Страница 68 из 83
Джагиндера не прельщали подобные игры, он и так из последних сил боролся со своей пагубной привычкой. От саднящей жажды разболелась голова, дрожали пальцы. Густой туман в голове мешал соображать. Помяв напряженно пульсирующую шею, Джагиндер приоткрыл дверь.
— Савита?
— Входи, дорогой.
Жена лежала на кровати, в окружении раскиданных драгоценностей. Такое буйство сверкающих красок в аскетичной комнате ошеломляло.
— Что все это значит?
Савита поманила его:
— А поздороваться?
Джагиндер хрустнул шеей, спиной и всеми костяшками, а затем уселся на край кровати, прикоснувшись к серебряному покрытию каркаса. Когда-то эта мебель его возбуждала. На ее бесцветном фоне Савита выделялась ярким пятном. Однако недавно Джагиндер понял, что сам выглядит совсем иначе: в своих одноцветных куртах и штанах он полностью сливается с кроватью.
Савита припала к его широкой спине:
— Я волнуюсь за Ними.
— Да на хрен о нем волноваться? — огрызнулся Джагиндер. — Нормальный парень с нормальными потребностями.
— А что это за баловство с Милочкой?
— Ему хочется быть героем, вот и все.
— Больше ничего?
Джагиндер прищелкнул языком:
— Лично я бы волновался, если б он, наоборот, не западал на такую красотку.
Савита посерьезнела:
— Вот именно. Поэтому нужно его поскорее женить на хорошенькой пенджабской девочке.
— Женить? Да ты же сама вечно твердишь, что ему надо учиться.
— Согласна. — Савита принялась массировать плечи Джагиндера. — Но учиться-то он сможет и дальше, а жена его остепенит.
— Но… но…
— Никаких «но», — перебила Савита. — Маджи и так еле справляется с хозяйством, а тут еще все эти ужасные события последних дней. Неужели ты не понимаешь, что невестка — это наше спасение?
Джагиндер вспомнил, как после их свадьбы Савиту впервые внесли в дом из машины, украшенной гирляндами календул. Всю аллею и весь дом усеивали лепестки роз. Она была так прекрасна, так застенчива, так безупречна, когда рассыпала на счастье пригоршню риса у порога, взмахнув унизанной браслетами ножкой и тем самым предрекая, что принесет в семью процветание. Тогда ему нестерпимо захотелось молодую жену, которая была воплощением всех его юношеских грез. «Пусть Нимиш еще потомится», — подумал Джагиндер, завидуя сыну из-за того, что он скоро испытает такой же восторг.
— Он еще слишком молод, — возразил он, чувствуя, как теплые пальцы Савиты разминают плечи. — Лучше б ему на пару лет подрасти, чтоб он мог вылепить жену по своему вкусу.
— Но у меня уже есть на примете идеальная девушка. Жаль, если ее перехватит кто-то другой, — сказала Савита. — Ты ее знаешь. Джухи Кханделвал.
— Дочка Фалгуна?
— Она самая, — взволнованно подтвердила Савита. — Ей тоже семнадцать, и она красавица. А еще скромница — даже в колледж ходить не желает. По слухам, из нее можно вылепить что угодно.
Джагиндер припомнил, как один раз ходил к Фалгуну на обед, когда Савита отправила мальчиков на каникулы к своим родителям в Гоа. Джухи была еще маленькая, лет двенадцати, но даже тогда лицо ее поражало красотой. В городе почти все поголовно были кареглазые, так что изумрудные глаза Джухи накрепко врезались в память. «И вот теперь, — подумал он, — она может стать моей невесткой».
— Давай поговорим об этом, когда все придет в норму.
— В норму? А вдруг план Маджи провалится?
— Не провалится. Тантрист ведь сказал: четыре дня. — Джагиндер напрягся.
— Он еще сказал, что мы должны оставаться здесь — все, кто тут был, когда погиб наш ребеночек.
— Ну и что?
— А то, что Гулу здесь нет. И той мерзкой айи тоже.
Джагиндер снова хрустнул костяшками.
— А вдруг наша девочка жива? — размечталась Савита. — Что тогда? Может, она перебьет всех вас за то, что хотели от нее избавиться?
— Ты в своем уме? Думаешь, мы сможем обуздать призрака, если он решил здесь остаться? Черта с два! Он еще больше обнаглеет и под конец перебьет всех нас — тебя в том числе.
— Ох, Джагги, — Савита решила сменить тактику, — тебе не надоела эта безводная пустыня? Все эти унижения перед слугами?
— Нужно довести дело до конца, — ответил Джагиндер без прежней уверенности: голова у него разболелась еще сильнее. — Чего бы это ни стоило. Иначе покажем свою слабость.
— Пожалуйста, Джагги, — взмолилась Савита, разминая пальцами его шею. — Позволь мне навести справки о Джухи?
— Ладно, ладно, — уступил Джагиндер, отмахнувшись.
Савита благодарно его стиснула:
— Она идеально подойдет Нимишу. У меня чутье!
— Только, прошу, не увлекайся. Сначала надо спросить Маджи.
— У нее сейчас столько хлопот, — сказала Савита. — Разве ты не заметил, как она вымоталась?
Джагиндер застыл, не желая ни уступать жене, ни предавать мать. Его пальцы снова задрожали. Тело ломило от усталости. Он сцепил руки, чтобы напрячь мышцы. «Сейчас бы добрый глоток виски!» В памяти всплыл манящий образ, но Джагиндер не знал, что единственную бутылку Савита спрятала за тонкой стенкой металлического шкафчика. «Всего лишь глоточек».
— Ты должен уговорить ее меньше суетиться и больше отдыхать, — продолжала Савита. — Мы и сами справимся.
— Все равно ее нужно спросить, — устало настаивал Джагиндер.
— Хай! Хай! — запричитала Савита. — Тебе все хиханьки-хаханьки. Лучше покажи, какой бриллиантовый комплект мы подарим невестке при помолвке?
Джагиндер машинально глянул на кровать и ткнул в самый ближний.
— О господи! — взвизгнула Савита. — Как тебе вообще в голову взбрело выбрать такой простенький?! Они же решат, что мы нищие!
Джагиндер выдавил улыбку, а Савита еще раз его стиснула.
— Ох, Джагги, — заворковала она. — Ними будет так счастлив.
Джагиндер выпрямился и рассеянно поскреб грудь, припомнив недавний выпад Нимиша. Савита права, неохотно признал он, мальчишке просто нужна жена. В его возрасте Джагиндер страшно стеснялся и большую часть своего личного времени усердно восстанавливал гормональное равновесие. «Да, Нимишу нужна жена для снятия напряжения». Как только Джухи войдет в их дом, Нимиш постепенно откажется от своих безумных планов учебы за границей и романтических бредней о Милочке. Семейная жизнь его остепенит, как и следовало бы ожидать. «Может, через годик я даже стану дада-джи. — От этой мысли сразу перехотелось пить. — Подумать только! Я — дед!»
Но затем Джагиндер задумался над предостережением Савиты: «А вдруг план Маджи провалится?» Он готов был пережить четыре дня страданий, веря, что сразу после этого наступит спасение. Теперь же он впервые допустил мысль, что злобный дух может надолго заманить их в этот ад, как в ловушку. «Если мамаша подкачает, — поклялся Джагиндер, — я продам это бунгало к чертям собачьим».
Савита блаженно заснула в окружении своих драгоценностей. Во сне к ней снова явилась дочь и сосала грудь так, словно проголодалась до смерти. «Пей, пей», — тихо шептала Савита дочери, и нежная кожа на младенческом личике становилась прозрачно-розовой, а крошечные капельки пота выступали полукругом под глазками, что стыдливо прятались за густыми ресницами. Но затем сон вдруг обратился кошмаром. Младенец поднял ввалившиеся глаза, хватая ртом воздух. В ужасе Савита поняла, что ее вероломные груди опять высохли.
Ее ребеночек умирал.
После обеда Нимиш бродил из угла в угол по своей комнате, названивал в полицейский участок или распахивал боковую дверь, едва начинался дождь, чтобы взглянуть на тамаринд, поблескивавший за стеной во дворе Лавате.
— Милочка, Милочка, Милочка, — повторял он, как молитву, — вернись ко мне.
Затем столь же пылко взывал он к Мизинчику, все больше тревожась за ее безопасность. «Неужели ее и впрямь снова похитили?» Потом в голову полезли мысли пострашнее: «А вдруг Милочка собиралась сбежать? Вдруг она действительно встречалась с другим парнем? Вдруг ее обещание под тамариндом было всего-навсего обманом?»
Нимиш со всего размаху захлопнул дверь. Она недовольно заскрипела, и в памяти внезапно всплыл забытый эпизод, вызвав приступ острой боли. Тогда ему было всего четыре года, и он спал в кроватке, пока его не разбудил скрежет этой же двери. Он вспомнил, как услыхал шаги в коридоре и решил, что это Маджи, которая обычно убаюкивала его своими утренними обходами. Но в то утро Нимиш почему-то не заснул. Он услышал обрывки мелодии, потом низкий голос отца. Затем снова шаги, теперь уже быстрые, и другие, не столь отчетливые звуки.