Руническая магия

Дверь никак не могла открыться, поскольку он сам закрыл ее накануне вечером, закончив работу. Стыдно сказать, но это происшествие заставило мистера Даннинга встать с постели и выйти в коридор и там, в ночной рубашке, перегнуться через перила лестницы и послушать, что происходит внизу. Не было видно ни зги, и не слышно ни единого звука; лишь ноги его окутал теплый если не сказать горячий воздух. Мистер Даннинг решил вернуться в свою комнату и запереться. Но и там ему было неуютно.

Местные власти почему-то решили, что в столь поздний час электричество в частных домах необязательно или, быть может, что-то случилось на электростанции, но так или иначе света не было. Поэтому, чтобы посмотреть на часы и понятъ, сколько времени еще ему предстоит провести в подобном дискомфортном состоянии, мистеру Даннингу пришлось потянуться за спичками. Но когда он привычным движением засунул руку под подушку, спичек там не оказалось, зато он почувствовал прикосновение чьей-то волосатой пасти с острыми зубами явно не человеческого происхождения.

Думаю, что мне не под силу передать чувства мистера Даннинга в этот момент. Могу лишь сказать, что он мгновенно даже не успев осознать, что именно делает выскочил в соседнюю спальню, заперся и прижался ухом к двери.

Остаток этой ужасной ночи мистер Даннинг провел, поминутно поглядывая на дверь. Но больше ничего не случилось.

Возвращение в собственную спальню на следующее утро сопровождалось многочисленными прислушиваниями и оглядываниями. Дверь, к счастью, была распахнута, а окна расшторены (слуги покинули дом накануне вечером еще до захода солнца), и в комнате не осталось и следа от пребывания там кого бы то ни было. Часы тоже лежали на своем привычном месте. В комнате ничего не изменилось, лишь распахнулась дверь гардероба но и это было в порядке вещей. Раздался звонок в дверь это пришла истопница, с которой договорились накануне. Взволнованный мистер Даннинг впустил ее и продолжил свои поиски. Во всем доме он не нашел ничего.

Так неудачно начавшийся день продолжался так же безрадостно. Мистер Даннинг решил не ходить в Британский музей, ибо помнил слова ассистента и вовсе не собирался встречаться с Карсвеллом. Дело в том, что мистер Даннинг чувствовал, что не сможет справиться с враждебным незнакомцем.

Собственный дом был ему отвратителен, а навязываться доктору не хотелось. Мистер Даннинг отправился в госпиталь и получил вполне утешительный отчет о состоянии своих домоправительницы и горничной.

На ланч он отправился в клуб. И слегка повеселел, встретив там своего друга Секретаря Ассоциации. За обедом он рассказал ему о приключившихся с ним несчастьях, но никак не мог заставить себя заговорить о том, что сильнее всего его потрясло.

- Мой дорогой друг, сказал ему Секретарь, чем ты так расстроен? Я совершенно не вижу причин для этого. Мы сейчас живем одни, и сегодня же вечером ты должен перевезти к нам вещи. Никаких возражений! Сегодня же!

Даннинг не смог противиться соблазну по правде говоря, он начал нервничать, думая о приближающемся вечере и о том, что может ждать его сегодняшней ночью. Он был почти счастлив, направляясь к себе домой, чтобы упаковать саквояж.

Друзья же, присмотревшись к нему, были поражены его несчастным видом. И постарались поднять мистеру Даннингу настроение. И не без успеха. Но когда джентльмены остались наедине покурить, Даннинг вновь загрустил. И неожиданно сказал:

- Гайтон, мне кажется, тот алхимик знает, что именно я был его рецензентом.

Гайтон присвистнул.

- А почему ты так думаешь?

Даннинг поведал ему о своем разговоре с ассистентом в Британском музее, и Гайтону пришлось согласиться с его предположением.

- Не то чтобы меня это особенно беспокоило, но лучше быть готовым к возможным неприятностям. Этот человек очень злобен. В этом я уверен.

Разговор прервался, но Гайтон был так напуган безысходностью и безнадежностью, написанными на лице Даннинга, что спросил его напрямую правда, весьма осторожно, что случилось.

И тут Даннинг с облегчением излил душу.

- Меня пытаются свести с ума, заявил он. Ты знаешь человека по имени Джон Харрингтон?

Гайтон так перепугался, что с трудом смог выдавить из себя:

- А почему ты спрашиваешь?

И туг он услышал всю историю Даннинга, от начала и до конца о том, что случилось в трамвае, дома, на улице, и о таинственном существе, которое набросилось на него. В конце рассказа мистер Даннинг повторил свой вопрос.

Гайтон не знал, что и ответить. Рассказать правду о Харрингтоне было бы честнее всего, но Даннинг и так был напуган. Тем не менее между этими двумя историями не было никакой иной связующей нити, кроме Карсвелла.

Как это ни трудно для ученого, но Гайтону пришлось признать, что здесь налицо "гипнотическое внушение". И поэтому он решил пока повременить с рассказом и посоветоваться с женой, а пока просто ответил, что знает Харрингтона по Кембриджу и что он скоропостижно скончался в 1889. И добавил еще несколько замечаний о самом Харрингтоне и его научных работах.

Позже он обсудил дело с миссис Гайтон, и, как он и предполагал, она тут же пришла к тому же выводу, что и он. Она напомнила мужу о брате погибшего Генри Харрингтоне и заявила, что они должны поговорить завтра же со своими друзьями из Варвикшира, - Он безнадежный чудак, ответил Гайтон.

- Вот и спросим об этом у Беннетов, которые его знают, - парировала миссис Гайтон и добавила, что непременно повидает Беннетов на следующий же день.

Думается, что нет необходимости рассказывать, каким образом Даннинг и Генри Харрингтон были представлены друг другу.

Поведаем лучше о разговоре, состоявшемся между этими двумя. Даннинг рассказал Харринтгону о странном объявлении в трамвае и - немного о своих собственных приключениях. В конце рассказа он поинтересовался, не находит ли Харрингтон какой-либо связи между случившимся с ним и смертью брата. Удивление Харрингтона легко можно представить, но тем не менее он дал ясный ответ:

- Джон находился в довольно странном состоянии. Это были приступы, которые настигали его время от времени за несколько недель до смерти но не перед самой трагедией. Ему казалось, что его преследуют. Он, конечно, был впечатлительным человеком, но подобные вещи раньше с ним никогда не случались. Я совершенно убежден, чго тут замешана чья-то злая воля, и то, что вы мне только что рассказали, напоминает рассказы моего брата. Как вы думаете, есть ли связь между этими случаями?

- Кто-то грубо пытается управлять моим сознанием. Мне рассказали, что ваш брат незадолго до своей смерти дал довольно резкую оценку одной книге. И так случилось, что я тоже совсем недавно написал отрицательную рецензию на тезисы того же автора, предложенные к рассмотрению.

- Только не говорите, что ее автора звали Карсвелл.

- Почему нет? Именно так его и звали.

Генри Харрингтон отшатнулся.

- Я так и думал. Я должен вам все объяснить. Из слов брата я понял, что он против своей воли уверился в том, что страх на него нагоняет этот Карсвелл. За три месяца до его смерти произошла следующая история.

Мой брат безумно любил музыку и часто ездил в город на концерты. Однажды он вернулся домой с одного из них и дал мне свою аналитически-обзорную программку он всегда оставлял их.

"После концерта я никак не мог найти свою программку, рассказал он мне, и решил, что потерял ее, но тем не менее заглянул под кресло и поискал в карманах, и тут мой сосед отдал мне свою, сказав, что ему она уже больше не нужна. И тут же ушел. Не знаю, кто он был грузный, гладко выбритый мужчина. Мне было жаль, что я потерял свою программку.

Конечно, я мог бы купить еще одну, но ведь эта мне ничего не стоила".

Через некоторое время брат признался, что по дороге в отель после того концерта и ночью он чувствовал себя очень неуютно. Теперь я вижу связь между этими происшествиями. Через некоторое время брат решил сложить скопившиеся программки по порядку и перевязать их и неожиданно нашел в той самой программке (которую, кстати, я не очень внимательно тогда рассмотрел) полоску бумаги с весьма странными красными и черными письменами, выполненными очень прилежно и напомнившими мне рунические надписи.