Преодоление

Архимаг уезжал. Причем уезжал не на один-два дня, а на три месяца. Но самое главное не в этом — он не брал меня. Наконец‑то я узнала, почему все‑таки в империи Исмаил правит император, который по силе вряд ли выше ученика. То есть как маг он вообще никакой, почти обычный человек. За все время пребывания здесь я ни от кого не слышала ни единого упоминания об этом человеке. А вот в момент подготовки к отъезду столько наговорили про империю и ее устройству…

Дабы не перескакивать с одного на другого, как это обычно происходит при разговорах разных людей, да еще и в разное время, коротко опишу эту странную империю. Хотя почему странную? Это для нашего мира она была бы странной, а тут… если верить книгам, то в каждой стране в той или иной степени повторяется одно и то же. Империей в реальности правит Общий Совет Домов, который собирается раз в год в столице для выработки общей стратегии действий во внешнем мире. Почему только во внешнем? Да потому что внутрь своих владений ни один Дом никого не пустит. Там они и сами разберутся. Беда только в том, что многие Дома не просто враждуют, а ненавидят друг друга. Едва один представитель одного Дома встретит другого, как дальнейший путь продолжает только один. Вот для сбора этого Совета, состоящего из глав Домов, и потребовалась нейтральная территория, где они могли бы спокойно обсудить все дела между собой и выработать единую политику. А раз территория нейтральная, то там доложен править кто‑то, не принадлежащий к Домам. Так что единственным назначением столицы империи Исмаил — быть нейтральной территорией, где специальные отряды от всех Домов следили за порядком. Причем подчинялись они только императору. Фламин вообще уникальный город, единственный в империи, где правит обычный человек (ученик — это, действительно, почти обычный человек). Причем все магии понимали, что нейтралитет территории должен быть настоящим, а не показной, потому и не вмешивались в политику императора в городе, а жители столицы имели особый статус — друзей магов: алламаг. Если в своих территориях маги могли просто для проверки заклинания убить кого угодно, то в столице такого не проходило и виновника, даже если погиб простой человек, скулик, судил специальный суд, в состав который входил представитель всех великих домов. И даже маг не мог избежать наказаний: нейтралитет столицы превыше всего. Так что каждый житель столицы при рождении получал специальную магическую печать, по которой его узнавали во всей империи, и в какой‑то степени она защищала его даже за пределами столицы. Почему в какой‑то степени? Ну прибьет такого путешественника маг, сожжет, а пепел развеет. В столице было бы расследование и виновника нашли бы, а вне ее кто этим заниматься будет? Да даже если какой маг и был свидетелем, то просто пожмет плечами — очередной скулик нарвался. Свидетельств же скуликов против магов не примет ни один суд… если только тот не алламаг.

Кстати, статус алламага обычному человеку мог дать кто‑то из членов Дома, уровнем не ниже Мастера. Как правило, такой статус давался за заслуги перед Домом и печать алламага шла вместе с печатью Дома, чьим «другом» считался этот человек. Вот эта уже была серьезная защита, ибо убить такого друга магов значило бросить вызов Дому, который дал этот статус. И дело тут не в том, что они будут защищать человека, а в том, что кто‑то осмелился пренебречь печатью Дома. Такое не прощалось, если только Дом не готов был показать слабость. Алламаг же Фламина официально считался под защитой императора. Тот, конечно, мог бы послать гвардию для расследования убийства находящегося под его защитой и паладины даже разобрались бы с виновником, но тут все зависело от личности императора. Очень многие просто не хотели связываться с Домами, те даже императору могли припомнить такое правосудие. Так что проще просто объявить такого невезучего человека пропавшим без вести или убитым разбойником.

Как ни странно, были и разбойники на дорогах. Магов они совершенно не беспокоили (ага, попробовали бы) потому те смотрели на них сквозь пальцы, предоставляя разбираться с ситуацией своим наместникам на местах. У тех, конечно, имелась своя вооруженная сила, но только целиком из обычных людей. Против скуликов вполне хватит, не солдат же Дома отдавать для обеспечения порядка. Этак никаких солдат не хватит. Так что тут двойная выгода: более ценные солдаты под рукой и порядок обеспечен. И людям польза: все‑таки хорошо, когда охрану порядка обеспечивают свои же люди, а не маги, для которых любой человек пыль под ногами. Но это же значило, что и против разбойников у таки солдат не было никаких преимуществ. Вот и пошаливали те на дорогах.

Хм… опять увлеклась, но уж больно интересная книга была, откуда я все это узнала. Описывал свои впечатления один путешественник по стране. Я так и не поняла, магом он был или просто доверенным от Дома, которому отправили с какой‑то миссией. Как бы то ни было, но пока это наиболее полная информация о внешнем мире, которая у меня есть. Пусть даже десятилетней давности. В Алкене за тысячелетия ничего не меняется, что значит десять лет?

Ладно, продолжу про столицу. Сейчас войду в транс, и вспомню тот день во всех подробностей, ибо тот день изменил мою жизнь, но пока…

Еще в столице располагалась академия магии. Помнится, когда я об этом впервые услышала, очень удивилась. Насколько я поняла, каждый Дом сам обучает своих, а уж над тайной придуманных ими заклинаниями печется больше, чем в моем мире над тайной новых технологий. Представить, что Дома добровольно рассказывают о них в академии, я не могла. Впрочем, об академии пока не время, расскажу о ней позже. Пока же идет подготовка к отъезду архимага.

Так вот, поскольку столица нейтральная территория, то сражения между магами Домов там запрещены. Виновных наказывают очень сурово, не разбирая правых и виноватых. Потому всем запрещено брать туда магические амулеты большой силы, в том числе и апостификов. Даже не знаю, гордиться мне или нет, когда меня приравняли к местным аналогам оружия массового поражения. Сам Совет должен идти где‑то месяц, насколько я поняла из разговоров, слишком много вопросов надо решить, да еще какие‑то осложнения с Домами соседнего королевства. Потом еще месяц какие‑то церемонии и праздники.

Архимаг вызвал меня в день отъезда рано утром, да еще сидела в самом дальнем конце замка. Пока добралась туда, ошейник несколько раз чуть не задушил — этому болвану не объяснишь, что я знаю более короткий путь через подвал, но для этого надо сначала немного удалиться от Маренса, а ошейник любую попытку идти в противоположную от объекта сторону воспринимал чуть ли не как попытку к бегству.

— Я уезжаю, — первое, что сообщил мне Маренс. А то я не знаю. Уже два дня весь замок гудит, готовят кареты, охрану, слуг.

— Я уезжаю, — повторил маг и задумчиво покрутил в руке какой‑то каменный шар. — Полагаю, ты не хочешь, чтобы твое украшение тебя задушило, едва я отъеду от замка на пять километров.

Во, блин! Об этом я не подумала. Неужели снимут ошейник?

— Потому я кое‑что сделал, чтобы это не случилось. — Ага, держи карман шире, снимут. Только вот с чего это Маренс меня предупреждает? Уехал бы и все, ничего не объясняя, как это обычно и происходит.

Я чуть поклонилась, показывая, что поняла. Да уж, скоро совсем разговаривать разучусь — не с кем просто, а Маренс категорически против моих слов, пока явно не спрашивает о чем‑то, а он не спрашивает. Вот уж чему мне хорошо удалось научиться за то время, что живу в Доме Кайтаидов, так это терпению. Мне только и приходилось, что терпеть — постоянную боль, полное игнорирование, усталость на длиннейших церемониях, где мне приходилось присутствовать и постоянно стоять, даже не шевелясь, обиду. Да многое терпеть приходилось.

— За время отсутствия я не смогу тебя тренировать. — Это теперь так называется? А я предполагала, что это тренировка палачей инквизиции.

А еще у меня появилось какое‑то ненормальное чувство юмора. Такие вот едкие комментарии на все слова Маренса я вспоминаю постоянно. Мысленные, конечно, комментарии. У меня вообще появилось такое вот стремление надо всем посмеяться и все опошлить, как сказал бы мой друг из класса еще того, такого далекого и родного мира. Возможно, это такая защита сознания, чтобы не сойти с ума.