Розы для возлюбленной

Он построил бы для них с Бес дом, который они с женой спланировали бы вместе. Это было бы не то несуразное, ультрасовременное, огромное архитектурное творение, что у него получилось под давлением и в угоду капризам Сьюзен. Их со Сьюзен особняк со временем Скип просто возненавидел.

Все эти годы в тюрьме дух Скипа поддерживало знание того, что он не виновен, его вера в американскую систему правосудия и в то, что однажды весь этот кошмар кончится. В своих мечтах он многократно представлял момент, когда апелляционный суд признает, наконец, доктора Смита лжецом, а Джоф придет к нему в тюрьму и скажет: «Пошли, Скип. Ты — свободный человек».

Согласно тюремному распорядку Скипу было разрешено дважды в день звонить по телефону. Обычно он по два раза в неделю звонил своей матери и Бес. Кто-то один из них, как минимум, приезжал к нему в тюрьму на свидание в субботу или воскресенье.

На этой неделе Скип не стал звонить ни одной из женщин. Он вообще решил не звонить. И Бес он больше не позволит приезжать сюда. Она должна теперь подумать об устройстве собственной жизни. Ей уже скоро сорок. Ей надо встретить кого-нибудь, выйти замуж, завести детей. Она ведь так любит детей. Именно поэтому она стала учительницей, а потом и методистом.

Скип принял еще одно решение. Он больше не будет тратить время на планировку всяких там квартир и домов, которые мечтал когда-нибудь начать строить. К тому времени, когда он выйдет из тюрьмы — если он вообще когда-нибудь отсюда выйдет, — ему стукнет уже почти шестьдесят. Слишком поздно начинать новое дело. Да и волновать это никого уже больше не будет.

Поэтому, когда в субботу, утром Скипу сообщили, что ему звонит его адвокат, он поднял трубку телефона с твердым намерением сказать Джофу, чтобы и он тоже забыл о нем и о его деле. Джофу тоже давно следовало заняться чем-то более для себя полезным и перспективным. Новость о том, что Керри Макграт собирается вновь приехать к нему, теперь уже в сопровождении его матери и Бес, привела Скипа в ярость.

— Что ей взбрело в голову, этой Макграт?! А, Джоф? — спросил Скип возмущенно. — Она, вероятно, хочет показать маме и Бес, почему именно она считает, что они теряют понапрасну свое время, пытаясь вызволить меня отсюда? Продемонстрировать им, почему, по ее мнению, каждый их аргумент в мою поддержку на деле оборачивается против меня? Скажи этой Макграт, что у меня нет желания выслушивать все это в очередной раз! Суд и так провел замечательную работу, убеждая меня в том же самом!

— Слушай, Скип, заткнись, пожалуйста, — резко оборвал своего клиента Джоф. — Интерес Керри к тебе и всему этому делу приносит ей кучу неприятностей, включая угрозу того, что кое-что неприятное может случиться с ее десятилетней дочерью, если Керри не пожелает отступить и больше не будет заниматься твоим делом.

— Угроза? Ей угрожают? Кто? — Скип поглядел на трубку телефона в своей руке так, как если бы она вдруг превратилась в некий чужеродный предмет. Как могло такое случиться, чтобы дочери Керри Макграт вдруг стал кто-то угрожать из-за него, из-за Скипа Реардона?

— Речь не только о том, «кто» ей угрожает? Скорее, о том, «почему» кто-то это делает. Мы уверены, что этот кто-то — Джимми Уикс. Почему он это делает — вот в чем вопрос. Почему он боится нового расследования твоего дела. Так что послушай меня: Керри хочет еще раз пройтись по каждому дюйму, по каждой детали дела вместе с тобой, с твоей матерью и с Бес. У нее куча вопросов, которые она хотела бы вам всем задать. У нее также есть, что рассказать тебе о докторе Смите. Мне незачем напоминать, что это именно его показания обусловили, в основном, твое осуждение. Мы будем у тебя в конце времени, отведенного для свиданий, так что постарайся быть как можно более сговорчивым и получше отвечать на вопросы, которые тебе будут задавать. Это наилучшая наша возможность вытащить тебя из тюрьмы, наилучшая из тех, что нам когда-либо представлялись. И, наконец, возможность эта может быть нашим последним шансом.

Джоф повесил трубку. Охранник отвел Скипа обратно в камеру. Скип сел на кровать, закрыл лицо руками. Он не хотел этого, но, вопреки его желанию, луч надежды, с которой, как он считал, было раз и навсегда покончено, вновь затеплился в его душе и стал разгораться теперь все ярче и ярче.

73

Джоф заехал за Керри и Робин в час дня. Они добрались до дома семьи Дорсо в Эссекс-Феллз. Джоф ввел Керри и Робин в просторный холл, представил их своим родителям и многочисленным родственникам. В конце недавнего семейного ужина он кратко объяснил взрослым членам своего семейства обстоятельства, вынуждающие его оставить в этом доме на какое-то время дочь Керри Макграт.

Интуиция матери Джофа мгновенно подсказала ей, что та женщина, которую ее сын называл не иначе как «мать Робин», может пользоваться особым расположением Джофа.

— Конечно, привози, Робин. Пусть она побудет у нас всю вторую половину дня, — с готовностью согласилась пожилая женщина. — Бедное дитя! Как это кому-то пришло в голову задумывать причинить ей вред! А когда ты и мать девочки — Керри, я не запомнила ее фамилии, — когда вы вернетесь из Трентона, то вы, я надеюсь, поужинаете все вместе у нас.

Джоф отделался туманным «посмотрим», отдавая себе отчет в том, что, действительно, если не произойдет ничего непредвиденного, они с Керри и Робин могли бы поужинать с родителями сегодня вечером.

Сейчас же, вновь войдя в дом, Джоф уловил одобрение в глазах матери, успевший быстро оглядеть Керри. На Керри было пальто из верблюжьей кожи с ремнем и прекрасно шедшие к нему брюки. Зеленый «охотничий» свитер с высоким воротом подчеркивал её зеленые глаза. Распущенные волосы свободно падали на плечи. Единственным макияжем на лице Керри были: помада на губах и легкие тени на веках.

Тут же Джоф отметил, что его матери понравилась и то, с какой искренностью, хотя и немногословно, поблагодарила Керри за возможность оставить Робин погостить немного в этом доме. «Мама всегда говорила, что голос человека, его слова, должны звучать правильно, идти от души», — вспомнил Джоф.

Робин обрадовалась, узнав, что все девять внуков и внучек где-то здесь, в доме.

— Дон собирается сводить тебя, Робин, и еще двух старших детей в «Спортивный мир», — сообщила девочке миссис Дорсо.

Керри попыталась было протестовать.

— Я не уверена…

— Дон — это тот самый мой шурин, что является капитаном полиции штата Массачусетс, — успокоил ее Джоф. — Не беспокойся, он сумеет обеспечить полную безопасность детей.

Было очевидно, что Робин все здесь нравится. Она с улыбкой проследила, как мимо них просеменили два двухгодовалых близнеца, преследуемые своим четырехлетним кузеном.

— Это уже похоже на некий «детский час пик», ма. Правда? — весело заметила девочка, обращаясь к матери. — Так что пока, ма. Увидимся.

В машине Керри откинулась на спинку сиденья и глубоко вздохнула.

— Надеюсь, ты уже не так беспокоишься о безопасности Робин? — быстро спросил Джоф.

— Нет. Уже не так. Я сейчас вздохнула с облегчением. А теперь позволь мне рассказать тебе о том, о чем я тебе еще не говорила.

— Что же ты мне еще не говорила?

— Например, то, какими были подростковые годы Сьюзен и на кого она была тогда похожа. Или то, что делает доктор Смит в отношении одной из тех пациенток, которым он дал лицо, похожее на лицо Сьюзен. Или, наконец, то, что я узнала сегодня утром из разговора с Джесоном Эрноттом.

Дейдра Реардон и Бес Тейлор были уже в зале ожидания тюрьмы «Трентон». Отметившись у клерка тюремной конторы, Джоф и Керри проследовали туда же. Джоф представил Бес Керри.

Ожидая вызова, Керри нарочно пыталась говорить о вещах сугубо отвлеченных. Она знала, о чем ей надо будет вести разговор в присутствии Скипа, и хотела обсуждать главное именно при нем. Во многом потому, что Керри не хотелось упустить того момента, когда бы сказанное ею мгновенно вызвало у всех трех человек те или иные спонтанные воспоминания. С пониманием отнесясь к сдержанному приветствию со стороны миссис Реардон, Керри в основном беседовала с Бес Тейлор, которая ей сразу же очень понравилась.