Страница 14 из 24
3. Введение понятия «относительная хронология» (Бодуэн де Куртенэ – 1871, Ф.Ф. Фортунатов – 1875, В.А. Богородицкий – 1890, 1899, а позднее Бремер, Мейе, Бенвенист, Курилович и др.).
4. Наблюдения над семантикой (нарицательных и собственных) слов, появление семасиологии. А. Фрикк пишет о происхождении греческих личных имён (1894), а позднее (1905) топонимов. Знаток латинского и греческого языков М.М. Покровский публикует «Семасиологические исследования в областях древних языков» (1895).
5. Достижения в области морфологических изменений (опрощение, переразложение, дифференциация, аналогия) представлены в трудах Бодуэна де Куртенэ и Богородицкого. Так, Бодуэн в 1870 г. устанавливает основную тенденцию в изменении морфологической структуры слова – «сокращение основ в пользу окончаний» (сообщение об открытии печатается лишь в 1902 г.). Оценивается важность аналогии для объяснения звуковых изменений, в особенности тех, которые не соответствовали фонетическим законам (первым об этом заговорил датский языковед Бредсдорф, 1821).
6. Привлечение данных живых диалектов: И.А. Шмеллер – о говорах Баварии (1821), Асколи (1861–1872) – о диалектах Италии, И.А. Бодуэн де Куртенэ дает классическое по точности описание фонетики резьянских говоров (1875); Г. Вернер приступает к составлению атласа – рассылает анкеты (1876), а учитель Вентелер описывает свой родной говор на территории немецкой Швейцарии (1876).
7. Появляются первые работы по синтаксису: Ф.И. Буслаев «Историческая грамматика» (1858); Бертольд Дельбрюк, «Suntaktische Forschungen» (1871); А.А. Потебня «Из записок по русской грамматике» (1874), в которой критикуется логическая концепция Ф.И. Буслаева. Фр. Миклошич выпускает «Сравнительный синтаксис славянских языков» (1874), а Бругман и Дельбрюк публикуют «Сравнительный синтаксис индоевропейских языков» (1893).
8. Начинают учитывать в изменении языков пространственный фактор. Г. Шухардт выдвигает «теорию географического варьирования языков» (1870), Иоганн Шмидт – «волновую теорию» (Wellentheorie) (1872).
9. Были созданы компендиумы (своды, обобщения) по большинству ветвей индоевропейской семьи языков – германской (Г. Пауль, 1888), романской (Г. Гребер, 1888 и др.), индоарийской (Г. Бюллер и Кильгорн, 1895 и др.), а также по некоторым неиндоевропейским языкам, напр., по семитской семье (К. Брокельман – уже в начале XX в.)
10. Создана экспериментальная фонетика: В.А. Богородицкий в 1880 г. в «Русском филологическом вестнике» опубликовал результаты своего лабораторно-инструментального исследования «Гласные без ударения в русском языке».
11. Более строгими и широкими стали исследования о заимствованиях, о взаимных связях родственных и неродственных языков (напр., балтийских и финских – В. Томсен, 1890), Г. Габеленц (1891).
12. Младограмматики ввели знаки для краткого и наглядного обозначения а) изменение звуков: > «изменился в…», < «произошел из…» и некоторые др.
О хронологической последовательности этих и ряда других открытий сказано в книге [Лоя 1968: 87–96].
Дополнительная литература
Алпатов В.М. История лингвистических учений. Учебное пособие. 2-е изд., исправленное. – М., 1999. С. 94–93.
Амирова Т.А., Ольховиков Б.А., Рождественский Ю.В. Очерки по истории лингвистики. – М., 1975. С. 415–478.
Березин Ф.М. История лингвистических учений. – М., 1975. С. 109–128.
Звегинцев В.А. История языкознания XIX–XX веков в очерках и извлечениях. Ч. I. – М., 1964. – Изд. третье, дополненное. С. 184–232.
Кодухов В.И. Общее языкознание. – М., 1974. С. 50–54.
Кондратов Н.А. История лингвистических учений. – М., 1979. С. 71–81.
Лоя Я.В. История лингвистических учений. – М., 1968. С. 77—113.
Томсен В. История языкознания до конца XIX века. – М., 1938. С. 90–102.
Хрестоматия по истории языкознания XIX–XX веков. Составил В.А. Звегинцев. – М., 1956. С. 144–190.
Шпехт Ф. Индоевропейское языкознание от младограмматиков до первой мировой войны // Общее и индоевропейское языкознание. – М., 1956.
3. Третий период истории языкознания
Конец XIX – первая четверть XX века
Несмотря на то что разные авторы по-своему членят историю языкознания (В. Томсен, В.И. Кодухов, В.А. Звегинцев, В.М. Березин, Д.А. Панов и др.) на периоды, этапы и др. и дают им разные названия, нет сомнения в том, что после младограмматиков (а их время пришлось на 1870–1900 гг.) начинается короткий, но явно новый период, который многие называют «поисками новых путей», а у В.И. Кодухова он связывается с возникновением «неограмматизма и с социологией языка». Я.В. Доя помещает его между 1900 и 1916 гг. – временем опубликования «Курса общей лингвистики» Ф. де Соcсюра, а В.И. Кодухов датирует несколько иначе – «последняя четверть XIX века и начало XX столетия». Если пренебречь незначительными расхождениями в хронологии, можно принять, что выделение небольшого, но важного этапа в «поиске новых путей» вполне оправданно.
3.1. Гуго Шухардт (1842–1927)
И.А. Бодуэн де Куртенэ языковедов Европы периода после смерти А. Шлейхера (1868 г.) делил на три группы: 1) верные ученики Шлейхера (среди них самый видный И. Шмидт, критик шлейхеровского «родословного древа» и автор «теории волн»), 2) младограмматики (В. Шерер, А. Лескин, К. Бругман, Г. Остгоф и Г. Пауль) и 3) «один крупный лингвист с самостоятельной позицией – Гуго Шухардт».
Об И. Шмидте и младограмматиках нами сказано выше (впрочем, Шмидта к «верным ученикам» можно отнести лишь с натяжкой), сейчас – о Шухардте.
Мы уже упомянули его «теорию географического выравнивания» (1870), нанесшую первый удар по «родословному древу» Шлейхера. Но он прославился и другим – созданием нового направления «слова и вещи» (автор книги «Sachen und Worter» /«Вещь и слово»/ 1912), активнейшей борьбой за подлинную науку с обоснованной теорией и знанием фактов многих разных языков (сам он был специалистом по романским и кельтским языкам, албанскому, баскскому, языкам Кавказа, знал финно-угорские языки и др.), с верой в социальную природу языка (язык – «продукт социальной жизни»). Само направление «слова и вещи» было ориентировано на тщательный учёт значения и происхождения слов, разграничение характера их семантики (слова – вещи, слова – процессы, слова – отношения). Однако особенно интересны его наблюдения над рождением внутренней формы слова, опирающейся на разное видение предмета. «Пусть читатель вспомнит об исключительном обилии синонимов среди названий растений – и он без труда убедится, что в одном случае решающая роль принадлежит сравнению с другими растениями, в другом случае – восприятию красоты, в третьем оценке полезности, в четвёртом – суеверию и т. д.» (цит. по: [Панов 1973: 198]). Думается, что здесь проницательный учёный подчеркивал разницу в предмете изучения между двумя ныне существующими науками о значении слова – ономасиологии (путь: от вещи к значению слова) и семасиологии (путь: от значения к вещи).
Бескомпромиссный в отстаивании своих научных убеждений перед противниками и друзьями, Г. Шухардт доводил до крайности и свои научные взгляды и формулировки. Так, например, занимаясь заимствованиями и вообще контактами между языками, он не только считал, что нет и не было ни одного чистого языка, свободного от заимствований, но и вообще выделил смешение как основной закон, по которому возникает сходство между языками. В этом смысле он даже преуменьшил роль их врождённого сходства. Конечно, в лексике это могло быть и так. А в грамматике? Бескомпромиссность, ироничность острого на язык и поступки Шухардта отпугивали от него даже близких друзей. Он так и остался одним «отдельным крупным учёным», не оставив после себя школы и верных последователей.
3.2. Филипп Фёдорович Фортунатов (1848–1914)
Ф.Ф. Фортунатов известен в научном мире как 1) создатель «Московской лингвистической школы», воспитавшей большую плеяду отечественных учёных (в их числе А. А. Шахматов, В.К. Поржезинский, Н.Н. Дурново, Д.Н. Ушаков, М. Пешковский и др.) и первоклассных зарубежных исследователей (среди них А. Белич, Э. Бернекер, X. Педерсен и др.), 2) основатель формального направления в языкознании; 3) один из самых проницательных исследователей в области индоевропеистики, славистики и балканистики (автор фонетического закона Фортунатова – Соссюра).