Евангелие отца

- Позвольте теперь я скажу. – Дайс Ледуаейн выпил глоток кофе. Все повернули голову к нему. – Мсье Дюпри позже детально объяснит наши дальнейшие действия, но я должен вам всем рассказать о том, что давно гложет мистера Тиза. Не так ли, Джонатан?

- Хотелось бы, Дайс кое-что узнать. – Тиз внимательно посмотрел на Дайса.

- Все дело в том, что ты, Джонатан, честный и порядочный человек. Это факт, не требующий доказательств. Но, в делах такого рода на одного порядочного приходится сотня людей, у которых не все в порядке с приличиями, нравственностью и моралью. Но, это не значит, что эти люди плохи сами по себе – просто работа, цели и задачи обязывают быть такими, какими требует того ситуация. Ты помнишь, с чего все лично для тебя началось?

- Как не помнить?

- И наш разговор помнишь? Тебе, наверное, думалось, что я предал и тебя и Ложу и все что только можно было предать, так ведь?

- И такие мысли приходили в голову.

- Я понимаю тебя, но все не совсем так, как тебе кажется. Я никого не предавал, скорее даже наоборот. Все, что произошло тогда в Ложе, сделал не кто-то, настроенный агрессивно по отношению к масонской Ложе, а именно я и никто другой. Именно я вынужден был сделать нечто такое, что вывело тебя из состояния сна и привычной жизни. Не было другого способа вывести тебя из Ложи, как прекратить ее существование – ты был нам нужен для другой цели. Но объяснить тебе это словами было бы совершенно невозможно, потому что ты просто не понял бы, не согласился, возмутился, ну и так далее. Надо было кардинально разрушить твой мир, чтобы ты увидел другой – настоящий, понимаешь?

- То есть, ты во благо, что ли все это сделал?

- Во благо. Да, видимо, так. Подожди, прежде чем делать выводы или возмущаться. Послушай сначала. Церковь заговорила о признании Иуды не виновным. Это дало очень многим повод выстраивать свои собственные планы на церковь, как институт управления, финансовый ресурс и политический орган. Сам понимаешь, что нарушение равновесия во взаимоотношениях в Европе и Америке, где наиболее сильна христианская церковь, не только опасно, но и чревато последствиями разрушительной силы. Тем более что и позитивно настроенные исламские организации очень быстро отреагировали положительно на возможное изменение курса христианской церкви. Представь себе только, что все изменилось: мусульмане и христиане ходят в один Храм и молятся одному Богу, нет врага, кроме остатков экстремистов, которые быстро после этого исчезнут, увидев, что мир может быть иным и не надо терять своих детей, мужей и женщин. Что не надо бороться за своего Бога своей кровью, если Он живет на соседней улице и благословляет и тебя, и твоих бывших врагов. Что твои дети счастливо ходят в любой одежде по улицам и больше никто не делает различий между Книгами и все признают их величие и читаются молитвы в одном месте и на арабском, и на латинском. Что наступило время, о котором говорили Пророки…. Готовы ли люди к этому? К счастью и радости, к равноправию и справедливости? Нет, не готовы. И это может оказаться самым большим обманом и самой большой иллюзией. Но, самое главное, что к этому не готовы правительства – у них свои сроки счастья и свои планы на рай. И, может быть, что они правы, ты так не думаешь? Признание Иуды может оказаться первым шагом к пропасти и стоит ли так торопиться объединяться?

- Может быть, все-таки, стоит спросить об этом тех, от имени кого ты сейчас говоришь? Спросить людей?

- Шутишь? Устроить референдум? Чтобы они друг другу глотки перерезали? Нет, Джонатан, так нельзя. Но, вопрос не в этом. Это противопоставит народы и их правительства: уйдут все запреты и законы и люди, почувствовав право делать все в соответствие с Книгами, просто перестанут слушать своих президентов. Ты хочешь глобальной катастрофы? Хаос приведет людей в пустыню, в конце концов. Так что никак нельзя, никак. Рано. И те в церкви, кто жаждет равноправия и справедливости, не понимая этого, идут против собственной паствы. Истина не всегда прекрасна: если поступить сейчас, как поступал Иисус, выгоняя торговцев из Храма, придется оттуда выгнать абсолютно всех и оставить Храм пустым. Люди хотят гарантий, пособий, выплат и так далее. Как они этого лишатся? И когда они поймут, что их лишила привычного пайка и устоев жизни их же Вера – они не только пойдут против нее – они разрушат Храм до основания. Вот этого мы и не должны допустить и это совершенно не вопрос признания Иуды – это вопрос спасения жизни тех, кто верит в Бога. Это вопрос сохранения жизни, а с верой мы потом потихоньку, очень медленно, аккуратно разберемся. Нельзя совершать необдуманные поступки: нельзя сжигать Книги, потому что это уже делось в нацисткой Германии, нельзя рисовать карикатуры на чужих пророков, нельзя убивать христиан, просто потому, что они верят в распятие, но нельзя и в одночасье забыть две тысячи лет крови и обняться – это так не делается. Сейчас тот самый случай, когда надо идти на любые мерзости и безобразия во имя спасения и речь не идет о справедливости.

- Но, зачем вам я? И кто стоит за вами?

- Ты нужен для того, что бы стать одним из первых в церкви. Потому что ты честный, верующий, но нерелигиозный человек.

- Мне уже господин Шрайбер это говорил. Но, ты сказал, что церковь…

- Она должна быть такой, какой ее себе представляют все, кто в нее верит. Но кто сказал, что внутри церкви надо все оставить, так как есть сейчас, когда разложение достигло последней стадии?

- И мной будет удобно руководить?

- Ты сам все поймешь и сам примешь новые правила – ты умный человек.

- А Люсьен?

- Люсьен не совсем такой, каким ты себе его представляешь. – Дайс посмотрел на молчавшего Люсьена и кивнул ему головой. – Правда?

- Это точно. – Люсьен прищурился и посмотрел на Джонатана. – Понимаете, Мастер, тут ведь вот какое дело: я давно в игре. С самого начала.

- То есть, Вы не совсем…

- Совсем не запутавшийся молодой человек, которого огорошили известием о его избранности. Это уж точно. – Люсьен засмеялся. – Я с этим живу с самого детства.

- То есть, все это была просто игра?

- Сложная и опасная. Кстати, мне пора Вас покидать, я правильно понимаю, мсье Дюпри? – Люсьен посмотрел на Дюпри.

- Кардинал тебя заждался, Люсьен. – Дюпри достал телефон из кармана. – Ну, что? Ты готов сбежать от похитителей?

- Жду не дождусь. – Люсьен усмехнулся. – Только вот как бы, известный всем Бальтазар, все-таки не догадался.

- Бальтазару хватит нас в качестве цели, мой дорогой. Какое-то время он будет занят, а потом, я думаю, мы с ним справимся, правда Шрайбер?

- Идиотское имя! – Шрайбер ковырялся ложкой в кашке кофе, пытаясь выловить какую-то мошку. – Но, правда. Единственное, что меня волнует, это поверят ли кардинал и его люди в легенду?

- Как не поверить, если Люсьена привезет сам Великий Мастер? Побег из плена, что может быть чудеснее и романтичнее? Да и мое предательство как раз кстати. Совсем в традициях, которые чтит кардинал ди Корсо. – Дюпри отдал телефон Великому Мастеру. – Включайте и звоните, Мастер. Настало Ваше время.

- Вы мне доверяете?

- Если Вас не убедила речь Вашего друга, если Вы не понимаете, что может произойти, то мы в Вас ошиблись. И эта будет роковая ошибка. Не только для нас – это не игра в футбол. Для всех. Но, если Вы все сделаете правильно, и кардинал поверит в то, что Вы спасли Люсьена от нас, то у церкви появиться враг, которого стоит опасаться и кардинал поймет, что, произошедшее в Иерусалиме, еще не решение проблемы. Для кардинала станет ясно, что еще не время подписывать мир – и это и станет достижением нашей цели. Вы понимаете меня?

- Кажется, да. Теперь понимаю. Вы хотите сказать, что гибель на Храмовой горе многих из тех, кто был готов составить кардиналу конкуренцию в новой церкви, гибель рыцаря – это не случайность? Не было случайного неразорвавшегося снаряда, не было ядовитой рыбы?

- Вы верите в случайности, Великий Мастер? Я – нет. Мы не знаем пока всех подробностей, но – нет, это не были случайные смерти. И кардинал должен понять, что еще не время собирать Конклав и представлять Люсьена, чтобы заявить об истине.