Революция чувств

Бывшая спортсменка по художественной гимнастике Татьяна Васильевна, росла исключительно в ширину, попытки сбросить лишний вес заканчивались для нее полным и безоговорочным фиаско. И так сойдет, говорила она, глядя по утрам на себя в зеркало.

Короткая стрижка и осветленные волосы Стервозову нисколько не молодили, но сладко убаюкивали ее творческое сознание, что она, хотя и крашеная, но блондинка. А значит, согласно последним социологическим исследованиям, она должна нравиться сильной половине человечества.

Муж Толик худосочный инженеришка – единственно присутствующий в ее жизни мужчина. Они оба давно смирились не только с ремонтом, который затянулся на десятилетие в их частном доме, но и научились спать по разным комнатам. От постоянных конфликтов Стервы и Толика выиграл их тринадцатилетний летний сын Мишка, он научился клянчить по очереди деньги у обоих родителей. Ребенок знал, что предки практически не разговаривают, а потому каждый из них старался добросовестно исполнять родительский долг и щедро пополнял утром карманы единственного отпрыска. Как всякий ребенок, Мишка любил родителей, его попытки примирить вечно враждующие стороны иногда заканчивались успешно.

В семилетнем возрасте он писал им слезные записки и прикреплял их на самое видное и важное место в доме, на холодильник. «Папа и мама не ругайтесь, я вас люблю. Ваш Миша». Послания трогали их зачерствевшие души ненадолго. Обнаружив невымытую чашку на телевизоре или грязное полотенце в постели, Татьяна шла в очередное наступление на мужа и перемирия – как не бывало.

Вдоволь накричавшись, она вдруг обнаруживала, что оказывается, никчемные инженеры, у которых руки росли не из того места что у всех нормальных мужей, могут научиться за долгие годы семейного противостояния огрызаться. И они грызлись постоянно, отчаянно, по любому поводу. В течение многих лет по хорошо проверенному, старому сценарию: она стерва, он жертва.

Стоит ли удивляться, что в девять лет Мишка решил сбежать из дома, этот отчаянный поступок сына, не сблизил родителей, наоборот. За случившийся побег каждый из участников семейного конфликта переложил вину на противоположную сторону. Через несколько лет после побега ребенок сильно возмужал и окончательно огрубел душой. Этого никто не заметил.

Стервозова с Толиком разводиться не собиралась (еще чего – имущество делить), а у сына, искренне считала она, кроме проблем связанных с переходным возрастом – других трудностей нет.

Каждое утро, безрадостно вышагивая по коридорам телекомпании «Полет», Татьяна Васильевна мечтала о гармонии тела, души, мыслей и поступков. Самому стервозному редактору службы информации до учащенного сердцебиения хотелось добраться до больших денег, закончить ненавистный ремонт в собственном доме, найти хорошего любовника для восстановления женского здоровья и еще, чтобы ее не дергали на работе по пустякам.

Стервозова открыла дверь родной редакции информации, вдохнула знакомый, прокуренный воздух. Началось.

– Татьяна Васильевна, – зашепелявила новая практикантка, – только, что звонила женщина – на бульваре Шевченко раздают листовки против Виктора Япановича. Это черный пиар!

«Дура», – скривилась Стервозова, это самое лучшее, что она подумала о рвущейся в бой молодой журналистке. Ничего ее так не раздражало, как эта предвыборная кампания. Главный учредитель телеканала ЗАО «Полет» вступил в «Партию Губерний», он наклонял всех и вся, чтоб прославляли нынешнего премьера Виктора Федоровича Япановича, который хотел стать следующим президентом Закраины, после незабвенного Леонида Кучкиста. «Щаззз, разбежалась я на него работать», – бунтовала мысленно Стерва. – «Не дождутся. Власть на то и власть, чтобы ее журналисты не любили. Брак по расчету возможен. Но, не более того»…

– Татьяна Васильевна, можно я поеду, – не унималась желторотая практикантка.

– Ты, девочка, сначала научись писать сюжеты без грамматических ошибок, – громко прорычал редактор в юбке. – А потом на оперативные съемки проситься будешь.

Лицо практикантки мгновенно побагровело. Она, отличница курса всегда писала грамотно, однако спорить не стала, против танка нет приема, с ним безоружной практикантке не справиться.

Танк в женском обличии гусеницами проехал вдоль длинного ряда компьютерный столов, которые словно по команде под тяжестью редакторского взгляда, унизительно прогнулись. Офисные столы, рядовые службы информации ежедневно испытывали стресс, отчего периодически ломались, валились на ноги, теряя лакированный блеск. Вот и сейчас они с большим уважением и трепетом смотрели в спину медленно движущейся железной дамы. Шептались:

– Видели, видели Стерва идет.

– Настроение у нее так себе.

– Сейчас начнется. Тихо!

– Молчите, а то и нам перепадет.

Танк резко остановился, совершил привычный поворот на сто восемьдесят градусов и припарковался на рабочем месте.

– Доброе утро, всем, – тоном начальника приветствовала коллег Татьяна Васильевна.

– Доброе, доброе утро, здравствуйте, – послышалось в ответ.

Редкое стечение обстоятельств, когда все корреспонденты информационной службы находятся на рабочих местах. «Непорядок, пора работать», – подумала Татьяна Стервозова и начала разбираться.

– Что случилось, почему все здесь, кто должен ехать на пресс-конференцию?

– Я, – безропотно ответила Лара Лисичкина.

– И? – округлив ядовито-зеленые глаза, поинтересовалась Стервозова.

– Так сказали – собрание, сказали – никому не расходиться, – отрапортовала Лара Лисичкина.

– Господи, как они задрали. На работу идти не хочется. В столице с журналистами считаются, а здесь нас за быдло держат. Сейчас придут и начнут наклонять, лично я не знаю, как из бандитов ангелов слепить, – начала монолог Татьяна Васильевна. Стерва обладала удивительной привычкой все, даже личное, проговаривать вслух. С одной стороны казалось – открытая душа, с другой, присутствующие понимали – Стерва дает правильную установку. Хочешь выжить в редакции новостей «Новый день» – раскрой уши и слушай шефа.

Не директора телеканала Богдана Сюсюткина, а ее, Татьяну Васильевну Стервозову.

Да и кто такой Сюсюткин? Сама Стервозова за глаза называет его Оно. Оно бывает красным, белым, голубым, одевается в яркие непременно одного цвета, почти эстрадные костюмы, правильно к ним в тон подбирает галстук и обувь. Но, Оно ничего не знает и не хочет знать о работе телеканала, его проблемах, зарплатах сотрудников, исчерпавшем технический ресурс оборудовании.

Оно успешно и на протяжении многих лет руководит лучшей телекомпанией в городе Задорожье ЗАО «Полет». Являясь обладателем заурядного диплома промтеплоэнергетика, Богдан Степанович Сюсюткин преподает на факультете журналистики в местном университете. Толпы студенток, снующих коридорами телекомпании – его большущая заслуга. Желторотики отвлекают от основной работы журналистов, но кого это волнует? Главное – свежие идеи, молодые, талантливые кадры, – нарочито подчеркивает в выступлениях на собраниях трудового коллектива Богдан Степанович. Старожилы уверены – директор хочет избавиться от них. Детям платят копейки, студенты не вникают в финансовые схемы телекомпании. Когда они поймут, сколько наличных денег ежемесячно оседает в оттопыренных карманах первой тройки руководителей канала, им успеют подыскать замену. Их место займут молодые, талантливые, перспективные. Это на центральных каналах рейтинги, звезды, достойное существование телевизионных акул. В провинции рады и карасям. Большим и маленьким, но карасям. Какое существование у карасей? Что они могут? Мутить воду в местном озере?

Предположим, они осмелятся открыть рыбий ротик и очень громко на всю редакцию службы информации, а лучше в прямом эфире родного телеканала молвить правду-матку. Роль камикадзе, решившего поведать миру правду, заманчива для любого журналиста. Он может вооружиться компьютерной мышкой или взять в руки более действенное оружие против лжи – микрофон, громко брякнуть то, что думает о себе и окружающих. Однако кусок хлеба, даже если на нем нет масла, для провинциального журналиста важнее самой правдивой на всем белом свете правды. Просто, кушать хочется каждый божий день. Точнее пожрать, купить новые джинсы, рассчитаться с долгами…