Евротур. Бешенство

В голове тем временем выстраивался план дальнейших действий. Первое — найти машину. Второе — решить проблему топлива. Хотя, какая это проблема, автомобили повсюду, подходи и сливай бензин, сколько влезет. Также нужно запастись продуктами, по возможности одним или двумя запасными колесами и оружием. Пистолет даст Хамза, но Виктору это особого спокойствия не внушало. Вряд ли он получит больше двух обойм, которых не хватит даже на три полноценных стычки с зомби, если таковые будут. Поэтому неплохо бы заскочить в какой-нибудь оружейный магазин или полицейский участок, может, что и найдется. Жаль, что в Европе законы касательно оружия такие строгие. Будь Виктор сейчас в Штатах, он бы просто обошел дома в ближайшем квартале и гарантированно разжился парой карабинов и десятком револьверов. Кстати, как там Лена, интересно?

Закончив завтрак, Виктор с трудом поборол желание позвонить жене. Вместо этого он подошел с просьбой к Хамзе.

— Мне нужно найти машину, а потом немного прокатиться. Ты со мной?

— Конечно, — кивнул Хамза. — Пойдем прямо сейчас, сегодняшней ночью я не хочу выходить из дома.

— Только будьте осторожны, — попросила Анжелика, сделав грустное лицо. — Я не хочу снова остаться одна.

— Не волнуйся, — подмигнул ей Хамза, накидывая куртку. — Скоро вернемся.

Погода на улице была что надо — настоящая весна. Теплые солнечные лучи приятно согревали руки (Виктор ограничился джинсами и футболкой), легкий ветерок ерошил волосы, благодать, одним словом. Не хватало только манящих ароматов из булочных, которые тут были на каждом углу.

Идти решили в сторону центра, поскольку именно там оставляли свои роскошные автомобили успешные и богатые люди. Заодно Хамза хотел узнать, много ли в том районе зараженных и как обстоит дело с дорогами и возможность проезда.

Первые зомби встретились лишь спустя двадцать минут, в раскуроченном продуктовом магазине. Были здесь и взрослые, и подростки, и даже девчушка лет десяти. Если честно, это был первый раз, когда Виктор видел зараженного ребенка так близко. Милая мордашка заострилась, глаза, которым положено быть любопытным и добрым, точно затянуло какой-то серой пленкой, взгляд стал совсем неземным, нездешним.

Хамза положил руку на дробовик, а Виктор на пистолет, но доставать оружие они не спешили. До зомби было не больше двадцати метров — магазинчик располагался на другом конце улицы, через дорогу. Зараженные заметили чужаков, насторожились, оторвались от поглощения небогатого ассортимента разграбленного места.

Виктор еще раз убедился, что в их взглядах было что-то неописуемо потустороннее, точно через глаза бывших людей на мир взирали неведомые нам создания, настолько далекие, что о взаимопонимании не могло быть и речи. Интересно, остались ли в мире такие исследовательские организации и научные центры, кто сейчас наблюдает и делает выводы? Было бы очень любопытно почитать их доклады, если, конечно, еще доведется вообще что-нибудь почитать.

— Смотри, не бросаются, — тихо сказал Хамза. — Смотрят, выжидают.

— Ты им только дай повод, — возразил Виктор. — Резкое движение, шаг в их сторону.

— Не знаю, сомневаюсь. Подозреваю, что они соображают, что эти предметы у нас в руках способны убить их.

Они снова перешли на русский. Анжелики рядом не было, а на родном языке Виктору было говорить куда комфортнее. Французский он хорошо понимал и вполне сносно говорил, но, если честно, Хамза все же лучше владел русским, чем Виктор французским.

Виктор постоянно оглядывался, опасаясь, что зомби будут преследовать их. Но те так и доедали остатки магазинного товара, перестав обращать на людей внимание, как только те немного удалились.

— Ты видел их глаза? — с тревогой в голосе спросил Виктор. — В первые два дня, может, три, они просто были бешеные, а сегодня какие-то другие, задумчивые и даже умиротворенные. Столько перемен — а идет все пятый день.

— Ага, пятый день, — кивнул Хамза. — И никакого организованного сопротивления. Ох, как мне все это не нравится. Посмотри, столько машин, и никого, ни души. Бери что угодно, никто тебе не указ.

Он обвел рукой пустую улицу с одиноко стоящими машинами. Виктор вертел головами в поисках подходящего автомобиля, заодно пытаясь увидеть хоть одного нормального, не зараженного человека. Но окна и балконы были пусты. Неужели никто здесь больше не живет? Наверное, живут, но хоронятся в глубине своих жилищ и не подходят к окнам, боясь привлечь чудовищ.

— А что про их глаза, то я согласен, — продолжал Хамза. — И поведение у них меняется пугающе быстро. Они вроде бы снова становятся похожими на людей, но в то же время и нет, понимаешь? И ведь сейчас они на нас смотрели без какой-то ярости и злости, просто настороженно. У меня, если честно, возникает нехорошее предчувствие насчет всего этого.

— Предчувствие? Какое?

— Сразу скажу — я не ученый, от социологии, биологии и вообще любой науки я далек, — Хамза, как всегда, начинал свою речь со вступления. — Но я много повидал, общался с самыми разными людьми, так что какой-никакой опыт у меня есть. Ты слышал что-нибудь про коллективный разум?

— Доводилось, — кивнул Виктор.

— Так вот, эта инфекция точно активирует в них какую-то программу, некую заранее кем-то созданную последовательность действий. Поначалу идет инкубационный период, серьезная внутренняя перестройка — человек превращается в зомби, начинает махать кулаками и кусать всех подряд. Ты ведь помнишь, они нападали на всех, даже на таких же монстров. То есть кого-то заражать умышленно зомби не пытались. Все, что им было нужно — чтобы противник перестал шевелиться, и поэтому они часто убивали. Так что заражение больше похоже на побочный эффект, когда человека искусали, но не до смерти, потом шарахнули чем-нибудь по голове и он потерял сознание.

— И правда… Я думаю, что зубы они пускали в ход от того, что это какой-то древний инстинкт, хранящийся в наших генах с незапамятных времен. Укусить кого-нибудь, чтоб испугался и удрал, а если враг не бежит или бежит плохо, значит, надо с ним покончить — он либо слишком силен, либо слишком слаб.

— Именно. А сейчас все успокаивается. Они потихоньку переходят к организованным структурам — группам, или, если хочешь, стаям, и защищают территорию, которую считают своей. От всех защищают, и от нас, и от других стай и одиночек, которых, кстати, все меньше. Но при этом, если особой угрозы в нас нет, они уже не всегда готовы бросаться под пули. Точнее, еще вчера утром они это делали, хоть куда умнее, чем в первый день, а сегодня уже не хотят. Так, зыркают, скалятся, но не больше.

— Я понял, куда ты клонишь, — Виктор уловил мысль Хамзы. — Они будут объединяться в более крупные структуры. Несколько групп соберутся вместе и образуют огромную стаю, а потом все зомби города будут заодно, и так далее, по нарастающей.

— Верно, я к этому и вел. Не знаю, правда, чем это конкретно нам грозит, но хорошего все равно мало. Если честно, я бы на месте военных начал равнять с землей вообще все крупные населенные пункты. Отвоевать их неповрежденными все одно не удастся. Ты только представь, Виктор, в Париже жило два с половиной миллионов человек. Многих ли ты сейчас видишь на улице? Кто-то спрятался, кто-то сбежал, но таких очень мало. А две трети, а то и три четверти населения заразилось, многие еще и погибли. Что с ними сделает тысяча солдат? Даже десять тысяч? Куда им против двух миллионов!

— Оружие, бронетехника, Хамза, разве нет? Зомби же умирает от пули, как обычный человек. Можно планово зачищать квартал за кварталом, дом за домом. Страховать друг друга, прикрывать…

— Сразу видно, стратег из тебя никудышный, — рассмеялся Хамза и хлопнул Виктора по плечу. — Ты даже не представляешь себе, что такое масштабное столкновение с живой силой, да еще и в условиях города. Зомби все равно дорвутся до солдат, хотя бы по телам своих сородичей. Да и ты сам видишь, они уже начали думать и нападать с умом, лишний раз не рискуя. И с каждым днем они все сильнее! Боюсь себе представить, что будет здесь через два или три дня.