Страница 25 из 222
Капитанский мостик дымился. Надстройки были изрешечены пулями и снарядами разных калибров, но не выше 0,95го, отметил Хеллборн. Там и здесь были разбросаны трупы, почти все – в белголландских мундирах. Удивительно, что по дороге наверх альбионцы убитых не встретили. Вряд ли корейский командир щадил их нервы, совсем наоборот, просто на верхнюю палубу можно было подняться по разным лестницам и им досталась "чистая".
Но многие белголландцы и самураи были еще живы, и теперь маленькие шустрые корейские морпехи, работая штыками и прикладами, сгоняли уцелевших на площадку возле второй орудийной башни. Надпоручик Тай Кван До и освобожденные альбионцы выбрались на палубу чуть в отдалении, и теперь стояли на огражденном колпаке четвертой башни.
– Подождите меня здесь, господа, – сказал корейский офицер и направился к своим людям, окружившим пленных викингов. – Это не займет много времени.
Ему не стоило этого говорить – это был такой прозрачный намек, что Хеллборну на какуюто секунду стало нехорошо. "Это враги, они напали на нас, они утопили "Матильду" и чертову кучу отличных альбионских парней", – на всякий случай напомнил он себе. Кажется, помогло. Кажется.
Тем временем надпоручик Тай Кван До сделал знак своим солдатам, и те выдернули из толпы пленников высокого офицера. Хеллборн сразу узнал фрегаттенкапитана, командира крейсера. Между корейцем и свергнутым хозяином корабля завязался разговор. До альбионцев доносились только обрывки слов, но они могли все прекрасно видеть. Судя по дальнейшим событиям, разговор не удался. Корейский офицер внезапно выхватил из поясных ножен клинок – металл неизбежно сверкнул в лучах восходящего солнца – и голова белголландского капитана покатилась по палубе. В наступившей тишине Хеллборн отчетливо услышал, как один из его товарищей прикусил себе язык, а у другого несколько раз дернулся кадык. Никто из них не произнес ни слова.
Надпоручик Тай Кван До (Корейский Императорский Флот) отступил назад и дал сигнал своим солдатам и офицерам.
Корейцы потратили ровно ноль патронов. Пленным офицерам отрубали головы, простых моряков кололи штыками. Одному ашанти особенно не повезло – он достался молодому и неопытному солдатику. Товарищи подшучивали над ним и давали полезные советы, но чернокожий самурай умер только после девятого или десятого укола. Только несколько человек пытались сопротивляться, но тут же упали под многочисленными ударами. Остальные были слишком парализованы страхом и даже не пытались спастись. Похоже, те, кто был готов сопротивляться, погибли еще при абордаже. Несколько трупов отправились за борт, остальные так и остались лежать на палубе. Через несколько минут все было кончено.
У Хеллборна внезапно возник большой соблазн – подойти поближе и поискать среди убитых Франца Стандера или того негра, который врезал ему прикладом в первый день на крейсере. Но не понадобилось большого усилия воли, чтобы передумать.
"Жаль, среди нас нет риттмейстера Браге, – подумал Джеймс. – Бедняга уже никогда не узнает, что такое настоящая азиатская война…"
Хеллборн обернулся и посмотрел на своих людей. В северных странах бытует поговорка, " бледный как альбионец". Но ТАКИХ бледных альбионцев встретишь не каждый день. Никто не упал в обморок – и то сахар. Бобби Розинделл разомкнул белоснежные губы – хотел чтото сказать, но Джеймс только шикнул на него, и парень захлопнул рот обратно.
Тем временем надпоручик отдал новый приказ, и его подчиненные быстро построились в две аккуратные шеренги. После этого корейский командир произнес короткую, но крайне эмоциональную речь, которую солдаты встретили восторженным ревом и многократно повторенным кличем "МАНСЕ! МАНСЕ! МАНСЕ!" Затем корейцы снова рассыпались по палубе, а надпоручик Тай Кван До вернулся к альбионцам.
– Крейсер очищен от противника и полностью находится в нашей власти, – то ли доложил, то ли похвастался он. Конфуций поймет этих азиатов. – Вы были первыми из солдат союзных держав на его борту, поэтому имеете все права на корабль. Я готов передать его под ваш контроль.
"Он шутит или издевается?!" – не сразу понял Хеллборн. Внимательно посмотрел на своего собеседника и решил – нет, не шутит. Надпоручик Тай Кван До был серьезен, как сама смерть. Смерть, с которой корейский командир несомненно состоял в близких родственных отношениях – или даже в кровосмесительной связи.
– Какие у нас есть альтернативы? – с трудом выдавил из внезапно пересохшего горла Джеймс.
– Вы можете последовать за нами, – охотно откликнулся надпоручик. – Я буду счастлив приветствовать доблестных союзников на борту нашего корабля. Наш кобуксон… Сурфейсер, – поправился кореец, – наш сурфейсер затаился на другой стороне острова. Капитан Ким Ши Мин ждет только возвращения нашей абордажной команды. Мы сможем покинуть эти опасные воды немедленно.
Выбор невелик. Остаться на корабле с кучей порубленных трупов? "Опасные воды"? Где это? Нетрудно догадаться. Что сделают с ними другие белголландцы, если обнаружат такую мясорубку прямо в сердце своих владений?
С командой в девять человек? Это просто бред, они не смогут управлять крейсером.
Спрятаться на этом острове? Альбионцы в тропическом климате? А как там с водой и пищей? Островок, похоже, крошечный – их быстро найдут. Все равно, что задержаться на борту этой плавучей мясорубки.
– Мы отправимся с вами, – принял решение лейтенант Хеллборн.
– Рад это слышать, – учтиво поклонился корейский офицер. – Тогда я прикожу своим солдатам заминировать и взорвать крейсер.
"Отличное решение, – мысленно согласился с ним Джеймс. – Война только началась, нельзя оставлять такоепод открытым небом. Побольше взрывчатки и концы в воду. Именно так и никак иначе".
Глава 7. "Пасифлора"
"Кобуксон" на поверку оказался обычным подводным крейсером класса "Пасифлора". Непонятно, почему корейский офицер обозвал его "сурфейсером" – "поверхностером". Стандартные "поверхностеры" имели куда более скромные размеры и не были способны погружаться вовсе. Скорей всего, так "Пасифлора" значилась в стандартном регистре 1934 года. Корейцы всего лишь пытались обойти Бейрутский договор, и альбионский офицер не мог их за это осуждать.
– Почему вы не утопили викингов торпедами? – спросил Джеймс Хеллборн, оказавшись на борту и набравшись наглости.
– Мы их уже израсходовали, – объяснил надпоручик Тай Кван До. – Торпеды. Но наша миссия еще не завершена, поэтому мы остановились у этого необитаемого острова, чтобы зарядить акка… акку… – сложно английское слово давалось корейцу нелегко, – …батареи. Один из наших дозоров пересек островок и обнаружил крейсер. Мы решили, что такой шанс нельзя упускать.
– Вы правильно поступили, надпоручик, – поспешил заявить Хеллборн.
"А как бы я поступил на его месте? – спросил себя Джеймс и тут же нашел ответ. – На дворе ХХ век – они что, порох экономят?!"
"Все может быть", – привычно вступил в дискуссию второй внутренний голос.
"Заткнись".
Корейцы оказались отличными парнями и встретили альбионских гостей с распростертыми объятиями. Освобожденных пленников засыпали сухой одеждой и свежими консервами. Трудно было поверить, что эти веселые и добродушные коротышки (" старый подлодочный стандарт, метр с пилоткой") всего несколько часов назад убивали себе подобных как овец на бойне, холодным железом; иногда с шуточками, а чаще вообще без какихлибо эмоций.
"Интересные у нас союзники", – подумал Хеллборн, примеряя подаренный корейский китель. Странно, заметил он, очень удобно, даже великоват чутьчуть. И это на борту, полном лилипутов? Потом понял – "В армии есть два размера – большой и маленький. Особенно в небогатой азиатской армии". Бедняжки, они получили такие же штаны и мундиры, а потом долго и нудно подшивали и укорачивали…