Её звали Карма

- Скажи, как твое настоящее имя? Кто твои родители?

- Почему раджа спрашивает?

- Но Карма - санскритское слово, а ты светлая телом, волосами и глазами. Держишься ты с таким достоинством, о котором обычная рабыня и не подозревает. Однако, прекрасно танцуешь и поешь. Это, право, очень загадочно... Кажется, раджа начинает понимать, почему Карма обросла такой легендой...

- Что раджа может знать? - удрученно произнесла девушка и, подойдя к окну, присела возле него.

Нури опустился на ковер рядом.

- Расскажи о себе, Карма. Откуда ты?

- Меня никто никогда не спрашивал ни о моем происхождении, ни о моем прошлом. Неужели господину будет интересно?

- Очень... Карма хотела бы вернуться домой?

- Нет, - она покачала головой.

- Почему?

- Это очень длинная история... - пыталась она уйти от объяснений.

- Впереди целая ночь... Я буду слушать внимательно. Но, если Карма устала, раджа не станет ее беспокоить.

- Но Махараджа станет искать гостя.

- Не беспокойся. Я сказал, что пошел отдыхать.

- Ну что ж, - она тяжело вздохнула и задумчиво глянула через окно в темноту ночи. - Я расскажу тебе, раджа, печальную историю, которая подобна высохшей слезе на дряхлом лице времени... Но пусть благородный господин даст слово, что все мною рассказанное останется тайной для других.

- Хорошо, я выполню твою просьбу.

- Раджа спрашивал мое настоящее имя? - Карма внимательно посмотрела в глаза Нури. - Катерина - мое настоящее имя. Я - дочь славянского князя Василия, добровольно бежавшая из отчего дома прямо из-под венца...

Девушка замолчала, продолжая вглядываться в черты незнакомого мужчины. Тот, не моргая, смотрел в голубые "топазы" северянки, пытаясь проникнуть в самую ее сущность. Лунный свет залил своим сиянием всю комнату.

- Раджа так похож на Берджу...

- Берджу? Кто это?

- Берджу-у... - с глубокой печалью произнесла Карма и, вздохнув, смахнула рукой слезу.

Память стала крутить часы времени назад, и девушка начала свой грустный рассказ.

II часть

Сопротивляясь судьбе

...Цветок прекрасен, горд:

Ему чужда реальность.

Но наступает миг -

Он гибнет, осыпаясь.

1

Катерине тогда было пять лет. Девочка сидела в своей светлице и примеряла новый сарафан.

- Цыгане! Цыгане! - раздалось во дворе.

Катя бросила сарафан и помчалась вниз по ступенькам терема. Она так неслась, что наступила на подол и растянулась на дощатом полу. Заплакав, девочка посмотрела на разбитые локоть и коленки.

- Очень больно? - сочувствуя, спросил крепостной мальчик - индус.

- Тебе- то что?!

- Просто ты плачешь...

- Угу, тебе бы так... Поглядела бы я, как бы ты ревел. Вот, видишь, сколько крови.

- Когда глядишь, еще пуще болит... Ну, не плачь.

- Легко говорить - не плачь, когда у другого беда... - сокрушалась Катя. - Ты цыган?

- Нет. Мы - певцы при дворе князя Василия.

- Что-то я не помню, чтобы видела тебя средь наших скоморохов, - шмыгала носом девчушка.

- Пойдем со мной, моя матушка поможет тебе, -и мальчик повел хромающую страдалицу к своей матери.

Парамашвари покачала головой, глядя на раны, и на своем языке попросила сына принести отвар из лекарственных трав.

- А почему вы говорите не по-нашему? - удивилась Катя.

- Потому, детка, что мы из другой страны, очень-очень далекой. Там свой язык, свои обычаи и нравы, дитя мое.

- А как же я смогу понять, о чем вы говорите? - спросила девочка, глядя, как женщина перевязывала ее коленки.

- Я научу тебя, - улыбнулся мальчик.

- Как чудесно! - глаза у девчушки загорелись, как огоньки. - У нас будет свой говор, и его никто не будет понимать.

Парамашвари улыбнулась, пожурив по голове новую знакомую сына.

- Ну, вот и все. До завтрего утра заживет, - сказала она.

- Спасибо, тетушка... Не знаю, как тебя зовут...

- Парама, дитя мое, - ответила та.

- Какое странное имя. А как зовут тебя? - обратилась она к мальчику.

- Берджу. А тебя?

- Катерина, - с достоинством ответила девочка. - Пойдем, поглядим на цыган?

- Пойдем, - согласился Берджу. И дети побежали на городскую площадь, где бродячие артисты давали представление.

Мать улыбнулась, глядя им вслед, и задумалась. Парамашвари была крепостной танцовщицей, еще в юности попавшей за долги отца в рабство к богатому купцу. В рабстве родила от хозяина троих детей, которые один за другим поумирали. Натешившись молодой женщиной, купец, будучи с товаром в русских землях, продал ее князю Василию. А спустя четыре месяца танцовщица разродилась сыном, назвав мальчика Берджу. Однако Василий настоял на крещении младенца. Но, несмотря на то, что ребенка нарекли Никодимом, это имя люди постепенно забыли, потому как мать все время звала сына только по-своему. Впоследствии и остальные стали его так прозывать.

При дворе Василия было много крепостных артистов, которыми тот гордился и относился к ним благосклонно, разместив в отдельных от прислуги покоях нижней половины терема...

Катя быстро сдружилась с Берджу, и ее почти всегда можно было видеть в его компании или среди скоморохов. Постепенно она осваивала чужой язык и причудливые танцы. Парама полюбила эту добрую и ласковую девочку, которая с нежностью называла ее тетушкой. Однако женщина всегда помнила о том, что Катерина - княжна, и не сильно привечала ее, опасаясь людских пересудов и гнева своего нового господина. И хотя Василий не был против детских забав дочери: та была больно похожа на мать, и , чем старше становилась, тем сильнее напоминала умершую при родах княгиню, - все же условности двора строго соблюдал...

Шли годы. Катерина с Берджу росли. Их дружба со временем принимала иную окраску и, чувствуя это, они старательно скрывали такое открытие от посторонних...

***

Утро. Весело и призывно щебетали за окнами птицы, поочередно подлетая и присаживаясь на дубовый подоконник. Молодое солнце заглядывало в опочивальню и шаловливо играло на спящем лице девушки. Ее расплетенные волосы разметались по постели. Катерина повернулась на другой бок и потянулась.

Под окном раздалось мелодичное посвистывание. Катя соскочила с постели, откинув покрывало, и подбежала к окну, согнав прыгающих воробьишек.

- Берджу, я сейчас, - помахала она ему рукой и направилась к сарафану, на ходу снимая ночную сорочку и хватая чистую.

В опочивальню нагрянули няньки с умывальными принадлежностями.

- О, нет... - простонала Катерина и бессильно опустилась на кровать. - Как вы надоели! Я сама! Евдокия, я управлюсь сама. Оставьте воду и уходите. Ну же!

- Не серчай, княжна, но мы поможем тебе одеться и причесаться, - твердо, но учтиво проговорила пожилая женщина.

Девушка подбежала к окну.

- Няньки пришли... - потухшим голосом сообщила она Берджу.

- Я буду ждать на нашем месте у реки, возле рощи, - сказал парень и направился к воротам.

Катерину помыли, причесали, одели в чистый сарафан и препроводили в покои батюшки. Показавшись ему на глаза, ответив на пару-тройку вопросов о прошедшей ночи и грядущем дне и расцеловав родителя в обе щеки, Катюша "на крыльях" понеслась через сады и городские ворота к реке. Увидев издали сидящего у воды Берджу, она припустилась бегом.

- Фу, еле вырвалась, - проговорила она, переводя дыхание и присаживаясь на камень рядом.

Парень улыбнулся и протянул раскрытую ладонь полную земляники.

- Ой, какая крупная... - удивилась Катя и стала отправлять ее себе в рот, беря сразу несколько ягод. Ополоснув в реке ладони от ягоды, молодые взялись за руки и помчались по цветущему лугу к своему любимому месту. Здесь они углубились в рощу и, развалившись в траве, стали мечтать о путешествиях, рассказывать страшные сказки, смешные истории и выдумывать представления, чтобы потом их показать отцу Кати.

***