Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 17 из 17

– Олег, посмотри внимательно на козу. Вы косу ей цеплять во время представления случайно не собираетесь? – издевательски поинтересовался у дрессировщика Петр Антонович Ковбасюк. Услышав подобный вопрос, коза Юля одобрительно заблеяла, она любила, когда во время выступления на арене, ей приходилось надевать новые аксессуары.

– Значит так, или вы убираете козу и еще вот этого с рогами, – указал на молодого козлика Олег Рогов – Или мы заблокируем вход в цирк и сорвем цирковое представление.

Директор Задорожного цирка отвел за кулисы российского дрессировщика и долго с ним до хрипоты спорил. Дрессировщик оказался упрямым, как и его рогатые питомцы. Через двадцать минут российский дрессировщик распахнул красный занавес кулис и артистично выкрикнул на всю арену:

– Вам хуже будет, в конце концов, пострадают ваши горожане. Черт с вами, Юля, а по вашому Тигрюля, на арену не выйдет.

Штабисты перевели дух, затем долго и горячо жали влажную ладонь директора цирка и благодарили его за экстренную помощь. Дрессировщик безвольно пожал плечами, а на его интеллигентном лице без труда читалось – да пошли вы, козлы, куда подальше. Они, собственно, так и сделали, пошли подальше от места закраинско-российского конфликта и уединились в кабинете у непосредственного начальника товарища Олега Рогова.

– Не забудьте записать в отчетах и отправить в центральный штаб в Киевск, что мы сегодня героически предотвратили совместную провокацию россиян и орудующей в стране «Партии Губерний», – напутствовал Олег Рогов подчиненных. Штабисты понимающе закивали шефу в ответ головами, мол, само собой разумеется.

– Теперь, к делу, – продолжил Рогов. – Сегодня вы встречаетесь с главными редакторами местных СМИ, у каждого из вас свой перечень изданий. Деньги передавайте осторожно, помните о конспирации. Враги не дремлют. Сегодняшний инцидент – прямое тому подтверждение. На этих пророческих словах шефа, Петр Антонович Ковбасюк достал из кожанной папки солидную пачку денег скрепленных тонкой красной резинкой. Деловито пересчитал их, затем разделил деньги между присутствующими: высоким, лысым, и себя любимого не обделил.

Запах сигарет с ментолом

Каждые полгода Стерва бросала курить. Но через месяц она снова становилась зависимым от никотина редактором. Ее подчиненных возвращение Татьяны Васильевны к пагубной привычке выпускать кольцами дым затрагивало непосредственным образом. Круг их служебных обязанностей автоматически расширялся: совместное пребывание в курилке, коллективный переход на ментоловые сигареты, обязательная покупка спичечных коробок, зажигалки шефиня категорически не воспринимала. И самое главное правило для журналистов – всегда иметь при себе запасную сигарету для мадам Стервозовой, а то рассердится и загрызет.

Ментол стажеры переносили плохо, впрочем, как и маститые журналисты редакции информации. Однако, правила есть правила. Против шефа не пойдешь, вот и сейчас, стоя навытяжку в курилке, они давились специфическим привкусом табака и внимательно слушали очередной спич шеф-редактора о том, что бандитам – тюрьмы, а на их место к власти в Закраине должны прийти политики с чистыми руками. Ромка Безухов посмел прервать монолог Стервозовой и без тени улыбки на добродушном лице добавил, что у политиков должны быть не только чистые руки, но и уши, голова, ноги. И вообще, резюмировал он, работая в Верховной Зраде, депутатам, необходимо чаще на ночь подмываться. А то, в последнее время, под главным куполом страны в закрытом от общества пространстве стали гнездится и с космической скоростью размножаться опасные вирусы лжи и предательства.

Народ в курилке переглянулся. О чем это он? Неужели от ментола у мальчика кругом пошла голова? На удивление Татьяна Стервозова шутку восприняла подобающе.

– Вот, – сказала она, – ради талантливых молодых людей, таких, как наш Ромка и нужно голосовать за оппозиционные силы.

Чтобы Стерва хвалила! Журналисты терялись в догадках, и только Лара Лисичкина, у которой, стопроцентный нюх на служебные романы, догадалась, почему при виде Ромки у редактора в юбке громко стучит сердце и, как при вирусной ангине, нездорово блестят глаза.

Жора Волкодав, единственный, кто мог себе позволить не посещать курилку. Жорка появился здесь в самый неподходящий момент, когда Стерва и Ромка Безухов пристально смотрели друг на друга. Он прервал бесцеремонную стрельбу глазами и сообщил Стервозовой о том, что ее срочно разыскивает Богдан Степанович Сюсюткин. Татьяна Васильева от экстренного сообщения в восторг не пришла. Встречаться с директором телекомпании она не вожделела, а потому медленно продолжала курить и наслаждаться ментоловым привкусом табака. Через минуту прибежала секретарша:

– Татьяна Васильевна, шеф срочно требует вас.

Татьяна Васильевна Стервозова держала паузу. Она понимала, с каждой минутой в глазах сослуживцев, как на дрожжах, растет ее авторитет. Стерва на полусогнутых к директору телекомпании не бегает. Она не бегает, не прыгает и не пляшет по чужой указке. Она сама по себе и пусть мир вращается вокруг нее, так всегда было, есть и будет.

– Таня, – настаивала секретарша, – Сюсюткин меня убьет, если ты через минуту не появишься в его кабинете.

– Убьет, это хорошо, – продолжал веселиться Ромка Безухов, – пирожков поедим, а то кушать хочется, страсть как.

– Ромка, прекрати, сейчас не до твоих глупых шуток, – злилась секретарша, – Там Наташку Благову с оператором избили, дело политическое!

– Что?! – удивилась Стервозова, – А ну, рассказывай!

– Таня, я и так проговорилась. Иди немедленно к Сюсюткину, он рвет и мечет. У него там Благова вместе с оператором в кабинете сидят, – не унималась секретарша.

– Чувствую запах очередного скандала. Так я и знала, я так не хотела Благову в Махнополь посылать, – без тени сострадания к пострадавшим коллегам констатировала Стерва.

Богдан Степанович Сюсюткин действительно метался по зеленой шерстяной дорожке, безвкусно украшавшей его кабинет в стиле 60-х годов. В ярко-желтом модном костюме он не вписывался в специфический дизайн коммунистического прошлого. Открывая дверь директорского кабинета, Татьяна Васильевна Стервозова недовольное выражение лица в коридоре оставить не пожелала. Наоборот, она придала редакторскому взгляду максимально стервозную проницательность, отчего Наташку Благову, которая по неосторожности встретилась со Стервой глазами, словно током ударило.

Началось.

– Я не знаю, что делать. Татьяна Васильевна, мне интересно ваше мнение, – истерически визжал Сюсюткин. Присутствующие знали, собственного мнения Богдан Степанович не имел, поэтому его всегда интересовало чужое.

– Мне бы хотелось знать, что произошло? – грудным голосом выдавила из себя редактор выпуска новостей.

– Рассказывай, рассказывай Наталья, – подталкивал Благову к краю пропасти, которая уже возникла в отношениях двух подруг, Богдан Степанович Сюсюткин.

– Мы приехали, – уставшим голосом начала рассказ Наташка Благова.

– Да, – занервничал Сюсюткин, – ваша съемочная группа ездила в течение суток, снимая выступления Виктора Юбченко, это мы знаем. Что случилось в Махнополе? Все люди как люди, а вы без приключений не можете!

– Моросил дождь, – занервничала Наташка Благова. Я стояла под деревьями, вижу, один из охранников выхватил у Носкова, журналиста газеты «Зеркало Задорожья», видеокамеру, бросил ее на землю и стал топтать аппаратуру ногами. Думаю, не дай Бог, что с нашим оператором подобное случится, пошла искать Виталика.

– А ты, Плахов, что делал в это время? – поинтересовался Богдан Степанович Сюсюткин.

– Я, – разволновался Виталий Плахов, – снимал, как охранники Виктора Юбченко рвали плакаты.

– Что за плакаты? – уточнила Татьяна Васильевна Стервозова.

– Против Юбченко. Завязалась драка между теми, кто держал плакаты и охраной Виктора Андреевича. Драка в кадре классно смотрится. Я, значит, снимаю, никого не трогаю, а меня со спины как стукнут по почкам. Больно бьют, сволочи. Я неделю назад только из больницы выписался, вы же знаете, Богдан Степанович, у меня хроническое воспаление почек.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.