Страница 13 из 42
ГЛАВА 6
Этим же вечером мы собрали кое-какие свои пожитки и решили ранним утром отправиться в неизвестность. Нам было не важно «куда». Для нас было важным «вместе». Нет, мы не бежали со страха быть пойманными и наказанными за содеянное, мы знали никто не станет искать убитого капитана. Тем более в то время – трупом больше, трупом меньше, никому до них не было дела.
Мы просто решились на то, о чем накануне разговаривали. После случившегося мне уже ни о чем не хотелось раздумывать, я была, как никогда, готова покинуть Гарбузин.
- Знаешь, а я ведь так и не ответила на твое признание. Ни сегодня, ни тогда, еще в сарае.
Блик от керосиновой лампы, освещающей наше скромное жилище, игриво блуждал по умиротворенному лицу Юргена. Я вглядывалась в ставшие родными черты лица и понимала - огонь, о котором мне когда-то поведала Домна, постепенно разгорается в моей груди. Я физически ощущала, как внутри жжет, как учащается пульс. Все было так же как и год назад, вот только в груди, а не в животе.
- Вася, не нужно сейчас об этом, - Юрген смущенно отвел глаза. – Ты сегодня пережила страшный шок, удар, и не способна здраво оценить мои слова. Я не хочу, чтобы ты только из чувства благодарности ответила не так, как есть на самом деле. Не стоит.
«Сколько же в этом немецком парне благородства?» - мелькнуло у меня тогда в голове. Вот уже второй раз он дает мне время все обдумать и ни на чем не настаивает.
- Юрген, не смей так говорить, никогда. Слышишь? – парень поднял ко мне свои глаза. – Да, сегодня не лучший из моих дней. Но, смею тебя заверить, все что сегодня случилось не так сильно ранило меня, как ты можешь подумать. Когда вокруг разруха и смерть, как-то перестаешь на это все обращать внимание. Я и до капитана Воеводова успела повидать уродов. Не один раз наблюдала, как местных тетушек за волосы втаскивали в дома и, думаю, делали с ними именно то, что ты помешал сегодня сделать со мной капитану. Признаюсь, никто и никогда не пытался со мной сделать то… ну… В общем ты понимаешь. Как-то мне везло, наверное. А скорее всего мама ради меня жертвовала собой, поэтому… - При воспоминании о маме, мне вновь стало не по себе, тело пробрала мелкая дрожь и я почувствовала, что еще чуть-чуть и разговор повернет совершенно не в то русло.
Я испугалась, что могу упустить тот самый момент, когда хочется расставить все по своим местам, когда нужно расставить все по своим местам. Война забрала у меня слишком много, и я не могла ей позволить отобрать у меня еще и право на счастье. А в том, что мое счастье сидит прямо передо мной, я на тот момент была полностью уверена. Целый год живя под одной крышей с Юргеном мне было не до нежностей и не до сантиментов. Как-то все происходящее тогда вокруг съедало все мои девичьи грезы, мечты… Но вдруг я словно проснулась. Мне вновь захотелось любви.
- Но сейчас не об этом. Я не хочу растрачивать НАШЕ время на разговоры о прошлом. Все что случилось – уже случилось. Так что не переживай за мое психологическое состоянии, я в полном порядке. А, возможно, чувствую себя сейчас даже лучше, чем когда либо. – В подтверждение собственных слов я улыбнулась. – А еще, я хочу чтоб ты знал - я тоже тебя люблю. Я поняла это в тот самый день, когда ты мне на немецком признался в этом. Точнее, тогда я что-то почувствовала. Помнишь, в сарае, в соломе. Вот только тогда не была уверена, из-за незнания, что это именно любовь. Я почувствовала что люблю тебя вот здесь, а возможности почувствовать эту любовь вот здесь, у меня не случилось. Ну, если помнишь, тогда все пошло не так…
Говоря это, я взяла его руку и положила ее сначала себе на живот, а потом на грудь. Затем, продолжая смотреть ему прямо в глаза, я смело продолжила.
- Знаешь, когда сегодня я думала, что со мной произойдет что-то очень плохое, самое худшее, я решила, что покончу с собой. Я была уверена, что не смогу жить с таким позором. А сейчас я понимаю, что именно об этом мне рассказала в том году Домна. Именно это она пыталась до меня донести, когда говорила о пожаре внизу живота в момент близости со своим Петей и его отсутствием рядом с другими мужчинами. Когда на меня навалился Воеводов, у меня кроме отвращения и страха, не было никаких ощущений. А стоило тебе сейчас лишь прикоснуться к моей груди, как я вдруг вновь ощутила ноющую боль внутри. Но боль, какую-то по-особому приятную… Помнится еще что Домна говорила, что таким образом на настоящую женщину действуют мужчины, которых они для себя выбирают, пусть даже неосознанно. Так вот я хочу сказать, что ты именно ТОТ мужчина. А еще… - тут я замялась, ведь совсем не знала, как предложить себя этому прекрасному мужчине. – А еще, я хочу, чтобы ты навсегда остался моим мужчиной и прямо с этой минуты взял то, что должно тебе принадлежать по праву.
В тот самый момент я ожидала, что Юрген стремительно сделает свое дело, набросившись на меня овладеет мною. Тогда я думала, что именно так все и происходит – очень быстро. Но этого не произошло. С окаменевшими от неожиданности глазами он продолжал сидеть на месте, и лишь спустя несколько минут после моего монолога проговорил.
- Ты не представляешь, каким счастливым я в этот миг себя чувствую. – И он был прав, я не представляла, я видела, как он светится счастьем изнутри. - Мне хотелось обладать тобой уже со второй нашей встречи. Не с первой только потому, что был не в силах хотеть чего-то другого кроме жизни. Я очень сильно сомневался, что вообще выживу. Но даже не смел дум…
В тот миг я не дала Юргену закончить, дерзко взяв инициативу в свои руки.
- Юра, я не знаю, как и что должно произойти между нами… Но я знаю, что это должно произойти у меня с тобой, а не с еще каким-нибудь сумасшедшим солдатом. Мне безумно страшно… Но что-то мне подсказывает, что зря. Сегодня я поняла, как никогда, что жизнь слишком коротка, а прелести в ней и без того не много. Я люблю тебя, думаю, этого более чем достаточно чтобы сделать ЭТО. А все разговоры давай оставим на потом.
Затем я наклонилась к нему и просто впилась своими губами в его. Это был мой первый поцелуй, не считая того минутного прикосновения годовалой давности. Он был немного неуклюж и чрезмерно настойчив, но в нем было столько страсти…
В ту самую ночь я стала женщиной, в самом прямом понимании этого слова. Вот только этот факт меня ничуть не порадовал. Мне было безумно больно, не смотря на то, что Юрген был очень нежен и аккуратен. Страх полностью сковал мое сгоравшее до этого, от желания тело и вся страсть испарилась, словно роса в полдень. Я с силой сжимала простыни в кулаках и терпела ритмичные движения Юры, сцепив зубы, и моля Бога, чтобы это все поскорее закончилось.
Юра периодически интересовался у меня, все ли он правильно делает или что-то изменить? Нравится ли мне? Не больно ли? А я врала напропалую, отвечая, что все хорошо.
Слава Богу, все продолжалась не долго. У молодого здорового парня слишком давно не было женщины, поэтому он быстро достиг пика своего блаженства. А я, я сразу же покинула любовное ложе. Ссылаясь на чрезмерно повышенное давление и головокружение, я убежала на улицу, заверив Юргена, что все будет хорошо, просто нужно отдышаться на свежем воздухе.
Оказавшись наедине с самой собой, я расплакалась так, как никогда в жизни. Не знаю, что тогда на меня нашло, но я чувствовала себя совершенно раздавленной и опустошенной. В тот момент мне казалось, что несчастнее человека и на всей планете не сыскать.
Почему-то мне опять вспомнилась мама, на похоронах которой я не проронила ни слезинки. Папа, могилой которого стала – братская, где-то в неведанных мне краях. Капитан, который чуть не лишил меня жизни… В общем, за последние несколько минувших лет в своей жизни я не могла обнаружить ничего позитивного, одни беды и ненастья, как тут не разрыдаться?.. А тот, кто стал лучиком в кромешной тьме, не ведая того всколыхнул давно дремлющий океан слез. То, что только что между нами с Юрой произошло, стало какой-то последней каплей, вытолкнувшей наружу весь океан. Нет, я плакала не от телесной боли. Хотя внизу живота все безумно болело, и я едва могла свести ноги в кучу. Я плакала от своих внутренних ощущений. От того что произошло я ожидала чего-то другого, а кроме огромного разочарования не получила ничего, поэтому чувствовала себя просто ужасно.