Предел терпения

Практически в каждом доме, в каждой квартире, каждый вечер ведутся те самые "кухонные разговоры". Что в стране всё плохо, что все беды пришли с загнивающего Запада. Ой, ли? Нас что, за горло хватали, заставляя принимать с восторгом чужие ценности? Да и ещё, по своей исконно русской привычке, изгваздать то немногое хорошее, что просочилось по недоразумению. Так в чем вина Запада? Не лучше ли поискать недостатки в самих себе? А зачем?

В стране плохо. Кто же спорит, вот только одними разговорами положение не исправить. Действовать не пробовали? И опять же: зачем? Да и не желает никто, времени нет, ведь с утра на работу - кушать то хочется, жена новую шубку требует, ребёнок вечно хнычет: ему то же что-то надо. И потом - вождя нет, за которым хотелось бы пойти. Вот как только появится, так мы сразу, всем скопом и ух! держись, вражина! Всех сметём, разрушим это царство беззакония и построим, наконец, социализм.

Ага, щас! Никто и пальцем не шевельнёт. Сейчас хоть и плохо, но стабильно плохо, а что будет, если вдруг решатся действовать, ещё неизвестно. Так что лучше копошиться в нечистотах, кое-как выживая, попутно поругивая власть и чувствуя себя этаким революционером, чем окунуться в неизвестность. Оно спокойнее.

А сколько криков вокруг! Да мы, да нас, не допустим, не позволим! Чушь! Если уже на святое наплевали, если кто не понял, я о ветеранах, то возникает весьма закономерный вопрос: а вправе ли такой народ вообще существовать. Помню, несколько лет назад наш гарант повелел одарить ветеранов автомобилями "Жигули". Молодец! Браво! Брависсимо!!! Лучше бы пенсию положил достойную, урод! Но не в этом дело, точнее, не совсем в этом. Один восьмидесятилетний старичок, ветеран, на груди полный иконостас, как раз перед этим лишился квартиры. Поощряемые бездействием нашего правительства риэлторы постарались. И больше года этот героический дед прожил в тех самых, презентованных "Жигулях". И осень, и зиму, и весну. И это в центре города, на глазах у всех. Но ни один человек не оказал помощи. Молчу уже про чиновников, с ними и так все ясно, но простые люди, бывшие некогда соседями, проходили мимо и совесть даже не смогла их заставить отпустить стыдливо глаза. Как будто так все и должно быть.

(Реальный факт. Если кто не верит, предлагаю полазить по интернету. После того, как старик заболел, история получила широкую огласку).

И опять же: вправе ли такой народ существовать? Или он заслуживает того, что имеет, или того, кто его имеет? Я не коммунист, но случись подобное в Союзе, головы бы полетели на хрен. А если точнее, то подобного случиться просто не могло, так как в чести ещё были гордость, честь, уважение, память. И где это все? Вытравилось за четверть века. Точнее вытравили, сами, а не мифические происки Запада.

Сдох русский народ, вымер, словно мамонты, одно название осталось. Да я и сам был таким, был, покуда это дерьмо не коснулось меня лично. Так что я нисколько не лучше и не хуже остальных. Точно такой же. Существовал, точно шакал, питающийся падалью, жрал, пил, срал, трахался. Опустился до скотского уровня и в ус не дул. Но теперь... Меня разбудили. А остальных?

Я прекрасно понимаю, что объявленная мной война не вызовет горячего отклика. В лучшем случае, дальше пресловутых "кухонных разговоров" дело не пойдёт. А то и вычеркнут из памяти - какой смысл волноваться, ведь, как известно, нервные клетки не восстанавливаются. Хотя, скорее всего, возненавидят, как возмутителя спокойствия. Никому не хочется перемен, точнее хочется, но непременно к лучшему, без потрясений и, а как иначе, без усилий.

Нет, я не претендую на роль вождя, упаси бог, не считаю себя и революционером. Меня не прельщает клич: "Мы наш, мы новый мир построим". Если честно, мне плевать на мир, на страну, на народ, я жажду исключительно мести, а к чему это приведёт, мне все равно. Возжелает народ подняться - флаг в руки, нет - это его проблемы.

А как же любовь к Родине? Она есть, причём не меньше, чем у прочих, но при этом я прекрасно осознаю, что, как бы банально это не звучало, насильно мил не будешь. Либо сами, либо идите в задницу - третьего не дано. Повторюсь, мне безразлично, что будет со страной. Моя цель - месть и ничего более.

Все, кого я казнил и кого ещё предстоит, причинили боль мне лично, пусть даже они никогда не слышали ни обо мне, ни о моей жене. Банкиры виновны в том, что практика "доения" стала нормой и абсолютно не важно, с кого это началось - главное, что продолжилось. Не захотели жить честно - значит, умрут, столько, скольких смогу достать. Со следователями прокуратуры, как и с прочими правоохранителями, та же история - мздоимство у них в крови и ничем, кроме как пулей, его оттуда не выкорчевать.

Одно могу сказать совершенно точно: не я эту войну начал и не мне ее завершать. Я буду биться до последнего. Не до победы - она невозможна, но до конца. Каким бы он ни был...

Виктор Зинчук "Не возвратить".

Мелодия плавно течет по комнате и, отражаясь от стен, выплывает в распахнутое настежь окно, где ее подхватывает ветер, унося все дальше в вечерний полумрак. Я лежу на кровати, заложив руки за голову, уставившись в потолок, еле освещенный светом дисплея музыкального центра. На меня навалилась апатия, как будто душ, вместе с грязью, смыл оставшуюся энергию...

Медленно-медленно открывается дверь и в комнату входит ОНА. Живая, со слегка грустной улыбкой на лице. Вьющиеся волосы рассыпались по обнаженным плечам - на ней тот самый сарафан, который я с таким трудом уговорил купить. На ножках синие туфельки. Год назад мы приезжали в Красноярск. В первый же день находились до того, что к вечеру она, непривычная к каблукам, не могла больше сделать ни шагу. Еле успев до закрытия, я прибежал в магазин и купил ей новую обувь - легкую, удобную. Это был первый подарок, принятый ею без возражений.

- Здравствуй, Малыш,- я пытаюсь подняться с кровати, но не могу.- Ты вернулась!

- Андрюша, что ты творишь?- спрашивает она, укоризненно качая головой.

- Ты о чем?

- Зачем вся эта кровь? За что ты убил этих людей?

- За что? Они отняли тебя, обрекли на муки. Я помню твое лицо - оно каждый раз передо мной, стоит только закрыть глаза. Я знаю, что ты страдала. Боюсь даже представить насколько сильно, но знаю. И после этого я должен их простить?!

- А не за что прощать. Я сама совершила глупость.

- Так отмени ее! Вернись! Пусть все окажется страшным сном!

- Нет, зайка, поздно. Отсюда не возвращаются. Я пришла попросить тебя остановиться. Хватит убивать - мне больно видеть, как ты себя губишь. Уезжай куда-нибудь, начни новую жизнь, стань счастливым. Я знаю - ты меня никогда не забудешь, но это не значит, что ты должен всю жизнь страдать. А сейчас извини, мне пора. К тебе пришли.

Я хочу закричать, остановить ее, но не успеваю - она уходит. Сбросив оцепенение, сажусь на кровати. Так это был просто сон? Не может быть. Я же ясно ее видел, чувствовал присутствие, а в комнате, несмотря на распахнутое окно, до сих пор витает ее запах...

Хлопнула входная дверь. Остап пожаловал или кто-то из его подручных. Как не вовремя! Одеться что ли? Нет желания. Конечно, встречать гостей в трусах дурной тон, но мне плевать. И с кровати я не встану - не хочу.

Дверь открылась, и в комнату ворвались ароматы дорогого парфюма, перебивая запах любимой женщины. На пороге замерла высокая, стройная девица, броский макияж которой, вкупе с откровенной одеждой, недвусмысленно давали понять о роде занятий. И у кого, интересно, хватило ума отправить ко мне шлюху? Остап или Марат? Скорее первое.

- Заблудилась?- грубо бросил я.

- Нет, я пришла, куда надо,- томным голосом промурлыкала она.- Ты ведь Андрей?

- Допустим.

- И штаны спустим!- жеманно хихикнула она.- Меня к тебе отправили. Говорят, здесь мальчик, нуждающийся в утешении и ласке.

- Они ошиблись. Я ни в чем не нуждаюсь и меньше всего в твоем обществе.