

Не отвечая, Ди принялся разглядывать ее. Ее кожа была обветренной, потому что она много времени проводила на свежем воздухе. Глаза умели смотреть не моргая. Она была невероятно привлекательна и вместе с тем самая мысль о том, чтобы провести с ней время в постели, вызывала у Ди даже не отвращение, а настоящий ужас. Как будто ему предложили совокупиться со змеей или какой-нибудь другой рептилией.

— Я хочу нанять тебя, — сказал он неожиданно. — Мне нужен человек, который будет смотреть в кристалл и говорить мне обо всем, что там увидит или услышит. Ты сможешь это сделать?

— Да, — сказала Соледад Милагроса. — Я давно искала подобного поручения.

— Ты когда-нибудь встречалась с магией? — спросил Джон Ди. — Учти, я не маг, у меня нет для этого надлежащих способностей. Я ученый, поэт — что угодно, только не колдун. Удивительное дело, но я уже много лет занимаюсь магией, не обладая никакими оккультными талантами.