Страница 26 из 39
Кубикулюм Виллы Мистерий.
Ванная комната в Доме Менандра.
Любовь к передвижным пирам
Богатые помпеяне переняли греческий обычай пировать, возлежа вокруг общего стола на наклонных каменных ложах с подушками, известными под греческим названием - klinai. На каждом таком ложе помещалось трое пирующих, поэтому считалось, что идеальное число сотрапезников - девять.
Во многих домах имелось более одного триклиния, как чтобы можно было или укрыться от непогоды, или, наоборот, в полной мере насладиться хорошей погодой во время пира. Зимний триклиний ограждал хозяина и гостей от разгула стихий; в самые холодные дни на окна опускали ставни. Возлежа на ложах, гости брали еду со стола, посреди которого бил фонтан. Журчание струй звучало нежной мелодией, сопровождавшей роскошный обед.
Триклинье одного из домов Помпеи.
Двор внутри дома
Залитый солнцем сад, разбитый в нём пруд с рыбками словно переносит красоту окрестного кампанского пейзажа прямо в обрамлённый колоннадой перистили Дома Юлии Феликс - одной из крупнейших жилых построек в Помпеях. Хотя после землетрясения 62 г. н. э. владелица сдавала комнаты и даже свою частную баню внаём - просторный перистиль она всё же оставила в собственное распоряжение.
Такие помпейские дворики с колоннадами были заимствованием из эллинистической архитектуры (слово перистиль происходит от древнегреческих peri - вокруг и stylos - колонна). Правда на Аппенинском полуострове мощённые полы, бытовавшие у греков, уступили место высаженной прямо в земле растительности. Помпеяне любили помногу бывать на воздухе, и такой двор под открытым небом, окружённый тенистой колоннадой, становился средоточением семейной жизни, где предавались самым разнообразным занятиям: там играли дети, читали вслух или пряли шерсть.
Пруд, обрамлённый колоннадой перистиля Дома Юлии Феликс.
Зазеркалье обманных парадизов
Многие помпеяне прилагали большие усилия к тому, чтобы превратить свои сади и перистили в подобие земного рая. Часто там, где пространство особенно ценилось, появлялись натуралистичные настенные пейзажи с дикими зверями, словно распахивавшими новые просторы за материальной плоскостью стены. Чтобы не казалась столь резкой грань между настоящим садом и изображением хищников, преследующих добычу, нижнюю панель фрески нарочно расписывали побегами плюща и мирта с порхающими пташками и изображениями различных цветов. В углах часто изображали фонтаны, как будто струящие воду.
Даже владельцы менее богатых домов, стремились дополнить свои немногочисленные деревья и другие растения живописными изображениями обширных садов или пейзажами с животными, чем-то напоминавшими императорские парадизы - парки в загородных поместьях, где водилась дичь. Правда, наиболее пышные дома, особенно виллы в ближайших окрестностях города, не нуждались в такого рода иллюзорном расширении реального пространства. Там взгляд итак беспрепятственно скользил по просторам, то и дело задерживаясь на изваяниях, водоёмах и фонтанах, а благодаря авиариям - садкам для разведения птиц, укрытым среди буйной растительности - не смолкал живой щебет птиц.
Роспись в Доме Цея Секунда предназначенная для иллюзорного расширения пространства перистиля.
Серебряный клад в загородном поместье
"Наслаждайся жизнью, пока живёшь, ибо на завтрашний день нет надежды", - гласит надпись, начертанная на серебряном кубке, найденном в помпейском загородном поместье. Этот пророческий совет иллюстрируют сценки с "живыми" скелетами, тянущиеся вокруг чеканного сосуда. Этот кубок, к которому существует пара, является одним из 109 предметов коллекции серебра, обнаруженных в 1895 г. в ходе раскопок виллы Пизанеллы в пригородном районе Боскореале, что в двух милях от Помпей. Серебряный клад, состоявший из полного столового набора, а также нескольких декоративных предметов, был спрятан в чане в помещении виноградной давильни. Рядом с чаном нашли скелет женщины, должно быть, спрятавшей сокровище в надежде когда-нибудь вернуться за ним.
В Помпеях, как и в Риме, серебро было излюбленным материалом для роскошной столовой утвари. Черпая вдохновение в образцах, награбленных во время военных походов на восток или приобретённых богатыми гражданами, способными заплатить высокую цену за подобные предметы, римские среброкузницы наладили собственное производство, призванное удовлетворить возникший спрос. Из-под их рук выходили тщательно изваянные кубки, чаши, кувшины, вазы, ковши, блюда и миски, а также предметы личного обихода, - например, зеркала с ручками. Те, кто мог позволить себе такую роскошь, всё чаще покупали такие изделия и передавали их по наследству как фамильные драгоценности; одно блюдо из коллекции Пизанеллы к моменту катастрофы было в обращении уже триста лет. В конце концов, высокая производительность среброкузнецов привела к тому, что даже весьма скромное хозяйство порой обзаводилось одним-двумя серебряными предметами, но собрания такого размаха, как клад на вилле Боскореале, могло принадлежать только очень богатому семейству. Вскоре после того, как на вилле было обнаружено это серебро, весь набор приобрёл граф Эдмон де Ротшильд за сумму, эквивалентную нынешним полутора миллионам долларов. Два года спустя он передал всю коллекцию в дар Лувру.
Слева - кубок из коллекции. Сценки, украсившие этот кубок, полны мрачного юмора: над каждым из скелетов написано имя одного из знаменитых философов. Наверху слева видно, как скелет, наименованный Эпикуром, с жадностью хватает со стола пирог. Справа - кувшин для вина, должно быть, украшал пиршественный стол во время особых торжеств. Среди фигур, которыми он украшен, - Купидон и крылатая Победа, приносящие в жертву оленя.
Плодоносные оливковые ветви - частый мотив в римском искусстве - обвивают этот кубок с двумя ручками. Тонкое мастерство отливки и богатство деталей свидетельствуют о необычно высоком техническом уровне работы.
Изящное зеркало с ручкой - один из немногих предметов личного обихода, найденных в серебряной коллекции. На его оборотной стороне изображена Леда с лебедем - распространённый сюжет из греческой мифологии.