Страница 42 из 115
Лиен смотрела на него расширенными глазами. Она больше не плакала. Она была в ужасе.
– Ладно, мисс, – махнул рукой Алекс, как бы отказываясь звать врача и призывая замять дело. – Давайте по-хорошему. Крэк или не крэк – какая разница? Доказательства у нас и так железобетонные. Часы, телефон, отпечатки пальцев на ремне… На Вашем месте, мисс Лиен, я бы пошел на сотрудничество с Полицией.
– На какое сотрудничество?
– Ну, скажем, Вы берете на себя убийство по неосторожности. Не хотели Вы клиентов убивать, вот только крэк-кокаин Вам продали какой-то неправильный. Бывает. Шесть убийств по неосторожности – это пятнашка в лагерях.[55]
– Шесть? Почему шесть? – прошептала Лиен.
– Ну а что нам-то делать прикажете? Рассудите сами. У нас пять «висюков». Шериф – плачет. Окружной прокурор – рыдает. А теперь вот и у ФБР счастья в жизни нет. Еще хорошо, что мистер Пендерграсс и наш начальник участка – давние друзья…
– Я не уверен, что следует вешать на нее все шесть дел, – в соответствии со сценарием, у Марка «неожиданно проснулась забота о своей заднице», – Что если на видеокамеру она скажет одно, а на суде – будет все отрицать?
– Не-е-ет, сэр. Не будет она ничего отрицать. Мы ей все щас объясним. Если она вдруг бросится в несознанку, мы повесим на нее вместо убийств по неосторожности – убийства первой степени. Шесть штук! А это – совсем другой срок. Четвертак! Без права амнистии, – Алекс повернулся к Лиен, – Давайте, мисс, я вкратце расскажу Вам разницу между пятнашкой с правом амнистии и четвертаком без права амнистии. Пятнашка проходит в женском исправительном лагере. Это, конечно, совсем не курорт, однако… Короче: выжить там можно. А если Вы будете себя примерно вести, то Вам даже позволят откинуться, лет этак через двенадцать. А вот двадцать пять – это не просто на десять лет больше, чем пятнадцать. Вы же зарегистрированная проститутка, так? Четвертак без права амнистии у таких, как Вы, леди, он проходит совсем не в женском лагере. Я вот давеча агенту рассказывал. Новая система у них. Попадете Вы, голубушка, в лагерь мужской. На угольную зону. Там народ вкалывает – до смерти. Даже нары у них под землей, в шахтах. Так и охранять проще. Вы готовы обслуживать по пятьдесят мужиков каждую ночь? И делать регулярные аборты – алюминиевой ложкой? Я Вам без выкрутасов скажу. Шансов выйти оттуда живой – у Вас почти нет. А даже если и выйдете – то полной калекой: умственной и физической. Я понятно излагаю?
Лиен тихо кивнула.
– Ну, а раз понятно, – продолжил сержант, – Давайте, мисс, возьмем себя в руки и начнем заучивать наизусть про остальные пять дел. Мистер Пендерграсс нас с Вами потом проверит – и можно будет записать Вас на видео.
– Подожди, сержант, не гони лошадей, – сказал Марк, – Я подумал, нельзя на нее все шесть дел вешать.
– Почему это, сэр?
– А что, если это и в самом деле – не она? Прикинь, она уже в лагере, а у нас – дело номер семь? С тем же методом совершения?
– Ой, фигня! Ну, соврем что-нибудь окружному прокурору. Всего и делов-то.
– Не, мне это не нравится. Ну, если дело номер семь – соврать-то соврем. А если – еще одно дело? Восьмое? Это будет задница!
– Вы правы, сэр. Об этом я и не подумал. Надо чем-то задницу прикрыть.
– Мисс Лиен, – произнес Марк задумчиво, – Вы работаете на Джо Во, так?
– Так, – кивнула она.
– У нас есть достоверная информация, что убивает клиентов одна из девочек Во. Предположим на мгновение, что это не Вы. Если Вы нам сейчас все расскажете и про Во, и про его девочек, мы на Вас повесим всего одно убийство по неосторожности. Вчерашнее. Это потянет на пять лет, максимум. Если Вы сядете, и убийства прекратятся – тем лучше. А если продолжатся – у нас будет великолепная отмазка. Скажем прокурору, что, наверное, Вы узнали про те, другие, убийства и вот решили сами попробовать. Называется: «подражатель».
– Я… я уже говорила. Я понятия не имею, почему этот Чарльз, или как его там, – откинул копыта. Я только цацки забрала… И я никакого отношения не имею к другим убийствам. Да, я шлюха, но ведь не убийца же?
– Я Вам еще скажу, леди. Если то, что Вы нам сейчас расскажете, поможет нам точно определить, кто из девочек Во – настоящий убийца, я шепну нашим экспертам, чтобы они не обращали внимания на некоторые отпечатки пальцев. А бумажник и «цацки» положим мертвяку в карман. И отпустим Вас, голубушка, на все четыре стороны.
– О-кей, сэр. Я… не хочу быть в лагере. Даже на пять лет.
– Ну, тогда давай на «ты», – предложил Алекс, – Если не хочешь в лагерь, расскажешь нам все. Все про Джо. Все про его «девочек». Имена, адреса, привычки, сколько они просят за ночь, и так далее.
– Я тебе, сержант, расскажу о Джо, а он меня – на нож…
– О Джо можешь не волноваться. Все, что расскажешь, останется строго между нами. Откуда Джо узнает? Разве что, ты ему сама проболтаешься… Притом, я не уверен, что двадцать пять в угольной шахте – это лучше, чем нож. По крайней мере, от ножа умирают быстро. И – относительно безболезненно.
– Хорошо, я расскажу, но… – начала торговаться Джен. Она выглядела немного более уверенно. В этом и заключался фокус-покус. Сначала объяснить «клиенту», что надежды нет никакой, а потом показать гипотетический выход из ситуации, на самом деле не обещая ничего конкретного.
– Никаких «но», беби. Начинай стучать. Все, включаю камеру, – Алекс нажал на кнопку пульта дистанционного управления.
Проститутка подавленно кивнула и начала «стучать». Организация работала так: у Джо Во было восемь «подкладок», а в целом он рулил более чем сотней проституток. Сама Джен контролировала одиннадцать «девочек без лицензии» в трех домах с обеих сторон шоссе К.Э.Кинга. Джен сыпала именами и адресами, а Алекс и Марк делали заметки, задавая время от времени уточняющие вопросы. Видеозапись, конечно, будет транскрибирована и передана в настоящий Отдел Контроля Секс-услуг в качестве вспомогательных разведданных. Учитывая их метод задержания и допроса Лиен, все это вряд ли годилось для зала суда.
Через какое-то время Джен плавно перешла в своем рассказе на проституток, которых она контролировала лично. И вдруг промелькнула фраза, – Была у меня еще одна, но теперь уже нет…
– И что с нею сталось? Сбежала? – хладнокровно спросил Алекс.
– Замочили ее, на пару с клиентом. Говорят, серийный убийца. Ваши парни из ФБР должны знать, разве не так?
– Как ее звали?
– Мел.
– А фамилия?
– Я те чо – нотариус? Извини, сержант, вырвалось… Я имею в виду: не знаю я ее фамилии. В нашей работе, знание фамилий вредит бизнесу.
– А где она жила, ты не в курсе случайно?
55
Так у автора. Именно «labor camp» («трудовой лагерь»), а не «prison» («тюрьма»). Не зря Солженицына читал. Примечание переводчика.