Стихотворения и поэмы. Дневник

«Однажды, покачнувшись на краю…»

Однажды, покачнувшись на краювсего, что есть, я ощутила в телеприсутствие непоправимой тени,куда-то прочь теснившей жизнь мою.Никто не знал, лишь белая тетрадьзаметила, что я задула свечи,зажженные для сотворенья речи, —без них я не жалела умирать.Так мучилась! Так близко подошлак скончанью мук! Не молвила ни слова.А это просто возраста иногоискала неокрепшая душа.Я стала жить и долго проживу.Но с той поры я мукою земноюзову лишь то, что не воспето мною,всё прочее – блаженством я зову.60-е

«Собрались, завели разговор…»

Юрию Королёву

Собрались, завели разговор,долго длились их важные речи.Я смотрела на маленький двор,чудом выживший в Замоскворечье.Чтоб красу предыдущих времёнвозродить, а пока, исковеркав,изнывал и бранился ремонт,исцеляющий старую церковь.Любоваться еще не пора:купол слеп и весь вид не осанист,но уже по каменьям дворавосхищенный бродил чужестранец.Я сидела, смотрела в окно,тосковала, что жить не умею.Слово «скоросшиватель» влеклоразрыдаться над жизнью моею.Как вблизи расторопной иглы,с невредимой травою зеленой,с бузиною, затмившей углы,уцелел этот двор непреклонный?Прорастание мха из камнейи хмельных маляров перебранкастановились надеждой моей,ободряющей вестью от брата.Дочь и внучка московских дворов,объявляю: мой срок не окончен.Посреди сорока сороковне иссякла душа-колокольчик.О, запекшийся в сердце моёми зазубренный мной без запинкибелокаменный свиток именМаросейки, Варварки, Ордынки!Я, как старые камни, жива.Дождь веков нас омыл и промаслил.На клею золотого желтканас возвел незапамятный мастер.Как живучие эти дворы,уцелею и я, может статься.Ну, а нет – так придут маляры.А потом приведут чужестранца.1970

«В той тоске, на какую способен…»

В той тоске, на какую способенчеловек, озираясь с утрав понедельник, зимою, спросонок,в том же месте судьбы, что вчера…Он-то думал, что некий гроссмейстер,населивший пустой небосвод,его спящую душу заметити спасительно двинет вперед.Но сторонняя мощь сновидений,ход светил и раздор государствне внесли никаких измененийв череду его скудных мытарств.Отхлебнув молока из бутылки,он способствует этим тому,что, болевшая ночью в затылке,мысль нужды приливает к уму.Так зачем над его колыбельюпрежде матери, прежде отца,оснащенный звездой и свирелью,кто-то был и касался лица?Чиркнул быстрым ожогом над бровью,улыбнулся и скрылся вдали.Прибежали на крик к изголовью —и почтительно прочь отошли.В понедельник, в потёмках рассвета,лбом уставясь в осколок стекла,видит он, что алмазная метазажила и быльём поросла.…В той великой, с которою сладане бывает, в тоске – на века,я брела в направленье детсадаи дитя за собою влекла.Розовело во мгле небосвода.Возжигатель грядущего дня,вождь метели, зачинщик восхода,что за дело тебе до меня?Мне ответствовал свет безмятежный,и указывал свет или смех,что еще молодою и нежнойя ступлю на блистающий снег,что вблизи, за углом поворота,ждет меня несказанный удел.Полыхнуло во лбу моем что-то,и прохожий мне вслед поглядел.1971

Песенка для булата

Мой этот год – вдоль бездны путь.И если я не умерла,то потому, что кто-нибудьвсегда молился за меня.Всё вкривь и вкось, всё невпопад,мне страшен стал упрёк светил,зато – вчера! Зато – Булат!Зато – мне ключик подарил!Да, да! Вчера, сюда вошед,Булат мне ключик подарил.Мне этот ключик – для волшебств,а я их подарю – другим.Мне трудно быть не молодойи знать, что старой – не бывать.Зато – мой ключик золотой,а подарил его – Булат.Слова из губ – как кровь в платок.Зато на век, а не на миг.Мой ключик больше золотой,чем золото всех недр земных.И всё теперь пойдет на лад,я буду жить для слёз, для рифм.Не зря – вчера, не зря – Булат,не зря мне ключик подарил!1972