Страница 135 из 164
В 70-е годы нашего века, когда японские рабочие добились удвоения своей реальной заработной платы, многие экономисты предрекали, что это удвоение ликвидирует дешевизну японских товаров и тем самым подорвет конкурентные возможности страны. Вскоре, однако, выяснилось, что эти товары еще больше упрочили свои позиции на мировом рынке. Причем уже не только благодаря своей сравнительно более низкой, цене, но и благодаря своему ставшему легендарным качеству, которое обеспечивалось блестящей организацией труда, инициативой и технической оснащенностью высокооплачиваемых японских рабочих1788.
В результате этих реформ капитализм вступил в новую фазу своего развития которая получила различные названия: «рыночный социализм», «общество всеобщего потребления», wellfare state («государство всеобщего благосостояния») или, как предложил А. Донде, «государство всеобщего социального обеспечения». А. Фурсов назвал новый средний класс образовавшийся в это время «социальной буржуазией»1789.
Другой пример касается, пожалуй, ключевого вопроса – права собственности. Величина этого права определяется в том числе долей участия государства в экономике страны. При радикальном коммунизме (высшей стадии развития общества, по К. Марксу) постгосударственное образование перераспределяет в том или ином виде 100% ВВП, при радикальном («диком») капитализме (эпохи создания стартовых капиталов) государство фактически участвует только в роли стороннего наблюдателя.
История XX века показывает, что демократизация общества, с экономической точки зрения, это не что иное, как последовательное движение в сторону социализации. Этот факт наглядно отражает динамика доли государственных расходов в ВВП развитых стран мира.
Динамика доли государственных расходов в % ВВП1790
1880 1929 1960 1970 1980 1990 1998
США 8 10 27,8 32,2 31,4 32,8 33,1
Япония 11 19 18,3 19,3 32 31,3 35,5
Англия 10 24 32,6 39,3 43 39,9 39,7
Германия 10 31 32 37,6 47,9 45,1 47,4
Франция 15 19 34,6 38,9 46,1 49,8 53,2
Швеция 6 8 31,1 43,8 60,1 59,1 60,8
Ф. Энгельс по этому поводу писал: «…В сущности, принцип налогового обложения является чисто коммунистическим принципом, так как право взимания налогов во всех странах выводится из так называемой национальной собственности. В самом деле, либо частная собственность священна – тогда нет национальной собственности и государство не имеет права взимать налоги; либо государство это право имеет – тогда частная собственность не священна, тогда национальная собственность стоит выше частной собственности и настоящим собственником является государство. Этот последний принцип общепризнан; так вот, господа, мы и требуем пока только того, чтобы этот принцип соблюдался, чтобы государство объявило себя всеобщим собственником и как таковое управляло бы общественной собственностью на благо всего общества…»1791
Однако если рост налогообложения с социальной точки зрения полностью оправдан, то с точки зрения экономической эффективности вопрос не столь однозначен. Далеко не случаен был взрыв неолиберализма в 1980-х при Рейгане и М. Тэтчер. Истина в данном случае, по-видимому, находится где-то посередине. При этом баланс экономической эффективности и социальной справедливости (в частном случае совокупная ставка налогообложения) будет различным для разных стран. На это влияют объективные факторы: географическое и климатическое положение, историческая наследственность, относительный уровень экономического и социального развития, положение в глобальной мировой иерархии и т. д.
Но почему западное общество во многом благодаря русской социалистической революции и победе СССР во Второй мировой войне эволюционировало в сторону демократии образца XX века, а Россия осталась в эпохе «диктатуры пролетариата»? Ведь Россия – неважно, большевистская или буржуазная – даже в силу своего географического положения вынужденная платить климатическо-географический налог, в любом случае должна была бы эволюционировать в зону умеренного социал-демократического капиталистического общества. Именно эту цель преследовал Ленин в первой половине 1918 г. и по окончанию интервенции во времена нэпа. Примеры социал-демократического капитализма дают Скандинавские страны и Канада, находящиеся в сходных с Россией климатических условиях. Виновны в этом русские как нация, либо исторические закономерности развития России, либо виновны издержки коммунистической идеологии? Начнем поиск ответа на этот вопрос с новой главы…
НА ПОРОГЕ НОВЫХ ВОЙН
Большевики, несмотря на свои лозунги «мировой революции», хотели мира – он был для них жизненно необходим; не менее необходимо им было деловое и политическое сотрудничество с Западом. Ради этого Ленин был готов пойти на предельно серьезные уступки. Можно не сомневаться, что вышеприведенные предложения консула США в Архангельске Коула были бы приняты Лениным без возражений. Локкарт, например, в начале 1918 г. писал, что любое коллективное заявление союзников будет большевиками принято. Через два месяца после письма Коула Фрэнсису, 29 июля 1918 года, после раскрытого заговора послов, участвовавших в подготовке восстания эсеров, после циничных оскорблений и насмехательств послов над новым русским правительством… наркоминдел Чичерин пишет Фрэнсису: «Я использую этот последний перед вашим отъездом момент для того, чтобы еще раз выразить мое глубокое сожаление по поводу неблагоприятного стечения обстоятельств, результатом которого стало ваше нынешнее путешествие через море… Передайте, пожалуйста, в своих посланиях, которые вы будете отправлять за океан, нашу любовь и восхищение великому народу пионеров нового континента, потомкам революционеров Кромвеля и братьев по оружию Вашингтона»1792. Фрэнсис пишет: «Эта телеграмма явно предназначалась американским пацифистам, и, опасаясь, что она будет передана госдепартаментом американскому народу, я не стал пересылать ее»1793.
«5 ноября Чичерин вручил представителям нейтральных государств ноту для союзнических правительств, в которой Совнарком объявил, что хотел бы положить конец военным действиям между русскими войсками и войсками Антанты. По его мнению, заключение мирного договора как бы несло в себе более или менее формальное признание советского правительства. Но действия «спартаковцев» Вены, Будапешта, Берлина,- пишет Нуланс,- свидетельствовали о слишком серьезной опасности большевизма, чтобы союзники были расположены сотрудничать с властью, основанной на классовой борьбе и имеющей целью распространить ее во всем мире. Таким образом, нота Чичерина не дала никакого результата»1794.
Несмотря на развертывание широкомасштабной интервенции, большевики не оставляли надежд на мирное соглашение с Западом. В феврале 1919 г. Ленин принял условия меморандума Керра: существующие на российской территории правительства де-факто сохраняются; военная помощь им прекращается; союзнические войска выводятся. Советы признают долги, от которых они отказались, и т. д.1795. В конце 1919 года, 14-16 декабря, американский атташе У. Баклер снова сообщал после встречи с Литвиновым, что «Советы были готовы выплатить иностранные долги, защитить иностранные предприятия, предоставить концессии. Примиренческая позиция Советского правительства очевидна…» На всех российских граждан предлагалось распространить амнистию. Финляндии, Польше и Украине должно было быть предоставлено право на самоопределение1796.
В. Вильсон, со своей стороны, совершенно откровенно стремился избежать интервенции. В послании к конгрессу 4 декабря 1917 г. Вильсон, под воздействием доводов А. Балларда1797 и посла Фрэнсиса определил свою позицию в отношении большевистской России: просвещение, пропаганда, бездействие до тех пор, пока русские самостоятельно не избавятся от большевиков, и отказ от признания Советской власти де-факто [Довод Балларда заключался в том, что недемократичный по своей природе большевизм опирается на «произвольную и безответственную власть, базирующуюся лишь на физическом контроле над населением». Баллард А. – свободный журналист, приятель Хауза – советника В. Вильсона. А. Балларда поддержал крайне консервативно настроенный генеральный консул Саммерс; Саммерс Лэнсингу, 27 ноября 1917 г., FRUS, 1918, Russia, 1: 270-271; см. также Ke