Сибирь не понаслышке

Поселок Беркакит один из тех, в чьем облике угадывается тот же благотворный стиль созидательного освоения. Здесь из стандартных панелей собираются разные дома, строительство ведется по единому плану, лес и стройка не враждуют, одним из первых создан отличный торговый центр из уютных магазинчиков и т. д. А какой здесь великолепный клуб на триста человек, превосходно отделанный и внутри и снаружи, афишами и объявлениями извещающий об интересной и бурной клубной жизни: художественная самодеятельность, драматический коллектив, музыкальный ансамбль... Дом культуры "Маяк" - гордость Беркакита, да, пожалуй, и всего нерюнгринского окружения. И не только потому, что хорош сам дом, но и потому, что жизнь в нем бьет ключом. Завклубом Нелля Тихонова, выпускница института культуры, приехала в Беркакит из Караганды.

"Поначалу так скучала! Такое здесь все было чужое, что каждый день готова была сорваться. А теперь... теперь не просто привыкла. - Н. Тихонова оглядывала свои роскошные клубные хоромы. - Обстановка тут удивительная. По-настоящему творческая. Начальник поезда и парторг прекрасные люди, для них клуб, знаете, не менее важен, чем дорога".

Рассказывала, как помогает ей руководство стройки в материальном обеспечении клуба всем необходимым, как поддерживает ее морально, какое значение придается клубу на стройке, где работает в основном молодежь. Сравнивала с соседними поселками, и все получалось в пользу Беркакита. И потом, как бы сама объясняя себе, почему же в одинаковых примерно условиях, при равных возможностях у одних есть и баня, и клуб, и магазины, и школа, и детские сады, а у других нет ничего, кроме неустроенности, безалаберности, сказала убежденно: "Все дело в Малинникове. И в Ильяше. Золотые люди!"

Ильяш - начальник СМП-591 и Малинников - его заместитель по производству, он же секретарь парткома поселка Беркакит, были в момент нашей встречи с Н. Тихоновой где-то на объектах, познакомиться с ними не удалось, но зато появилась еще одна точка зрения на возможность решения многих сибирских загадок. И с этой точки зрения можно смело сказать вот что: не верьте строителям, оправдывающим безобразную организацию пионерных городков и поселков их временностью, отсутствием средств, мощностей, стройбазы и т. д. Не верьте! Это значит только, что перед вами или люди неопытные, или, что много хуже, люди ограниченные, мало, простите, развитые, воспринимающие Сибирь как стартовую площадку для личной карьеры или отбывающие здесь общественную повинность. Ведь рядом же, рядом, не на Аляске, а тут же, в Сибири, при тех же правилах экономической игры торжествуют принципиально иные подходы, от которых выигрывает человек, а значит, и дело, которым он занят.

"Первая, вторая и третья наши проблемы - люди!"

Да. Однако мы бы слишком упростили сложнейшую проблему "временщины в Сибири", если бы ограничились призывом: люди, любите Сибирь и творите для нее добро!

Человек уезжает в поисках лучшего. Из Сибири уезжают и хорошие люди. И очень хорошие люди. И есть тут, конечно, причины объективные.

Впрочем, по порядку.

На Байкал - за "Жигулями"?

Среди других прекрасных строк написал про нашу Сибирь А. Твардовский и такие: "Земля пробитых в глушь путей, несчетных верст и редких дымов, как мало знала ты людей, кому б была землей родимой!"

Дорога, мы имеем в виду Байкало-Амурскую магистраль, еще пробивается, а уже не назовешь глушью восточные дали, поделенные на участки масштабного и быстрого строительства: здешним темпам преобразований позавидует иная столица.

И версты-то посчитаны, к примеру, от Байкала до Амура, с точностью до метров, и "дымы" теперь не так редки, как прежде, "дымы" неутомимых искателей руды или нефти, возможного зимника или промышленной площадки, будущего хлебного поля или источника пресной воды.

На Байкал

Что "дымы"! Индустриальными огнями озарилась непроглядность таежной ночи. Когда вечером поезд отходит от станции Нерюнгри-угольная (не беда, что поезд этот идет "пешком", во всяком случае, с ним можно поиграть в догоняшки, важно совсем другое: поезд идет, первый пассажирский поезд в Якутии!), то из вагонных окон видите вы почти неохватную глазом россыпь электрических огней. И угадываете не без волнения то разрез, то город, то фабрику... Одним словом, стройка; да с таким разворотом, что через полгода не узнаете, так как в день осваивается чуть ли не по миллиону капиталовложений.

Итак, в глуши грохот невиданных строек. Версты промерены спидометрами автомашин неслыханных прежде марок, отмечены столбиками-указателями вдоль непарадной еще, но уже вполне рабочей магистрали, почти половина которой открыта для временного движения. А как насчет людей, которым стала бы эта земля хоть неродимой, но родной? Их по-прежнему мало?

Столичные, сибирские, дальневосточные социологи провели десятки исследований, выясняя, кто, зачем и на сколько приезжает на стройку века, почему люди ее покидают, что человеку нужно на БАМе, как относится приезжий к возможности заиметь "дом у дороги". Ну и мы ездим, смотрим, спрашиваем, слушаем...

Самая длинная стройка с самым коротким названием БАМ оказалась, пожалуй, и самой притягательной стройкой страны. Ни на каком этапе ее организации здесь не ломали голову над тем, где взять людей.

Люди приезжали по общественному призыву. Ударный отряд имени XVII съезда ВЛКСМ, отряды "Московский комсомолец", "Белорусский комсомолец", "Комсомолец Поволжья", "Комсомолец Киргизии" и другие стали основой многих строительных коллективов.

Люди приезжали потому, что в полном составе перемещались на БАМ строительные подразделения, в которых они работали.

Людей присылали шефы - республики, края, области. Названия организаций давали представление о всесоюзном характере стройки: "Укрстрой", "Молдавстрой", "Новосибирскбамстрой" и так далее.

Люди ехали сами. Ехали от неустроенности на прежнем месте жительства, ехали в силу семейных обстоятельств, с целью поправить материальное положение, с желанием лучше узнать страну, новые места, жизнь, проверить себя.

Иначе говоря, объявилась стройка - явились люди. Да еще столько, сколько стройке было и не нужно. Теперь уже нередко констатируется избыток кадров на некоторых участках строительства магистрали, и это, конечно, влечет за собой определенные последствия, но сейчас речь о другом.

Опыт БАМа убедительно показал, что высокий общественный престиж стройки и система экономических стимулов проблему привлечения кадров с повестки дня снимают. Даже в том случае, когда людей нужно собрать не в благословенных теплых и цветущих краях, у берегов ласковых и целебных морей, а в краях холодных, у берегов надолго замерзающих рек, под небо капризное и жестокое.

Но, по данным Института экономических исследований Дальневосточного научного центра, ежегодно БАМ теряет немало своих строителей. Как оценивать такую ситуацию?

Ученые отвечают на этот вопрос однозначно: давно посчитано, что суммарные потери от миграции населения и высокой текучести кадров только по городам Крайнего Севера наносят ежегодный ущерб народному хозяйству страны, исчисляемый кругленькой суммой.

Процессы, происходящие на БАМе, так динамичны, что исследователи не успевают пока за ними с суммарными подсчетами, но и здравый смысл, и опыт других регионов подсказывают: пропускать через БАМ, как через вокзал, десятки тысяч людей невыгодно, а если точнее, то всесторонне убыточно. Убыточно для государства, которое выкладывает на обустройство каждого 15- 20 тысяч рублей; для стройки: текучесть размывает квалификацию коллектива, его профессиональную и моральную надежность; для общества: человек уезжает по тем или иным мотивам неудовлетворенности, с отрицательным социальным опытом, что, конечно, не способствует рождению патриота Отечества; для Сибири, наконец, - чего ждать вокзалу от пассажиров легкомысленных, раздраженных, взвинченных, беспечных, корыстных, разочарованных и так далее и так далее, озабоченных чем угодно, только не судьбой и процветанием вокзала.