Страница 31 из 43
— Не нужно применять к Иеремии физических средств воздействия, — хрипло пробормотала она, открывая глаза и садясь на постели. К счастью, кто-то снял с нее капор! — Боюсь, бедняга решил, что увидел привидение, леди Сисели. — Она предпочла обратиться к пожилой даме, так как не находила мужества посмотреть в холодные, обвиняющие глаза Адама.
— Привидение? — неуверенно переспросила та.
Елена кивнула:
— Иеремия наверняка считал меня мертвой или, подобно многим другим, верил в то, что я сбежала за границу, где меня никогда не найдут.
Леди Сисели непонимающе нахмурилась:
— Так вы знакомы с этим молодым грумом?
— Да, — призналась Елена.
Адам презрительно фыркнул:
— Сколь разнообразен список ваших «друзей», Елена! Сначала грум, потом лорд. Кто же окажется в вашей постели следующим? Возможно, герцог?
— Адам! — возмущенно воскликнула леди Сисели, а Елена побледнела еще больше.
Последние несколько минут, проведенные Еленой без сознания, были для Адама далеко не приятными. Воображение услужливо подкидывало все новые варианты того, насколько близко знакомы Елена и этот грум, которого она столь фамильярно назвала просто Иеремией.
Эта фамильярность вовсе не пришлась Адаму по душе, особенно принимая во внимание близость, которую они с Еленой познали прошлой ночью.
— В таком случае не потрудится ли миссис Лейтон объяснить нам, откуда она так хорошо знает грума лорда Степлтона, что обращается к нему по имени?
Елена непонимающе заморгала:
— Прошу прошения?
Адам удивленно посмотрел на нее:
— В имении лорда Степлтона в Уорике я приобрел для Аманды пони, который уже не подходил по возрасту для его подросшей дочери.
Она уставилась на него озадаченным взглядом:
— Иеремия теперь работает у лорда Степлтона?
— Разве я только что этого не сказал?! — нетерпеливо воскликнул Адам, считая этот вопрос всего лишь уловкой, призванной подольше потянуть время и не отвечать на его предыдущий вопрос.
Елена нахмурилась:
— Прежде он работал у… — Она резко оборвала себя на полуслове, плотно сжав губы.
— У кого? У кого он работал? — поспешно спросил Адам, все еще ревнуя Елену к красавцу груму.
— У кого-то еще. — Ее взгляд переместился на покрывало, которое она нервно сжимала пальцами. — Я… я хотела бы переговорить с ним до его отбытия. Это возможно?
— Да какого чер…! — Прервав свою гневную тираду, Адам недоверчиво посмотрел на нее сверху вниз. — Если вы полагаете, что я позволю вам уложить этого молодчика к себе в постель, глубоко заблуждаетесь! Вы получите возможность говорить, с кем пожелаете и когда пожелаете, но лишь покинув мое имение, а пока вы еще здесь, извольте вести себя так, как подобает гувернантке моей дочери!
Елена бросила на него раздраженный взгляд:
— Что-то не припомню, чтобы я выказывала намерение поговорить с Иеремией у себя в спальне.
— И я тоже такого не припомню, Адам, — вмешалась в разговор леди Сисели. — А теперь предлагаю всем успокоиться, — примирительно произнесла она. — Миссис Лейтон, объясните же нам, отчего при виде грума Иеремии, ах, какое восхитительное старомодное у него имя, вы лишились чувств?
Елена едва не рассмеялась при виде лица Адама, когда бабушка восхищалась именем грума. На самом деле, в ее нынешнем положении не было ничего смешного.
Она бы предпочла и дальше лежать в постели с закрытыми глазами и ждать, пока все образуется само собой. Близость с Адамом прошлой ночью, сцена, произошедшая между ними ранее, ее отставка и предстоящий завтра отъезд, прибытие Иеремии и неизбежно последующее за этим разоблачение.
Менее всего Елене хотелось прочесть омерзение в глазах леди Сисели и Адама, когда они узнают всю правду о ней.
Она понимала, что это неизбежно, как и последующие вслед за тем действия Адама… у него просто не останется иного выбора. Он вызовет представителей местных властей, ее арестуют, после чего, несомненно, переправят в тюрьму, ближайшую к имению ее дедушки, предъявят обвинения, и ее будет судить местный магистрат, который, так уж случилось, является не кем иным, как злодеем Невиллом Мэттьюзом, одиннадцатым герцогом Шеффилдом.
Снова оказаться в руках Невилла Елена страшилась столь же сильно, как и увидеть презрительное выражение лица Адама, когда он узнает, кто она такая.
— Итак?
У нее перехватило дыхание, когда она посмотрела в его непреклонные серые глаза. Пощады ждать неоткуда. Проведя языком по губам, она нарушила молчание:
— Попив чая и оправившись от потрясения, Иеремия, без сомнения, сообщит вам, что мое имя вовсе не Елена Лейтон. — Она поежилась под свирепым взглядом Адама.
— Не Елена Лейтон? — опасно вкрадчивым тоном повторил он.
Она натужно сглотнула.
— Нет.
— И вы не являетесь вдовой капрала Лейтона, служившего в драгунском полку его величества?
— Нет.
Адам глубоко задышал, пытаясь обуздать закипающий в нем гнев. Он так и не научился подавлять его до конца.
— В таком случае потрудитесь сообщить нам ваше настоящее имя, а также и то, кто вы такая.
Кадык на ее тонкой шейке дернулся, кожа стала бледной как алебастр.
— Как только я скажу вам свое имя, вы тут же догадаетесь об остальном.
— Адам…
— Не вмешивайтесь, бабушка, — отрывисто произнес он, не сводя глаз с Елены.
— Но…
— Бабушка! — Он резко повернулся к леди Сисели. — Пусть ми… эта особа расскажет нам, кто она на самом деле такая и зачем проникла в мой дом, назвавшись другим человеком! — Два последних слова он произнес громче других, не в силах дольше сдерживать гнев. Он намеревался обрушить свое недовольство на лежащую в постели женщину. — Вы хоть гувернантка?
— Нет.
— Не понимаю, какая тебе разница, гувернантка она или нет, — мягко возразила леди Сисели.
— Для меня очень большая!
— И все же я не понимаю, Адам, — попыталась она урезонить внука. — Миссис… эта молодая леди добилась удивительных успехов в обучении и воспитании Аманды. — Она одобрительно улыбнулась Елене.
Елена мрачно подумала, что пожилая дама тоже изменит свое к ней отношение, как только узнает, кто она такая.
— По всей видимости, эту особу вообще не готовили к работе гувернанткой, следовательно, она являлась неподходящей наставницей для моей дочери, — упрямо настаивал Адам.
Елена заметила, что, говоря о ней, он, в отличие от бабушки, употребил слово особа, а не леди.
— А не оставить ли тебе нас с миссис… э-э-э… с молодой леди наедине? — беззаботно предложила леди Сисели. — Я всегда считала себя знатоком человеческого характера и верю, что Елена… Это ваше настоящее имя, милая? — по-доброму обратилась она к ней.
— Да… вроде того.
Пожилая дама кивнула и снова повернулась к своему внуку:
— Уверена, мы заблуждаемся, Адам.
— Эта особа намеренно ввела нас в заблуждение, проникнув в мой дом и назвавшись гувернанткой, которой в действительности не является. — Он презрительно посмотрел на Елену: — А теперь, мадам, сообщите нам свое настоящее имя, а также то, в каких отношениях вы состоите с этим Иеремией.
Елена вздрогнула.
— Ни в каких, как вы выразились, «отношениях» я с ним не состою.
— Хотите уверить меня, что просто лишились чувств при виде старого знакомого? — надменно произнес он.
Елена нахмурилась. Адам, похоже, из-за Иеремии гневался больше, чем из-за того обстоятельства, что она работала на него под чужим именем.
— Я знаю этого грума лишь потому, что он работал у… он работал у моего…
— Как мне кажется, миссис… Елена может вот-вот снова лишиться чувств. Адам, а не сходить ли тебе за бренди?
Леди Сисели оттолкнула внука в сторону и, сев на краешек постели Елены, мягко взяла ее за руку.
Внимательно вглядевшись в испещренное морщинами лицо пожилой дамы и ее выцветшие серые глаза, Елена поняла, что та выказывает не просто вежливое беспокойство о ней, но, возможно, сочувствие.
Леди Сисели пожала ей пальцы, после чего снова обратилась к внуку: