Страница 16 из 222
– Этого не может быть, – убежденно заявил коммандер. – На самом деле, это я офицер связи.
– Прошу прощения, сэр, – смешался Хеллборн. – Я хотел сказать – "младший офицер связи".
– Давно не были на флоте, Джеймс? – заметил коммандер. – Мотались по сухим местам? У нас говорят "второй офицер".
– Я запомню, сэр, – кивнул Хеллборн.
– Но мы до сих пор не представились, – спохватился собеседник. – Субкоммандер Роберт Соренсен, офицер связи. Дадада, я родственник маршала…
"Вот откуда этот знакомый голос!"
– …троюродный племянник, если я правильно помню, мы даже не на каждом семейном торжестве встречаемся, а иногда дядя Фредди даже не здоровается со мной, у него этих племянников… Молодой человек справа по борту – лейтенант Реджинальд Беллоди, второй оружейный офицер.
"Беллоди? Громкая фамилия. 1811й, наполеоновские моряки, пожелавшие остаться на новой родине… Но судя по внешности, от итальянских предков ничего не осталось, кроме фамилии. Типичный альбионец".
– Привет, – сказал Беллоди. – Можно просто "Реджи".
Офицеры обменялись рукопожатиями.
– Правило номер один… – продолжал Соренсен.
"Нет, только не это!!!"
– …когда мы не на посту, никаких "сэров". Мы одна большая дружная семья, называем друг друга по именам и обращаемся на "ты". Кроме капитана, конечно.
"Ну, это еще куда ни шло".
– Добро пожаловать на борт. Твоя служба на этом корабле начинается очень удачно, поскольку ты сразу познакомился с непосредственным начальником и соседом по каюте, – субкоммандер кивнул на младшего товарища. – Должен сказать, это хороший корабль, пусть даже он является ублюдком "молодой школы".
– Ноно, полегче! – вспыхнул Беллоди.
"Всетаки от итальянцев чтото осталось".
– В другой раз, Реджи, – скучным голосом отвечал Соренсен. Ну, здесь все ясно, понял Хеллборн. Лейтенант Беллоди и субкоммандер Соренсен уже неоднократно спорили о недостатках и преимуществах "молодой школы". Надо будет запомнить. На всякий случай. Работа разведчика заключается в том числе и в запоминании мелких и на первый взгляд незначительных фактов.
– Присаживайся, – предложил первый офицер связи.
Хеллборн оглянулся по сторонам, поставил свой чемоданчик на причал и уселся на него.
– Хочешь чаю? – спросил Соренсен. – У меня еще один термос есть. Настоящий "Дракенсберг".
– Спасибо, – кивнул Хеллборн, принимая угощение. – Мы никуда не торопимся?
– Юноша, у нас образцовый корабль, – субкоммандер был сама оскорбленная невинность. – Все подготовительные работы закончены еще вчера. Все системы проверены по пятьшесть раз, и проверять их еще раз – только портить. Все припасы и запчасти погружены. Не знаю, где ты служил раньше – успеешь рассказать – но у нас никто не носится как угорелый в последнюю минуту. Всё готово, все готовы, и мы можем выйти в море в любой момент.
– Тогда чего мы ждем? – поинтересовался Хеллборн.
– Только капитана. Он должен вернуться с брифинга у КомФлота.
– Между прочим, – спохватился Джеймс, – а за что мы сражаемся?!
Нет, не спохватился. Он просто не торопился задавать этот вопрос.
– Как, – удивился Соренсен, – ты до сих пор ничего не знаешь?
– У меня дома даже радио нет, – признался Хеллборн. – Курьер, вручивший мне "восьмой приказ", толком ничего не знал.
– Этой ночью истерлинги разбомбили Манилу, – сообщил Беллоди. – В мелкую пыль. Десятки тысяч погибших, по самым скромным подсчетам.
– А мы здесь причем? – изобразил удивление Хеллборн.
– В порту гостили наши корабли, в городе находилось наше консульство, – уточнил Соренсен. – Очень много погибших. Наши собираются заявить протест.
– А мы сыграем роль этого протеста, – подхватил Беллоди. – Потому что…
– "… Man of War is the best ambassador", – понимающе кивнул Джеймс.
– Аминь, – отозвались хором его новые коллеги.
– Так что, война? – продолжил Джеймс.
– Войну пока объявили только корейцы, – пожал плечами Соренсен. – Конечно, в Маниле стояли не только наши корабли. Британцы, португальцы, французы, может быть даже халистанцы и американцы… Наверняка, сейчас половина МИДов планеты бомбит другую половину каблограммами. Возможно, капитан принесет свежие новости. Всю болееменее достоверную информацию мы тебе уже изложили. Тебя интересуют слухи, Джеймс?
– Да, – кивнул Хеллборн. Потому что другой непременный элемент работы разведчика – внимательное изучение и анализ слухов.
– Истерлинги не только Манилу разбомбили, но и Сингапур, Гонконг, Шанхай и Цейлон, а также высадили десанты в Южном Китае, Кохинчине, Бирме и Японии, – поведал Соренсен.
– А в Японии почему?! – почти искренне удивился Джеймс.
– Ты желал узнать слухи, моряк, – ухмыльнулся новый командир. – Со своей стороны готов поспорить, что в Японии уже высадились корейцы…
Несколько минут они молчали, поглощая содержимое термосов.
– Как вам понравился фильм? – нарушил тишину Хеллборн.
– Хорошее кино, – кивнул Соренсен. – Интересно, когда они успели его снять? Неужели с утра пораньше?
– Ты хотел сказать "успели смонтировать", – поправил старшего товарища Беллоди.
– Да, конечно, – иронически улыбнулся Соренсен, и Хеллборн мысленно с ним согласился. " Мы давно молились на эту войну…"
– А вот и капитан, – вскочил на ноги Беллоди. Остальные последовали за ним, и тогда оказалось, что Соренсен не только старше Хеллборна по возрасту и званию, но и чуть выше по росту, на какихто два сантиметра, а Беллоди – с точностью наоборот. "Из нас мог бы получиться идеальный почетный караул", – заметил Джеймс.
– Доброе утро, джентельмены, – коммандер СентОлбанс устал и порачнел еще больше, голос его страдал удивительной бесцветностью. – Мистер Хеллборн, вы уже здесь? Хорошо. Все на борт. Отправляемся через пятнадцать минут максимум.
Капитан двинулся вперед, остальные офицеры поспешили последовать за ним.
– Реджи, покажи Джеймсу каюту и достань ему рабочую форму, – сказал Соренсен. Беллоди согласно кивнул, а Соренсен тем временем поднял блокировочный рубильник и принялся вращать рукоятку складного механического трапа. Старший офицер не чурается работы, которую на других кораблях поручают салагам? Это хорошо, очень хорошо.
– Куда мне явиться потом, командир? – спросил Хеллборн. – В радиорубку?
Соренсен задумался на секунду и покачал головой.
– Реджи, держи новичка пока при себе. Покажи ему корабль или отведи на батарейную палубу, если Томас не будет против – а он не будет. Я потом его заберу.
Каюта оказалась просторнее, чем Джеймс ожидал.
– Я разобрал две полки, – пояснил Беллоди. – Надо будет вернуть их на место. Вряд ли у нас появятся новые соседи, но капитану это может не понравится. Вдруг избыток раненных или другие каюты придут в негодность… – младший лейтенант оборвал себя на полуслове. Альбионские моряки суеверны, как и их британские предки. Подобные разговоры могут накликать беду.
Десять минут спустя Хеллборн и Беллоди явились на верхнюю батарейную палубу. Здесь было тесновато, но виновны в этом были отнюдь не снарядные подъемники или казенники торпедных аппаратов.
– Джеймс, это мой шеф, первый оружейный офицер, субкоммандер Томас Коллинз. Шеф, это Джеймс Хеллборн, наш новый связист…
– Добро пожаловать, Джеймс! – хозяин батарейной палубы схватил его правую ладонь обеими руками и принялся изо всех сил трясти. – Это чудесный корабль, и вам здесь непременно понравится! Вы не представляете…
Еще один жизнерадостный толстяк. Нетнет, до сэра Энтони ему было очень и очень далеко. Про таких говорят – "держится у самой ватерлинии". Будь субкоммандер Коллинз на стодвести граммов тяжелее – его бы непременно списали на берег.
– …вы представляете эту огневую мощь?! А это моя гордость, моя красавица! – первый артиллерист нежно погладил внешний корпус главного калибра.