Страница 56 из 67
Концепт «истина» является базовым во многих культурах, он фундаментален для всех сфер знания и присутствуют в обыденном сознании языковой личности. Так, Н. Бор писал: «Истины бывают ясные и глубокие. Ясной истине противостоит ложь. Глубокой истине противостоит другая истина, не менее глубокая…».
В других европейских языках, например, немецком, есть одно слово Wahrheit, приблизительно соответствующее русскому «истина», в русском же языковом сознании уже с XIX в. четко дифференцируются два понятия. Так, в Словаре В. Даля говорится:
«Истина – противоположность лжи: все, что верно, подлинно, точно, справедливо, что есть; ныне слову этому отвечает и правда, хотя вернее будет понимать под словом правда: правдивость, справедливость, правосудие, правота. Истина от земли (достояние разума человека), а правда с небес (дар благостыни). Истина относится к уму и разуму; а добро или благо к любви, нраву и воле» (Даль, М., 1978, т. 2, с. 60).
В современном языковом сознании акценты меняются: истина связывается с вечным, а правда – с земным, социальным: Истина для всех одна, а правда у каждого своя (поговорка).
Во многих сочинениях русских философов «правда» фигурирует в значении, близком к «справедливость». Посредством истины обеспечивается сохранение основных условий существования человека – мира вещей и духовных ценностей. Гармония и порядок совпадают с истиной в самом широком диапазоне, обнаруживая связь и организацию во времени и пространстве.
Этот концепт играет особую роль в языковом сознании русских: от того, насколько он ориентируется на действительное, истинное положение дел, зависят перспективы развития нации. Как заметил П. Флоренский, в русском языке слово «истина» близко к глаголу «есть» (естина) и, следовательно, указывает на то, что есть, что существует. В романских языках это слово происходит от латинского veritas с корнем var, который связан со значениями «говорить», «почитать», «верить». По-гречески истина буквально означает «несокрытость». Следовательно, в разных культурах на первый план выступают различные стороны истины, в основу наименования в этих языках легли различные признаки: в русском – существование, в латинском – вера, в греческом – открытость.
В.Н. Топорова, учитывая этимологию данного слова, видит иную картину: слово istina, по ее мнению, означало «тот самый, именно тот», оно произошло из местоименной конструкции is-to, что тождественно латинским ista istud («этот, тот, именно этот») и армянскому isk («подлинный, действительный»). Слово istb представлено во всех славянских языках со значением «истинный, настоящий, подлинный, верный».
Т.В. Булыгина и А.Д. Шмелев соотносят эти концепты так: «Слова правда и истина обозначают две стороны одного и того же общефилософского концепта: правда указывает на практический аспект этого понятия, а истина – на теоретический аспект» [Булыгина, Шмелев, 1997: 481].
Н.Д. Арутюнова считает, что истину вернее всего определять через соответствие [Арутюнова, 1991: 25], поэтому истинным может быть только суждение, высказывание, но не объект высказывания. Исследователь полагает, что истина вечна, совершенна, целостна. Это высокий идеал человека, она стоит в одном ряду с Добром и Красотой. Правда – это отраженная Истина, истина в зеркале жизни. Истина иногда приносится в жертву (можно пожертвовать истиной), правде приносят в жертву себя и других [Арутюнова, 1998: 48–49].
Правда, по Н.Д. Арутюновой, – это нечто человеческое, теплое, сердечное, а истина – природное, холодное, интеллектуальное. Правда – от сердца, истина – от разума.
Смысловым эквивалентом Истине в религиозном сознании стали слова Бог, Свет, отсюда истина бывает сияющей, светоносной (см. Евангелие: «Аз свет в мир приидох, да всяк веруяй в мя во тме не пребудет» [Иоанн: 12, 46]).
Слово правда происходит от «прямой, правый, правильный». Правда относительна, ее можно оспаривать и даже фальсифицировать (фальсификация правды), это исконный артибут человеческих дел. Антонимы – ложь, обман, кривда. Стремление «жить по правде» – первейший долг человека.
Как же ведут себя эти концепты в языке? В отличие от истины правда открыта, за нее можно бороться. По злой воле ее скрывают, топят, запрещают, изгоняют. Но она неистребима, ее хранят, она всплывает, воскресает, побеждает, а своих гонителей она наказывает угрызениями совести. Она сама по себе есть суд, отсюда – судить по правде и справедливости.
Следовательно, судебные законы, право связаны в русском языковом сознании с правдой, а высший суд – с истиной. Не случайно А. Солженицын заметил: «Нравственное начало должно стоять выше, чем юридическое».
Н.Д. Арутюнова отмечает: «Истину проповедуют, за правду сражаются». Понятие правды ассоциируется только с теми, кто находится в слабой позиции – есть правда народа, но нет дворянской или чиновничей правды.
Как считает Ю.С. Степанов, «у каждого из этих слов – свой синтаксис» [Степанов, 1997: 325]. В таксономическом употреблении они не являются синонимами: Дважды два – четыре – это истина (но не правда); То, что она получила премию, – это правда (но не истина).
Истина выражает положение вещей в мире, закономерность, закон, а правда – конкрентный случай. Истина поэтому выражает общие суждения, а правда – частные суждения о событиях и фактах. Выражения типа правда жизни, правда о войне, народная правда, жить по правде показывают, что правда – категория жизни. Обыденное сознание подсказывает нам, что в истине можно сомневаться, и это особенно ценно в ней. Например, Крым – полуостров – в этом нельзя сомневаться, это правда. Истина же становится частью мировоззрения, но в то же время она оспорима. Все в мире имеет причину – это истина, но у нее есть противоположность: Причина есть категория разума.
Правда – это и существительное, и особое предикатное слово, похожее по синтаксическим функциям на слова холодно, хорошо, плохо: Правда – хорошо, а счастье – лучше. Нет правды на земле. В современном употреблении правда – локальна, она становится артефактом: «…телевидение – это не то место, где делается правда. Правда на телевидении не делается точно так же, как на балалаечном заводе не делаются атомные бомбы. На ТВ нет таких станков, таких мощностей. Поэтому увязывать свою судьбу с судьбой правды в России, с судьбой свободы слова – это мошенничество. У телевидения одна функция – это всегда чье-то орудие. Никаких других функций у него на сегодняшний день нет и быть не может» (А. Невзоров. АиФ, № 16, апрель 2001 г.).
Любой концепт вбирает в себя обобщенное содержание множества форм выражения в естественном языке, а также в тех сферах, которые предопределены языком и немыслимы без него. Вместо множества конкретных примеров из текстов рассмотрим употребление этих концептов в паремиях (пословицах, поговорках, афоризмах).
Первые пословицы возникли еще в дописьменный период, некоторые дошли до нас в древних памятниках, например, в «Слове о Полку Игореве».
Определить, каково соотношение этих концептов в наивном народном сознании, поможет анализ пословиц, ибо именно в них народ фиксирует свои наблюдения над миром и человеком, выражает свой духовный опыт. Пословицы составляют золотой фонд любого языка, любой культуры.
Пословиц об истине в русском языке мало, например, в словаре В.И. Даля их всего две: Свет плоти – солнце, свет духа – истина; Истина от земли, а правда с небес. По своему смыслу эти пословицы противоречат друг другу: первая объявляет истину светом духа, вторая, напротив, ее заземляет, а правду считает выше истины.
Пословиц о правде у русских много: нами было собрано около 200. Анализ собранного материала показывает, что можно выделить несколько семантико-прагматических групп, или классов, пословиц: