Страница 199 из 222
Тот самый полковник Горлинский, как можно было догадаться или не догадаться по его фамилии, был эмигрантом из советской зоны влияния. Один из сотен тысяч белогвардейцев, проигравших Гражданскую войну и покинувших родину – и одновременно один из нескольких жалких десятков, добравшихся до Альбиона. Все прочие сочли за благо остановить свой бег в далеких и северных (относительно Альбиона) странах. В Академии ВМФ господин Горлинский преподавал русский язык, Istoriyu Gosudarstva Rossijskogо и некоторые основы шпионского дела. Крепко осел, обзавелся знакомствами, друзьями и влиятельными покровителями, но так и остался чужаком для высокомерных пингвинов. Впрочем… Времена меняются, подумал Джеймс.
– Я вижу на вас альбионский мундир, сэр.
– Какой я тебе «сэр»! Меня аттестовали всего лишь на майора, это я тебя должен «сэром» называть! Да, я наконецто получил альбионское гражданство! – Горлинский просто светился от счастья. – Я был на борту «Утера Пендрагона», когда мы разгромили белголландский конвой!
«Кажется, он знает, за что сражается, – заметил Хеллборн. – Или, по крайней мере, догадывается».
Полковник говорил еще долго, но Хеллборн его уже не слушал.
Спать, спать, спать…
Следующим визитером был лейтенант Реджинальд Беллоди. Хеллборн как раз прогуливался по коридору госпиталя, поэтому фальшивый итальянец полез обниматься.
– Нуну, – нахмурился Джеймс, – только не надо розовых соплей. Мы еще всех переживем.
Беллоди торопился, поэтому новостями и секретами обменялись быстро.
– Где Матильда?
– Я оставил ее в Дракенсберге, в надежном месте. И сам должен возвращаться туда. Меня машина на улице ждет.
– Мой портфель?
– Там же. Но я тебе привез коечто, – Беллоди протянул толстый пакет. – Как будто чувствовал, что тебя встречу. Оригиналы в портфеле, просто выдался случай и я решил проверить, можно ли в наших условиях проявить нестандартную грифонскую кинопленку. Еще как можно! Вот, можешь полюбоваться. Здесь не все, конечно, я взял на пробу несколько кусков. Все, я побежал. Если что…
– Встретимся на другой стороне.
– Только без пафоса, Джеймс!
Хеллборн заперся в туалете и долго просматривал нарезанные и распечатанные фотокадры. Потом тщательно разорвал их и несколько раз спустил воду. Уставился в запертую дверь и задумался. К реальности его вернул только настойчивый стук медсестры:
– Коммандер, с вами все в порядке? Вы себя хорошо чувствуете?!
– Да, спасибо, я уже выхожу, – пробормотал Хеллборн.
Еще через несколько суток за ним пришли, принесли теплую одежду, посадили в снегоход и повезли в неизвестном направлении.
В отличие от покоренного Фрэнсисберга, в Маленькой Исландии было все в порядке с климатом. Зима как зима – пусть не такая суровая, как в окружающей Антарктике, но заснеженные улицы и дымовые столбы над пирамиддомиками вполне могли соперничать с какимнибудь канадским или скандинавским пейзажем накануне Рождества. Поэтому снегоход в таких условиях был более чем уместен.
Место, куда его доставили, было Хеллборну знакомо – дворец губернатора. Ну что ж, ожидаемо и предсказуемо. Разумеется, это была еще одна египтянская пирамидальная крепость, неоднократно перестроенная и благоустроенная. В один из роскошных подвальных залов его и отвели. Чуть ли не втолкнули внутрь и осторожно прикрыли за собой дверь.
Джеймс осмотрелся. Все как положено – факелы, огонь в центральном камине, черепа на стенах, трофейные штандарты египтянцев, скелеты титанисов и прочее мракобесие. Вокруг камина – люди в удобных мягких креслах. Некоторые продолжают тихо разговаривать между собой, но коекто уже обратил внимание на прибытие Хеллборна.
– Джеймс! Мы рады видеть тебя в добром здравии!
«Еще один мерзавец издевается!»
– Проходи, присаживайся. Вот как раз свободное место.
– Такая честь, такая честь, – пробормотал Хеллборн, хотя нельзя сказать, что он был особеннно взволнован или расстроган. Не те времена на дворе, да и он уже не тот.
Присел. Перевел дыхание. Уложил поудобнее покалеченную руку. Осмотрелся.
Здесь были почти все. Все Люди Второго Круга. И сэр Альфред Кейн, генеральный комиссар полиции; и сэр Гораций Гамильтон, генеральный прокурор Альбиона; и сэр Фредерик Соренсен, маршал Воздушной Пехоты; и, между прочим, вицеадмирал Энтони Гильберт, директор Секретной Службы, и некоторые другие. И даже гросскоммандер Натаниэль Гренвилль, бывший военный атташе в Лондоне. Надо же, и господин Авраам Вульф, американский посол, тоже был здесь. Вот уж необычный гость.
– Как самочувствие, Джеймс? – участливо поинтересовался сэр Альфред.
«Сговорились они, что ли? Впрочем, все верно, действительно сговорились. Не без моего участия».
– Хреново, – не стал лицемерить Хеллборн.
– Нуну, зачем так грубо? Понимаю, тебе нелегко пришлось, но в эти тяжелые времена… блаблабла, блаблабла, и т. д., и т. п., етс.
– Вы совершено правы, сэр, – поспешил согласиться Джеймс, дабы покорее покончить с предисловием и перейти к основной части грядущего разговора. И своей цели добился.
– Итак, Джеймс, расскажи нам, действительно ли ты убил Сайруса Лайнбрейкера – и если да, то почему?
Хеллборн не стал тянуть с ответом.
– Да. Он вплотную подошел к расшифровке египтянских иероглифов – и собирался рассказать об этом всему миру.
– Всему миру? Именно так? – не поверил сэр Фредерик.
– Ну к чему это буквоедство, сэр? – нахмурился Хеллборн. – Да, он собирался рассказать об этом своему другуврагу, профессору Уильяму Стэнхоупу, и привлечь его к работе. Следующий естественный шаг – привлечение всяких студентов/аспирантов, доклад на кафедре, далее везде. И вот уже целый мир знает, как читать египтянские знаки, а в каждом уважающем себя научном институте лежат огромные архивы альбионских текстов – рисунки, фотографии, слепки, репродукции. Я уже не говорю про ту многострадальную фреску, которая кочует из учебника в учебник по английской истории и украшает главу «Завоевание Нового Альбиона»!
Люди Второго Круга переглянулись.
– Вот оно что, – протянул сэр Энтони. – Неудивительно, что ты молчал…
– Именно так, сэр, – кивнул Хеллборн. – Я не знал, что вы допущены в… это собрание.
– Звучит угрожающе, – поджал губы сэр Альфред. – Но как ему это вообще удалось? Он нашел какойто ключ? Разработал систему? Мы должны понять это, если не хотим, чтобы ктото повторил достижения профессора.
– Он нашел «Розеттский камень», – отвечал Хеллборн, – выбитый на камне и залитый золотом подробный словарь – гэльскоегиптянский словарь, если быть совсем точным. Его составил никому не известный ирландский монах из первых колонистов Альбиона. Составил, поручил египтянскому мастеру изготовить его из черного альбионского базальта и спрятал в одной из Великих Пирамид. А 350 лет спустя профессор Лайнбрейкер нашел его.
Люди Второго Круга снова переглянулись.
– Поразительно, – прошептал сэр Гораций. – И где же этот словарь сейчас? Надеюсь, в надежном месте? Только не говори, что он остался в Лондоне! Если его найдут виксы…
– Нет, он не в Лондоне.
– Где же он тогда?
– Понятия не имею, – честно признался Джеймс.
– Не надо так шутить, сынок, – нахмурился сэр Альфред.
– Не надо обвинять меня в любви к дурным шуткам! – вспыхнул Хеллборн. – Камень пропал. Его украли. И я даже знаю имя вора.
По комнате прокатилось легкое волнение.
– Нет, не надо так волноваться, – криво усмехнулся Джеймс. – Его нет в этом зале… хотя за мелких сообщников и подручных я не ручаюсь…
– Ты забываешься, мальчик, – повысил голос маршал Соренсен.
– А впрочем, какие там сообщники, – спокойно продолжал Хеллборн, – сборище высокомерных и напыщенных болванов. Неудачники, которые уже много потеряли, а потеряют еще больше.
На некоторое время в комнате воцарилось неловкое молчание.
– Ты говоришь как человек, которому нечего терять, – вкрадчиво заметил сэр Гораций. – Однако ты ошибаешься. Позволь мне объяснить тебе коечто…