Страница 90 из 120
— О, я помню. И могу поспорить, он этого тоже не забыл.
— Ты видишь это в том же свете, что и я? — спросил Майк.
— Он думал, что получит назначение, не заводя тесных связей с партией.
— Точно. Сам по себе. Без политических связей. А потом заработает репутацию и, возможно, станет баллотироваться в губернаторы или сенаторы американского конгресса. Теперь мне все понятно.
— Сколько сейчас Джо? Сорок пять?
— Сорок шесть. Мы родились в одном и том же году — 1882-м.
— Тогда у него еще есть время, — сказала Пег.
— Оно ему понадобится, — сказал Майк.
Пег от всей души рассмеялась.
Джо Чапин благодаря своей деятельности достиг в жизни положения, судя о котором можно было сказать — и говорилось, — что он стал первоклассным гражданином и приближался к статусу первого гражданина города Гиббсвилля. Нередко во время беседы двух жителей Гиббсвилля гражданин А говорил гражданину Б:
— В нашем городе самый большой человек — Джо Чапин.
— Джо Чапин? — переспрашивал гражданин Б.
— А кто выше его? Если ты хочешь сказать, что есть люди и богаче его, то ты прав. Есть с полдюжины ребят, у которых бабок куда больше, чем у него, но кто делает со своими бабками столько, сколько он? Кто делает для нашего города больше, чем он, и ничего не просит взамен?
— Я бы на самую верхушку Джо Чапина не поставил.
— А кого бы ты поставил? Мэра? Какого-нибудь политика? Джо ратует за хорошее правительство, но от политики держится подальше. Когда для города организуется что-нибудь стоящее — для города, а не только для его верхушки, — кого первого они приглашают в комиссию и всякое такое? Если Джо Чапин к чему-то причастен, значит, что-то хорошее делается для Гиббсвилля или для округа Лэнтененго, а не только для Джо Чапина. Я на это так смотрю. А ты хотел, чтобы кто представлял наш Гиббсвилль? Один из этих крикунов Ротари клуба? А может, Майк Слэттери? Или док Инглиш? Или Генри Лобэк?
— В каком смысле представлял? — мог спросить гражданин Б.
— В каком смысле? Я не имею в виду представлял в политике. Скажем, будет в Филадельфии празднование какой-нибудь годовщины, кто бы ты хотел, чтоб представлял Гиббсвилль? Хочется, чтобы это был честный человек, который что-то для нас сделал и который прислушивается к мнению окружающих. Смотри, ведь ни одно стоящее дело в городе не обходится без Джо Чапина.
— Может, ты и прав.
— Он не мошенник, не лицемер — Джо от рюмочки не откажется. И он дружелюбен. Много чего делает для людей. Я бы сказал, непросто найти человека, который сказал бы что-нибудь дурное о Джо Чапине и смог бы это доказать. Возьми, к примеру, Ллойда Уильямса — прожженный бабник. Или парня вроде Генри Лобэка — да этот сукин сын только и думает, как бы заработать побольше денег. Генри, может, и не сукин сын, но человек он холодный. Док Инглиш делает немало хорошего, но не забывай, ему за это платят, и если уж на то пошло, на операцию я бы скорее пошел к доктору Моллою. Нет, голубчик, самый большой человек в нашем городе Джозеф Б. Чапин.
Когда Джо Чапин отправлялся из своего офиса в банк, то по дороге длиной в два маленьких квартала он обычно приветствовал человек двадцать, а порой и намного больше. Вокруг то и дело слышалось: «Доброе утро, мистер Чапин», — на что он с улыбкой, но не обращаясь по имени, отвечал: «Доброе утро». Люди любили с ним разговаривать. И когда им удавалось вовлечь его в минутную беседу, им хотелось, чтобы окружающие это видели. Торговцам нравилось, когда он приходил к ним в лавки, полицейским нравилось махать ему рукой, люди вслух приветствовали его из своих машин. Его костюмы шились в Нью-Йорке, но нижнее белье и носки он покупал на Мейн-стрит, что давало ему возможность появляться в лавках, а хозяевам — возможность иметь такого покупателя, и дело было не только в потраченных им деньгах. Костюмы, туфли и шляпы Джо покупал за пределами Гиббсвилля, но почти все остальное он либо покупал в городе, либо заказывал у местных торговцев. Если ему хотелось купить теннисную ракетку «Ли дрэднот драйвер», он заказывал ее через местный хозяйственный магазин, если он хотел купить дробовик для Джоби, он заказывал его на Мейн-стрит, если Эдит хотелось шубку из черного каракуля, она тоже покупалась на Мейн-стрит.
По общему мнению, в Гиббсвилле никого лучше его не было. Он достиг подобного статуса, во-первых, благодаря тому, что родился в Гиббсвилле в семье жителей Гиббсвилля и прожил в городе до сорока семи лет. Получив образование, он вернулся в Гиббсвилль. Он женился на девушке из Гиббсвилля, родители которой тоже родились в Гиббсвилле и у которой было множество родственников в Гиббсвилле. Джо стал партнером своего закадычного друга, который тоже родился и жил в Гиббсвилле. Он зарабатывал деньги в Гиббсвилле и тратил их тоже главным образом в Гиббсвилле. Куда бы он ни уезжал из родного города, он всегда возвращался. Джо избегал скандалов и придавал людям уверенности в них самих и в значимости их города. Джо Чапин не был жителем Нью-Йорка, Филадельфии, Чикаго или Бостона, но куда бы ни поехал, в этих городах был на равных с самыми важными людьми и при этом оставался стопроцентным жителем Гиббсвилля. Жители Гиббсвилля не то чтобы любили Джо Чапина, но уважали и были ему благодарны, однако, случись Джо Чапину умереть в 1929 году, они, вероятно, осознали бы, что любят его. Но он не умер в 1929 году.
Джо Чапин, наверное, был одним из тех немногих жителей Гиббсвилля, которые, несмотря на свою принадлежность к высшим слоям среднего класса, ни разу не выезжали за границу. Он никогда не был в Европе, потому что в годы перед Первой мировой войной Восточное полушарие не привлекало его ни своей культурой, ни своей греховностью. Молодые люди, занимавшие в обществе такое же положение, как Джо, иногда в медовый месяц возили в Европу своих новобрачных, но когда они с Эдит еще были обручены, Эдит сказала Джо, что одна мысль о путешествии на огромном пароходе через океан вызывает у нее mal de mer[36], и, следуя ее желаниям, Джо больше о подобной поездке не заикался.
Еще долгое время после Первой мировой войны Джо старался как можно реже упоминать Европу, и особенно Францию. В те времена в Америке слово «Франция» ассоциировалось со словом «армия», и Джо в своих разговорах старательно избегал и того и другого. Но десять лет спустя после окончания войны чувство стыда и неловкости у Джо настолько поубавилось, что он уже готов был везти семью в шестинедельное путешествие по Англии, Франции и Италии, и планы, отложенные из-за поездки на конвенцию в Канзас, дошли до той стадии, когда уже заказаны были паспорта и намечены даты отплытия. Они собирались плыть на французском «мокром»[37] пароходе и могли начинать практику во французском языке с первой минуты путешествия. Приятели дали Чапинам названия маленьких, всем известных ресторанов, которые считались истинно французскими и находились вдали от популярных туристических мест. Уведомительные письма были посланы экспатриантам Гиббсвилля. А благонамеренный Дейв Харрисон оповестил Моргана Харджеса: «У нас есть некий человек, который может сделать для вас все, что угодно, независимо от того, принесет вам это пользу или вред».
Джо раздобыл имена уважаемых врачей, и они с Эдит даже обсуждали, не стоит ли перед поездкой удалить детям аппендиксы. Однако их заверили, что если им вдруг понадобится медицинская помощь, в Нёйи есть больница. Они дали себе обещание не пить никакой воды, кроме «Эвиан», и не пить молока. Они решили взять с собой самые старые потрепанные чемоданы и пользоваться ими до приезда в Париж и посещения магазина «Луи Виттон». Джо и Эдит собирались ни на минуту не выпускать Энн из виду, особенно в Италии, а точнее, во Флоренции. Нужные письма были посланы американским послам в Лондон, Париж и Рим, казначею океанского лайнера «Иль-де-Франс», приятелю Боба Хукера и сотруднику «Геральд трибюн» Ларри Хиллсу и компании «Путешественники» в Париже. Монсеньор Кридон организовывал им личную аудиенцию с его преосвященством Пием XI. И месяц за месяцем Джо и Эдит записывали имена и адреса: Розы Льюис, мистера Бриктопа, Джо Зелли, Джорджа из отеля «Ритц», итальянских портных и сапожников — еще более дорогих, чем Пил, каких-то служащих Аспри, преподавателей в Оксфорде, водителей машин, нанять которые было дешевле, чем машины компании «Даймлер», Джорджа Уаткинса, секретаря Луи Бромфельда, Нита Нолди, Эрскина Гуина, Спэрроу Робертсона, Джимми Шина и Бена Финни. Упоминание приятелями каждого из этих имен сопровождалось фразой: «Непременно повидайте…».
36
Морская болезнь.
37
Пароход, где не соблюдался «сухой закон».