Страница 6 из 13
— Ты действительно полагаешь, что это все принесет тебе пользу, Шэр? — спросила Крис нарочито бесстрастно.
— Я нахожу в этом успокоение.
— Отлично, — сухо бросила Крис; затем развернулась, пожелала Шэрон спокойной ночи и, уже выходя из кухни, пробубнила под нос: — “Нам мьохо ренге кьо”.
— Продолжай повторять это минут пятнадцать-двадцать, — напомнила та вдогонку. — Глядишь, и у тебя получится.
Крис чуть задержалась в дверях, чтобы как-нибудь с большим достоинством огрызнуться, но тут же передумала. Поднявшись в спальню дочери, она первым делом направилась к стенному шкафу. Риган стояла среди комнаты и глядела в потолок.
— Что там такое? — спросила Крис, роясь в одежде. Бледно-голубое, хлопчатобумажное. Она купила его неделю назад и повесила вот сюда.
— Какие-то странные звуки, — заметила Риган.
— А, знаю, что это. У нас там друзья появились.
— Хм? — девочка удивленно взглянула на нее.
— Белочки, крошка моя. На чердаке у нас появились белочки.
Дочь была брезглива, страшно боялась крыс, да и мышей тоже терпеть не могла. Между тем, платья действительно не было.
— Видишь, мама, его там нет.
— Вижу, вижу. Может быть, Уилли куда-то сунула его, когда прибиралась.
— В общем, нет его.
— Н-да; в таком случае, надевай “матросское”. Тоже очень красивое.
Они отправились в “Хот Шоп”. Крис заказала себе салат, но Риган мелочиться не стала: она съела суп, четыре булочки, жареного цыпленка и запила все это шоколадным коктейлем. А закончила пирогом с черникой и кофе с мороженым. “И куда, интересно, это все идет, — думала Крис, нежно поглядывая на своего тоненького, как тростиночка, ребенка, — в кости, что ли?”
Она закурила, склонившись над кофе; поглядела в окно. Темный, неподвижный Потомак будто застыл в ожидании.
— Спасибо, мам; было очень вкусно.
Крис обернулась к дочери и чуть не вскрикнула: все черты Ховарда явственно проступили вдруг на любимом лице. Такое случалось и прежде: может быть, когда свет падал под каким-то особым углом. Она перевела взгляд на тарелку.
— Пирог так и не доела?
Риган, похоже, смутилась.
— Еще ведь и конфеты были.
Крис затушила сигарету и улыбнулась:
— Тогда пошли.
Около семи они были дома. Карл с Уилли к тому времени тоже вернулись. Риган тут же бросилась в детскую заканчивать свое произведение, а Крис направилась за сценарием в кухню. Уилли заварила крутой кофе в открытой кастрюльке; вид у нее был озлобленно-мрачный.
— Привет, Уилли, как кино? Развлеклись немного?
— И не спрашивайте. — Та бросила в кипящее варево щепотку соли и чуть-чуть яичной скорлупы. Она, оказывается, хотела сходить на фильм с участием “Битлс”, а Карлу приспичило, как назло, увидеть что-то такое про Моцарта.
— Ужас! — она сама чуть не вскипела, уменьшая огонь. — И все этот болван!
— Что ж, очень тебе сочувствую. — Крис сунула сценарий под мышку. — Кстати, Уилли, ты не видела платье, которое я купила Риган на прошлой неделе? Голубой хлопчатник?
— Видела у нее в стенном шкафу. Сегодня утром.
— И куда ты его положила?
— Оно там.
— Ты его, случайно, не прихватила с грязным бельем?
— Оно там.
— С грязным бельем?
— В стенном шкафу.
— Его там нет. Я смотрела.
Уилли вперилась в свой кофе, поджала губы и готовилась уже что-то сказать, но тут вошел Карл.
— Добрый вечер, мадам, — он направился к раковине за стаканом воды.
— Расставил капканы? — спросила Крис.
— Крыс нет.
— Но ты их расставил?
— Я их расставил, конечно, но на чердаке чисто.
— Ну а как тебе фильм, Карл, понравился?
— Фильм потрясающий, — спина его, как и лицо, ровно ничего не выражала.
Крис направилась было к двери, напевая песенку “Битлс”, но в последний момент остановилась. Последняя попытка!
— Долго тебе, наверное, пришлось искать эти капканы, Карл.
— Нет, сразу нашел.
— В шесть утра?
— В ночном универмаге.
Боже!
Крис долго наслаждалась ванной, а когда пошла к себе в спальню за халатом, то обнаружила в стенном шкафу пропавшее платье Риган. Оно лежало смятое на полу. Что это оно здесь делает?
Этикетки не были сорваны. Крис задумалась на секунду, потом вспомнила: она ведь и для себя в тот день что-то купила. Все, наверное, вместе сюда и бросила.
Она отнесла платье в спальню Риган, расправила его на вешалке, убрала в шкаф. Взглянула мельком на детский гардероб. А ничего. Все очень мило. Смотри сюда, Рэгс, сюда, а не на папу, который ни разу даже не написал.
Крис закрыла шкаф, повернулась и ударилась ногой об основание письменного стола. Черт, больно же! Она потерла ушибленный палец и тут только заметила, что стол сдвинут со своего обычного места примерно на метр. Еще бы на него не наткнуться. Это, наверное, Уилли, когда пылесосила. Прихватив сценарий, присланный агентом, она спустилась в кабинет.
По сравнению с просторной, светлой гостиной, огромные окна которой ясно глядели в солнечный мир, кабинет казался тесной кельей: в самой атмосфере его было что-то заговорщическое. Кирпичный камин, чуть приподнятый над полом, стены, обитые дубом; если что-то и напоминало здесь о суетной жизни, так только бар, несколько ярких подушек и леопардовая шкура, раскинутая у самого огня на сосновом паркете. На ней-то и разлеглась Крис, привалившись плечом к основанию низенького дивана.
Она вновь просмотрела письмо, присланное агентом. “Вера, Надежда и Благотворительность”: три серии, в каждой свой режиссер и актерский состав. Ей предлагали “Надежду”. Идея ей понравилась; название тоже. Звучит, пожалуй, пресновато, но зато просто и ясно. Потом, конечно, его изменят, и все превратится в что-нибудь вроде “Роком — По Циферблату Добродетелей”[4].
Звонок в дверь. Бэрк Дэннингс, одинокий и заброшенный. Он к ней частенько заглядывал. Из прихожей донесся град непристойностей; Крис скорбно скривила рот. Опять он терзает несчастного Карла; и за что только так ненавидит беднягу?
— Ага, привет, где там мой стаканчик? — не глядя на хозяйку и даже не вынув рук из карманов мятого плаща, Бэрк прошел через всю комнату к бару, взгромоздился на круглый стул. Чем-то раздражен и расстроен, заметила Крис; ишь, глазки как бегают.
— Рыщем в поисках очередной жертвы?
— Черт побери, что ты хочешь этим сказать? — Бэрк шмыгнул носом.
— Больно вид у тебя странный.
Однажды она уже видела его таким: как-то раз они снимали фильм о Лозанне и остановились в тихом отеле у Женевского озера. Первой ночью Крис не спалось. В пять утра она вскочила, наконец, с кровати, оделась и спустилась вниз, чтобы выпить кофе или просто с кем-нибудь поболтать. Дожидаясь лифта в холле, она случайно выглянула в окно и увидела Дэннингса: он нетвердым шагом пробирался вдоль берега, спрятав руки от холода глубоко в карманах пальто. В тот самый момент, как она спустилась в фойе, Дэннингс вошел в отель. “Ни одной шлюхи на горизонте”, — буркнул он, глядя куда-то в сторону, и прошмыгнул в лифт. Позже смеха ради Крис напомнила режиссеру об этой предрассветной встрече; он страшно разъярился, заявил, что она страдает галлюцинациями да вдобавок ко всему еще и распространяет о нем всякие выдумки, — а им, “конечно же, верят: еще бы — такая звезда!” Позже, правда, как бы извиняясь за грубость, Бэрк предположил, что она спутала его с кем-то: “Я вообще похож тут на всех понемногу: моя пра-пра-прабабка была из Швейцарии”.
Крис зашла за стойку бара и напомнила ему об этом случае.
— Какая глупость! — рявкнул Дэннингс. — Если хочешь знать, я сегодня весь вечер проторчал на факультетском чаепитии, пил, представь себе, этот чертов чай!
— И нализался чаем, — заметила она сухо, — с какими-нибудь, наверное, иезуитами.
4
Обыгрывается название известного шлягера 50-х “Рок по часовой стрелке”.