Страница 71 из 97
Приказ юаньшуая был немедленно выполнен.
Между тем Юй Хуа-лун докладывал главарям:
— Днем Юэ Фэй не принял бой. Видимо, хочет ночью попытаться взять гору со стороны озера, и его сухопутный лагерь будет пуст. На хитрость надо отвечать хитростью! Вы, великие ваны, защищайте наш водный лагерь, а я тем временем нападу на лагерь Юэ Фэя. Ручаюсь, мы одержим полную победу!
На том и порешили.
Когда наступило время второй стражи, Юй Хуа-лун с войсками спустился с горы и напал на лагерь Юэ Фэя. Там никого не оказалось. Юй Хуа-лун скоро понял, что попался в ловушку, и хотел бежать. Но тут прогремела пушка, со всех сторон раздались крики. Перепуганные разбойники, топча и сминая друг друга, бросились к горе. В суматохе многие из них были ранены. У Юэ Фэя же не пострадал ни один человек.
На следующее утро Юй Хуа-лун снова спустился с горы и снова вернулся ни с чем — противник не желал драться.
В сумерки Юэ Фэй переоделся в простую крестьянскую одежду и вдвоем со своим верным телохранителем Чжан Бао незаметно вышел из лагеря. Никто не знал, что он затеял.
Поистине:
Если вы хотите знать, для чего Юэ Фэй вечером покинул лагерь, то прочтите следующую главу.
Глава тридцатая
Юэ Фэй вступает в поединок и привлекает на свою сторону храброго военачальника. Ян Ху получает двадцать палок и помогает брату овладеть логовом разбойников.
Сейчас речь пойдет о том, как Юэ Фэй, покинув лагерь, пробрался к горе Канлан. Изучив ее окрестности, он вернулся обратно и сказал братьям:
— Я осмотрел гору. Одной стороной она прилегает к озеру, и отсюда ее не взять — имей хоть миллионную армию. К тому же нельзя забывать, что Юй Хуа-лун прекрасно владеет военным искусством! Завтра я вызову его на бой. Наблюдайте со стороны, но ни в коем случае мне не помогайте! Если удастся взять его в плен, гора наша. Не удастся — придется начинать долгую осаду.
На следующее утро по сигналу из трех пушек Юэ Фэй повел войско к подножью горы Канлан. Военачальники держались на некотором расстоянии от юаньшуая.
Юй Хуа-лун не замедлил явиться. После недолгой перестрелки между рядовыми воинами знамена раздвинулись — из строя верхом на коне выехал Юэ Фэй.
— Назови свое имя, пришелец! — крикнул он.
— Я — Юй Хуа-лун! — последовал ответ. — А ты, наверно, Юэ Фэй?
— Если ты знаешь мое имя, почему не сдаешься? Сложи оружие, и я доложу о тебе сыну Неба. Ты получишь княжеский титул.
Юй Хуа-лун громко рассмеялся:
— Юэ Фэй, я давно слышал о тебе как о великом герое, а ты, оказывается, даже не понимаешь велений времени! Сунские императоры бездарны, их окружают продажные сановники. На Срединной равнине нет правителя! Покорись лучше моему господину, помоги ему создать династию, установить границы владений, и он тебя возвысит. Если ты не будешь считаться с волей Неба, то погибнешь сам и покроешь свое имя позором! Подумай хорошенько!
— Неверно ты рассуждаешь, — возразил Юэ Фэй. — Сто семьдесят лет тому назад Тай-цзу основал династию Сун, и она существует поныне. Сунские императоры всегда были добры и справедливы, и лишь благодаря предательству бесчестных сановников в Поднебесной начались смуты. Но народ не забыл старых правителей, томящихся в неволе, Небо не отвернулось от династии Сун — вот почему наш новый государь с помощью могущественных духов переплыл реку на глиняном коне и вступил на трон в Цзиньлине. Он уважает мудрых людей, назначает на должности способных, а это значит, что время расцвета недалеко! Смотрю я на тебя и думаю: ты настоящий богатырь, мог бы служить опорой государству, а вместо этого стал разбойником. Этим ты нарушил великий долг преданности государю. Ты мог бы прославиться и приумножить славу предков, но не хочешь этого, — значит, нарушаешь долг сыновней почтительности, позоришь свое имя. Ты несешь в мир зло, губишь честных людей, — значит, ты негуманен. Ты не видишь ничего дальше горы Канлан и думаешь, что, кроме тебя, в Поднебесной нет героев. Ошибаешься — герои есть, они разгромят вашу шайку, и тебя постигнет бесславная смерть. Если ты не понимаешь простых истин, стало быть, ты невежественный дикарь! И после этого ты еще утверждаешь, будто я не знаю велений времени!
Речь Юэ Фэя была столь убедительной, что краска стыда невольно залила лицо Юй Хуа-луна. Он ничего не мог возразить, лишь через силу выдавил из себя:
— Юэ Фэй, я пришел сюда драться, а не состязаться с тобой в красноречии! Победишь меня с копьем в руках — сдамся, не победишь — покоришься моему господину!
— Слово вылетело — на четверке коней не догонишь! Если в бою мне поможет хоть один воин — считай, я проиграл. Но биться честно, без обмана — один на один! Кто вздумает хитрить, тот подлец!
— Такие рассуждения достойны настоящего героя! Будем биться до трехсот раз! — воскликнул Юй Хуа-лун и ринулся в бой.
Его копье Тигровая голова мелькало с такой быстротой, что казалось, будто в воздухе пляшут серебристые снежинки. Сорок раз сходились в бою противники, но никто не мог взять верх. Оба превосходно владели оружием.
Наконец Юй Хуа-лун отразил удар Юэ Фэя и крикнул:
— Отдохнем немного! Вижу я, сегодня мне тебя не одолеть! Будем драться завтра!
Оба ударами гонгов собрали войска.
Возвратившись в лагерь, Юэ Фэй сказал братьям:
— Юй Хуа-лун и в самом деле сильный противник! Будь он на нашей стороне, мы бы уже усмирили чжурчжэней!
— Да, копьем он владеет неплохо! — одобрительно отозвались братья.
На следующее утро Юй Хуа-лун снова привел войско к подножью горы и крикнул:
— Юэ Фэй, я вчера не одолел тебя, но сегодня ты будешь моим пленником!
Начался бой. И опять никто из противников не мог взять верх.
В сумерки Юэ Фэй первым отвел копье:
— Юй Хуа-лун, время позднее! Хочешь сражаться ночью, давай прикажем воинам зажечь факелы. Не хочешь — продолжим бой завтра.
— Ладно, на ночь оставляю тебя в живых, но утром выходи драться!
И опять обе стороны ударами гонгов собрали войска и разошлись.
На третий день поединок возобновился, но определить, на чьей стороне превосходство, так и не удалось.
«Разве победишь такого героя? — подумал Юй Хуа-лун. — Придется воспользоваться метательным топором! Бить на глазах всего войска неудобно — скажут, я обманщик. Надо завлечь его в горы!»
Юй Хуа-лун сделал ложный выпад, отпрянул в сторону и с криком: «Нет, Юэ Фэй, видно, мне с тобой не справиться!» — поскакал в горы.
83
Рыбы и раки олицетворяют трусливую свору придворных чиновников. Под драконом подразумевается Юэ Фэй.