Страница 15 из 54
– Это отель Плаза. Любимое место Кэсси. Она в прямом смысле слова влюблена в него и еще вот в этот фонтан.
Дин посмотрел в сторону отеля и фонтана.
– Могу понять почему. Это фантастическое место.
– Пошли. Парк уже рядом.
Я был уверен, что Дин так и не понял, где оказался. Он не знал, каким огромным был парк, и считал, что Центральный парк по размеру не превосходит парки у нас в Калифорнии. Мне следовало сказать ему, что Центральный парк чем-то напоминает Гриффит-парк [15], только в несколько раз круче.
Мы вошли в парк с юго-восточного угла, поэтому у нас не заняло много времени, чтобы зайти вглубь достаточно, чтобы звуки внешнего мира стихли. Этим парк и был примечателен. Только что ты мог переходить улицу под крики извозчиков, шум машин и возгласы туристов, а в следующую минуту ты попадаешь в мир, где щебечут птицы, трусцой бегают жители города, и единственный звук, который ты слышишь, это стук подков лошадей по тротуару. Погрузившись в этот мир, легко забыть обо всем, что творится за пределами парка.
Сделав еще пару шагов, мы с Дином оказались около пруда.
– Вау, – сказал Дин с улыбкой. – Значит это и есть Центральный парк, мм?
Я засмеялся. Черт. Я не смеялся несколько дней, и мое лицо с трудом вспомнило, как это делать.
– Это малая часть Центрального парка.
– Что ты имеешь в виду?
– Приятель, это всего лишь пруд. Здесь есть еще озеро, карусели, ледовый каток, бейсбольное поле, зоопарк, поляны, где устраивают концерты, и прочее дерьмо. Этот парк невероятных размеров. Я до сих пор всего здесь не видел.
– Это уже похоже не на парк, а на целый город.
Я пожал плечами.
– Что-то типа города в городе. – Заметив неподалеку несколько больших валунов, я направился к ним, Дин последовал за мной. Я забрался на самый большой камень и уселся на его вершине. Дин пристроился рядом.
– Это больно? – спросил он.
– Больно что?
– Твоя рука. Я вижу, что ты все время её поджимаешь, и мне стало интересно, она болит?
Я посмотрел на свою руку в гипсе.
– Я, в самом деле, так делаю? Даже не заметил.
– Это не ответ, – сказал Дин.
Я никому в этом не признавался. Даже доктору в команде. Но да, моя рука болела. И это убивало меня. Врачи выписали мне обезболивающие таблетки, но я их не принимал.
– Да, болит, – признался я.
– Как сильно?
– Постоянная ноющая боль. Я могу почувствовать свое сердцебиение в кончиках пальцев. И это убивает меня.
Дин наклонил голову набок, то ли смущенно, то ли обеспокоено.
– Это нехорошо. Врачи же дали тебе обезболивающее, правда?
Я резко кивнул.
– Получается, что они не помогают? Ты сказал им?
Я выдохнул.
– Я их не принимаю.
– Что? Почему?
На его лице вспыхнуло непонимание, я отвел глаза и стал рассматривать зеленые деревья вокруг нас.
– Потому что я не собираюсь принимать всякую хрень. Я не пью таблетки. Я никогда в жизни не принимал обезболивающее. И я слышал, что на них можно подсесть. Что если я стану зависим от таблеток?
Дин захохотал. Я боролся с желанием намять ему бока, чтобы его заткнуть.
– Ты не станешь зависим, – сказал он. – Просто сократи дозу наполовину. Когда ты почувствуешь боль, прими половину из того, что тебе прописал врач. Скоро боль пройдет, и ты перестанешь нуждаться в таблетках. Ты не супермен, Джек.
– Да что ты говоришь.
– Я говорю это потому, что я тебя знаю, брат, – настаивал он.
– А я говорю «нет», потому что видел, сколько парней подсели на это дерьмо. И я отказываюсь пополнять их ряды.
Дин вздохнул, явно больше уверенный в своих силах, чем я.
– Вот. – Из заднего кармана он достал конверт и опустил его мне на колени.
– Это что еще за фигня?
– Письмо от бабушки.
– Ты читал его? – спросил я с обвинительными нотками в голосе.
Дин нахмурился и рыкнул.
– Разве похоже, что я его читал?
Я покрутил конверт в руках и вскрыл печать.
«Дорогой Джек,
Иногда жизнь складывается не так, как мы того хотим. Ты как никто другой выучил этот урок. Сначала с твоими родителями, потом с Кэсси и той ужасной девушкой и сейчас с бейсболом.
Нам с дедушкой очень жаль, что так получилось с твоей рукой. И мы знаем, как, должно быть, тебе сейчас больно от этого. Но, Джек, я наслышана о твоем поведении и об отношении к твоей жене, и я не могу с этим мириться. Я не воспитывала тебя быть подлым, грубым и неуважительным с единственным человеком, который любит тебя в твоем самом худшем проявлении.
Я знаю, ты думаешь, что вся твоя жизнь СВЯЗАНА с бейсболом, но реальность такова, что жизнь это гораздо больше, чем выбранная нами профессия. Да, бейсбол занимает большую часть в твоей жизни, но всё же это только часть. И не важно, как бы ты не уверял себя, но ты не бейсбол, и бейсбол это не ты. Спорт не будет присутствовать в твоей жизни вечно. Ничто не длится вечно, дорогой. Ничто, кроме любви, конечно.
В конце концов, твоя рука исцелится, но если ты разрушишь отношения со своей женой, боюсь, твое сердце не сможет оправиться от этого. Вспомни, что ты чувствовал, когда потерял Кэсси. И я не позволю этому повториться.
Не забывай, кто ты есть. Ты Джек Картер, юноша с непоколебимым духом и решимостью. Юноша, который не принимает ответ «нет», когда он действительно чего-то хочет. Ты был таким с тех пор, как тебе исполнилось пять лет. И я знаю, ты не изменился. Так что прекрати жалеть себя и расставь приоритеты правильно.
Ты знаешь, как я отношусь к перелетам, поэтому НЕ ЗАСТАВЛЯЙ МЕНЯ САДИТЬСЯ В САМОЛЕТ И ЛЕТЕТЬ К ВАМ! Я так и сделаю, если ты не оставишь мне выбора, но я не буду слишком счастлива при этом. Тебе же лучше, чтобы в следующий раз, когда я буду разговаривать с твоей женой, она не плакала в трубку телефона.
Я люблю тебя,
Бабушка (и дедушка)»
– Черт? – выдохнул я и провел рукой по волосам. – Бабушка слышала, как Кэсси плачет?
– Что? – спросил Дин. Я протянул ему письмо, чтобы он смог сам прочитать его, и сделал долгий глубокий вдох. Они были правы. Все были правы. Я вел себя как настоящий кретин по отношению к единственному человеку, который меньше всего этого заслуживал.
Кэсси.
Черт.
Мой прекрасный Котенок. Мое сердце. Моя душа. Единственная в этом мире, кого я любил больше, чем бейсбол. Как я мог забыть об этом? Но я определенно вел себя с ней по-хамски. Я должен попросить у неё прощение миллион раз и дать ей тысячи объяснений своего поведения. И надеюсь, что этого окажется достаточно.
Всё, что я делал, с тех пор как встретил эту девочку, это приносил ей только горе. В наших отношениях было недостаточно хороших моментов, чтобы ставить их в сравнении с плохими. Мне следовало перестать вести себя как мудак и начать мыслить ясно.
– Напомни мне, чтобы я никогда не огорчал бабушку, хорошо? Я не смогу справиться с подобным письмом, – глаза Дина расширились, когда он протянул письмо мне. Я схватил его, аккуратно сложил и убрал в карман джинсов.
– Нам следует убираться отсюда. Я должен пойти домой. – Я поднялся с камня и стал спускаться вниз, стараясь не упасть на задницу и не сломать вторую руку.
Я думал, что Дин будет расстроен, но он сидел на валуне и смотрел на меня с самодовольной ухмылкой на лице.
– Спасибо, Господи! – выкрикнул он в небо.
– Ты стал настолько религиозным?
– Если это работает, то да, я стал религиозным. – Он спрыгнул вниз и хлопнул меня по спине. – Давай отведу тебя домой к твоей жене.
Я поймал такси в ту же секунду, как только моя нога ступила на оживленную улицу за пределами парка. Мы залезли на заднее сиденье машины, и я сказал таксисту наш адрес.
– Значит, ты хочешь поговорить? – Дин посмотрел на меня, и сочувствие в его глазах заставило меня съежиться.
– Хочу, – кивнул я. – Но не с тобой.