Страница 58 из 60
— Капитан! Мы можем идти?
— Подождите минутку в коридоре, — спохватился командир спецназа, — сейчас найду Мигеля.
— У нас уже регистрация закончилась.
— Не волнуйтесь, — усмехнулся капитан, — последний челнок без вас не взлетит.
Забрав свои вещи, курсанты вышли в коридор.
— Послушай, Брюллов, а на Зензере всегда так весело? — осведомился Андре.
— Нет, только когда я на планете! — расплылся в самодовольной улыбке Алекс.
— Я так и подумал, скромный ты наш!
— К черту скромность! Наглость — второе счастье!
Спустя минуту к курсантам присоединились Лэнс, Рамирес, Ле Гуин и Лопес.
— Спасибо вам, парни, — капитан Лэнс первым протянул руку, — за то, что растормошили наше унылое болото. Зензере давно была нужна такая встряска. Думаем, теперь многое изменится.
— Ну, у меня тут немного побольше пессимизма, чем у коллеги, — улыбнулся, в свою очередь протягивая руку для пожатия, Рамирес, — наше начальство и не такие дела заваливало, может завалить и это. Но встряска хорошая, может и правда будут перемены.
— Как тебе не стыдно, Мигель! — спецназовец пихнул товарища локтем в бок, — ты-то уже звание получил благодаря парням.
— Ну, твои-то майорские погоны тоже уже в пути, — парировал Рамирес.
— Верно, я их восемь лет ждал. А получил только после этой заварушки с Клямсдейлами. Так что, ребята, будете на Зензере, обязательно заглядывайте к нам — за нами должок, который нужно залить бочонком хорошего пива!
— Заметано! — Брюллов радостно потер ладошки, как будто уже сейчас собрался в пивную.
— Нам бы только выбраться сюда, — с тяжким вздохом добавил Ларин.
— Господа, — встрял в разговор Ле Гуин, — я не очень понимаю происходящее, но, наверное, вы сделали что-то стоящее, раз из-за вас задерживают челнок. До бесконечности это длиться не может, так что поторопитесь. Лопес проводит вас.
Густаво Лопес быстро и уверенно повел курсантов по запутанной сети внутренних коридоров здания космопорта. Люди на их пути практически не встречались, а если кого-то из сотрудников космопорта и заносило сюда по долгу службы, то вели они себя спокойно и размеренно. Ничто не напоминало здесь ни о суете залов ожидания и регистрации, ни о происходящем в помещениях полицейского участка.
— Андре, какого черта, — в полголоса, стараясь, чтобы не услышал провожатый, буркнул Алекс, — нельзя было обойтись без этой клоунады?
— Не бери в голову, — отмахнулся Ларин, — это нам дают понять, что за все нужно платить. Сначала показали, как могло бы быть. Потом показали, как о нас заботятся, на что готовы пойти ради своих людей.
— Только все это — мишура, я так думаю, — помолчав немного, добавил землянин.
— То есть?
— Все это вторично. На самом деле просто хотели взять людей, причастных к наркотрафику. А наши аресты-освобождения пришиты к этому делу белыми нитками.
— Вот не люблю я всего этого, — скривился Брюллов, — на войне все понятно: здесь — свои, там — чужие. А тут все эти интриги, подставы, комбинации. Ненавижу!
— Не нужно кричать, я хорошо тебя слышу!
— Эй, парень, — Алекс повысил голос, обращаясь к Лопесу, — ты из лесных?
«Парень», который был вдвое старше курсанта, остановился и осторожно произнес:
— Пятнадцать лет в лесных котах.
— О! Уважуха, брат! — Брюллов протянул Лопесу руку. Лесными котами называли подразделения армейского спецназа, специализировавшиеся на действиях в лесной и лесостепной местности. — А мы — звездные пантеры, правда, слегка недоделанные, в смысле — без званий еще. Котята, так сказать.
— Спасибо, что остановил копов! — Ларин тоже пожал руку ветерану.
— Я заботился о сохранности здания, — очень серьезно ответил Густаво, — да и жить нормально только начал.
— Ну, уж ты-то сумел бы постоять за себя, — довольно ухмыльнулся Алекс.
— Кот всегда чувствует, с кем не нужно связываться. Первое правило выживания.
— Ты монстров-то из нас не делай, — Брюллов даже чуточку обиделся.
На это сотрудник службы безопасности космопорта ничего не ответил. Лишь пожал плечами, что можно было расценить, как «я тут ни при чем, монстров из вас уже сделали».
Так уж получилось, что фраза про монстров стала последней, произнесенной курсантами на планете. Через пять минут дожидавшийся их челнок стартовал с космодрома Зензеры, а еще через сорок минут друзья уже заселялись в двухместную каюту трансгалактического лайнера «Альмерия».
Алекс позвонил родителям, сообщил, что благополучно добрался на борт судна и больше о нем не нужно беспокоиться. Андре тоже кому-то звонил и теперь на его лице блуждала мечтательная улыбка.
— Зацепило тебя, дружочек, ох как зацепило, — пробормотал, внимательно глядя на товарища, Брюллов.
— Чего ты там бормочешь? — переспросил Ларин, отрывая взгляд от псевдо иллюминатора, который являлся просто вмонтированным в стену экраном, транслировавшим изображение открытого космоса с внешних камер.
— Я говорю, — повысил голос Алекс, — с врагами государства поборолись, теперь можно и с похмельем побороться!
— Ах, вон ты о чем! У меня есть твой коньяк! — Андре извлек из своей сумки бутылку и продемонстрировал другу. — Я потому и против досмотра был, боялся, что украдут!
— Как интересно! Что-то я не помню, чтобы у меня был свой коньяк.
— Ну, как же! Ты ведь обещал мне бутылку коньяка, если я смогу узнать настоящее имя Томми? Я не узнал, поэтому это твой выигрыш. Все по-честному!
— Да? — Алекс усмехнулся и выудил из недр своего багажа другую бутылку, — тогда у меня есть твой коньяк! Ты что же, друг, меня за совсем малахольного держишь? Думаешь, что я десять суток пил и гулял и даже не интересовался где и с кем пропадает мой лучший друг? Нехорошо, Ларин, нехорошо!
— Ну, нетрудно было предположить, — смущенно ответил Андре, — что кто-нибудь да узнает. Собственно, мы не очень-то и скрывались.
— Кто-нибудь! — чуть не прыснул со смеху Брюллов, — да весь клан знает! Я тебе могу подробно рассказать, когда и где вы гуляли, в каких ресторанах были замечены, в каких кинотеатрах и даже в театре. Причем мне даже не пришлось устраивать за тобой слежку. Рамсей — город маленький, все друг друга знают.
— О, Брюллов! — землянин картинно прикрыл глаза руками, — у тебя везде на Зензере глаза и уши!
— Ладно, не ерничай! Ты выиграл спор, и приз твой!
— А я с тобой не спорил, Алекс. И Томислава никогда не будет предметом моего спора, — произнося это, Ларин был предельно серьезен.
— Сильно же тебя зацепило, братишка! — серьезность тона передалась и Брюллову.
— Не поверишь, в груди — словно ком ледяной, — глухо произнес Андре и устало опустился в кресло.
— Давай-ка, друг мой, просто выпьем этот коньяк. Слегка растопим твой лед и попутно избавим меня от похмелья.
Алекс засуетился вокруг стола. Достал рюмки, нехитрую закуску, поставил на середину стола пепельницу и выудил из кармана две сигары.
— За веселые каникулы на Зензере! — провозгласил он первый тост.
— За беспокойные каникулы, — вяло подхватил товарищ.
— Что думаешь делать? — осторожно осведомился Алекс спустя минуту.
— Не знаю, Алекс, не знаю. Волком выть хочется. Между нами минимум восемь лет, за которые может случиться все что угодно.
— Это точно. На ближайшие восемь лет мы крепко связаны. А при нашей-то специальности их еще пережить нужно.
— А что клан?
— В смысле?
— Ну, ты сказал, что все знают.
— Ах, вон ты о чем. Да все только «за»!
— И ее родители?
— А тебе это важно?
— Нет, но интересно, — Андре пожал плечами.
— Да после того урода Ручински — и как только ее угораздило выскочить за него замуж — они тебя просто на руках носить готовы! Серьезно, Андре: если вы все преодолеете, и все у вас сложится, то семья будет только рада.
— Спасибо, Алекс! — Ларин откинулся на спинку кресла и выпустил первое облачко сигарного дыма. — Что-то я размяк. Нужно собраться.
— Понял! — Брюллов тут же заново наполнил рюмки, — за Звездную Академию!