Страница 24 из 64
Очевидец событий Го Мо-жо позднее так описывал этот бой: «Высоко в голубом небе плыли белые облака, распускались цветы от разрывов зенитных снарядов. Треск зениток, рев самолетов, взрывы бомб, непрестанный стрекот пулеметов — все слилось в нескончаемый грохот. Ослепительно сверкали на солнце крылья машин, то взлетавших вверх, то стремительно падавших вниз, то бросавшихся влево, то вправо. У англичан есть специальный термин для определения жаркого воздушного боя — “дог файтинг”, что означает “собачья схватка”. Нет, я бы назвал этот бой “игл файтинг” — “орлиной схваткой”. Одни самолеты, внезапно объятые пламенем, врезались в землю, другие взрывались в воздухе. Небо стало полотном живой картины “Плач чертей и рев богов”. Тридцать напряженных минут, и снова все стихло. Очень жаркий бой! Блестящие результаты: сбит 21 вражеский самолет, наших — 5»{116}.
По неполным данным, к 1 мая 1938 г. китайская авиация сбила и уничтожила на аэродромах 625 японских самолетов, потопила 4 и повредила 21 японский военный корабль.
В период с 8 июля 1937 г. по 1 мая 1938 г. японские ВВС понесли следующие потери: ранено 386 человек, убито 700, попало в плен 20, пропало без вести 100 человек. Всего выбыло из строя 1206 человек{117}.
В общей сложности, по подсчетам китайского правительства (1940 г.), за 40 месяцев войны при непосредственном участии русских добровольцев было сбито в воздухе и уничтожено на земле 986 японских самолетов{118}.
Однако и советские летчики-добровольцы понесли значительные потери. Только за полгода боев, с декабря 1937 по середину мая 1938 г., в воздушных боях и авиакатастрофах погибло 24 летчика-истребителя, было ранено 9 человек. Было сбито 39 советских самолетов, пять самолетов было потеряно во время авиакатастроф. Согласно официальному отчету но личному составу истребительных авиаэскадрилий, находящемуся по линии «Z», на 21 января 1939 г. в Китае погибло 63 человека из летного и обеспечивающего состава{119}. Общая же численность погибших советских добровольцев составила 227 человек{120}. Среди них: командир отряда истребителей А. Рахманов, командир отряда бомбардировщиков майор Г.А. Кулишенко (1903 — 14.08.1939), B.C. Козлов (1912 — 15.02.1938), В.В. Песоцкий (1907 — 15.02.1938), В.И. Парамонов (1911 — 15.02.1938), М.И. Кизильштейн (1913 — 15.02.1938), М.Д. Шишлов (1903 — 8.02.1938), Д.П. Матвеев (1907 — 11.07.1938), И.И. Стукалов (1905 — 16.07.1938), Д.Ф. Кулешин (1914 — 21.08.1938), М.Н. Марченко (1914 — 9.07.1938), В.Т. Долгов (1907 — 18.07.1938), Л.И. Скорняков (1909 — 17.08.1938), Ф.Д. Гульен (1909 — 12.08.1938), К.К. Чуриков (1907 — 12.08.1938), Н.М. Терехов (1907 — 12.08.1938), И.Н. Гуров (1914 — 3.08.1938) и др.
Четырнадцати советским летчикам-добровольцам за особые отличия в боях были присвоены знания Героев Советского Союза: Ф.П. Полынину, В.В. Звереву, А.С. Благовещенскому, О.Н. Боровикову, А.А. Губенко, С.С. Гайдаренко, Т.Т. Хрюкину, Г.П. Кравченко, С.В. Слюсареву, С.П. Супруну, М.Н. Марченкову (посмертно), Е.Н. Николаенко, И.П. Селиванову, И.С Сухову.
Заметим, что в рассматриваемый период (до прибытия советских летчиков) в Китае находилась небольшая группа иностранных волонтеров, в основном из американцев, англичан и французов. Из них была сформирована 14-я бомбардировочная эскадрилья, состоящая из 12 летчиков во главе с американцем Винсентом Шмидтом. Однако, по словам участника событий советского летчика Я.П. Прокофьева, иностранцы предпочитали не подниматься в воздух, а базироваться на тыловых аэродромах и «делать бизнес». 1 марта 1938 г., вскоре после налета на Тайвань, «интернациональная» эскадрилья, так и не совершившая ни одного боевого вылета, была расформирована{121}.
Оказание военной помощи Китаю еще больше обостряло советско-японские отношения и отчасти провоцировало вооруженные приграничные столкновения между японскими и советскими частями. Наиболее крупным из них стали бои в июле — августе 1938 г. у озера Хасан[70]. В результате двухнедельных боев советские войска потеряли 960 человек убитыми, умершими от ран, без вести пропавшими и 3279 человек ранеными, контуженными, обожженными и заболевшими. В числе убитых 38,1% приходился на младший и средний комсостав{122}. Но и после Хасана японские войска продолжали вооруженное «прощупывание» советской границы. Так, только в течение мая 1939 г. японцы неоднократно высаживали десант на советские острова № 1021 на р. Амур, № 121 и № 124 на реке Уссури, который совершал вооруженные нападения на пограничников{123}.
Закономерным результатом напряженных отношений между Москвой и Токио стал очередной крупный вооруженный конфликт между советско-монгольскими и японо-маньчжурскими войсками в районе реки Халхин-Гол. Он возник в мае 1939 г. и вылился в итоге в четырехмесячную «малую войну»[71].
В результате напряженности отношений между СССР и Японией территория Маньчжурии продолжала оставаться плацдармом для формирования русских отрядов. Первые русские воинские отряды как отдельные боевые единицы начали создаваться в начале 1930-х гг. в годы оккупации Японией Маньчжурии. Они формировались на базе вспомогательных охранных отрядов и волонтерских дружин из русских эмигрантов. Эти воинские подразделения активно использовались для борьбы с китайскими партизанами, охраны различных объектов и военно-стратегических коммуникаций, а также после соответствующей подготовки для разведывательно-диверсионной деятельности. Так, например, еще летом 1932 г. генералом Косьминым, по согласованию с начальником японской военной миссии в Харбине Команубара, было создано 2 формирования по несколько сот человек каждое для охранной службы на Муеден-Шанхай-Гуаньской и строящейся Лафа-Гиринской железных дорогах. Оба формирования, которые, по заверению японского командования, должны были стать ядром Белой армии Маньчжоу-го, были включены в состав Квантунской армии.
Аналогичные отряды из числа русских эмигрантов были созданы и в других ведомствах Маньчжурии, например, при железнодорожной, горной и лесной полиции, отряды по охране концессий и различных объектов. С 1937 г. комплектацией их личного состава занимался 3-й отдел Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурии (БРЭМ). Набор в отряды проводился на добровольной основе в основном через объявления в газетах. Численность отрядов колебалась от 20 до 40 человек. Они функционировали на Мулинских копях (начальник — бывший полковник армии Колчака Белянушкин[72], командир взвода — В. Ефлаков[73]), на объектах концессии «Кондо», находившихся в Мулине, на ст. Яблоня, Ханьдаохецзы и Шитоухецзы (начальник — Н.П. Бекаревич[74]) и др. Следует отметить, что многие служащие охранных и полицейских отрядов со временем направлялись на курсы по подготовке к разведывательно-диверсионной деятельности. В связи с этим интересно привести сведения из протокола допроса В.К. Дубровского[75]от 29 августа.1945 г. о прохождении обучения на курсах лесной полиции.
«…В августе 1943 г. я был по приказанию японской военной миссии[76] на Мулинских копях вместе с охранником Ефлаковым (он умер в мае 1945 г.) направлен на ст. Ханьдаохэцзы на курсы лесной полиции, находившиеся в ведении японской военной миссии. Однако в действительности это были не курсы горной полиции, а курсы разведчиков и диверсантов, готовившихся для засылки на территорию СССР в целях проведения там подрывной работы. Соответственно этому в школе мы проходили следующие предметы.
70
Хасанский вооруженный конфликт развивался следующим образом. 29 июля 1938 г. две роты японцев атаковали пограничный пост на сопке Безымянной, охраняемой 11 пограничниками, и вторглись на советскую территорию. По дошедшие на помощь пограничникам подразделения РККА выбили противника и вынудили его вернуться на свою территорию. 31 июля японцы силами двух полков 19-й армии вновь перешли границу и захватили важные в тактическом отношении сопки Заозерную и Безымянную. 6 августа Красная армия силами 39-го стрелкового корпуса в составе 40-й и 32-й стрелковых дивизий, 2-й механизированной бригады и частей усиления общей численностью 22 950 человек начали наступление и в течение трех дней выбили противника с советской территории. (См.: РГВА. Ф. 35083. Оп. 1. Д. 60. Л. 60.) 11 августа боевые действия были прекращены. Потери японских войск, по имеющимся данным, составили 650 человек убитыми и 2500 человек ранеными. (См.: Россия и СССР в войнах XX века. Статистическое исследование / Под ред. Г.Ф. Кривошеева. М., 2001. С. 171.)
71
Фактически спор касался Маньчжоу-го и Монголии, но был поддержан с одной стороны — СССР, в соответствии с протоколом о взаимной помощи 1936 г., с другой — Японией. Обе державы намеривались «попугать» друг друга, проверить обоюдную боеспособность, а также продемонстрировать свою мощь другим державам, с которыми в то время велись переговоры. СССР пытался произвести впечатление на Англию, Францию и Германию. Япония — на Англию и Германию.
72
В 1945 г., после вступления частей Советской армии в Китай, полковник Белянушкин был арестован, дал согласие сотрудничать с армейской разведкой и содействовал ликвидации отрядов «Асано», оставленных японцами для проведения диверсионных операций.
73
В мае 1945 г. застрелился.
74
Бекаревич Николай Павлович. Родился в 1893 г. в г. Орша в семье священника. Бывший офицер царской и белой армий. В 1920 г. эмигрировал в Маньчжурию. С 1934 г. — член Русской фашистской партии. Служил начальником охранного отряда лесной концессии «Кондо». После капитуляции Японии в 1946 г. принял советское гражданство. В 1948—1949 гг. проживал в г. Дальнем, работал в акционерном обществе «Дальэнерго». 29 октября 1949 г. был арестован и 5 августа 1950 г. осужден Особым совещанием (ОСО) при МТБ СССР на 25 лет ИТЛ. 26 августа 1956 г. в соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 сентября 1955 г. был освобожден досрочно без поражения в правах. 26 апреля 1993 г. реабилитирован.
75
Дубровский Владимир Константинович. Родился в 1917 г. в г. Мариинске. В 1922 г. вместе с родителями эмигрировал из Уссурийска в Маньчжурию. Служил фельдфебелем в охранном отряде на Мулинских копях. Был заместителем начальника отделения Союза резервистов. 18 июля 1946 г. был осужден к 10 годам ИТЛ. 18 июля 1953 г. освобожден, а 19 апреля 1990 г. реабилитирован.
76
Японские военные миссии (ЯВМ) — органы особой службы («Токуму-Кикан»), являвшиеся руководящими центрами японской разведки. Создавались по основным районам Дальнего Востока СССР. Руководящим органом для всех военных миссий и их отделений была Харбинская ЯВМ (начальник — Андо), которая занимала самостоятельное положение в системе разведывательных органов Японии. Первоначально она подчинялась 2-му (разведывательному) управлению (отделу) Генерального штаба японской армии. В августе 1940 г. все ЯВМ в Маньчжурии были реорганизованы. Они стали подчиняться не 2-му отделу штаба, а вновь созданному на базе Харбинской ЯВМ Информационно-разведывательному управлению Квантунской армии (начальники: генерал Янагито Гендзо, генерал-майор А. Дои, с апреля 1945 г. — генерал Акикуса), которое непосредственно замыкалось на командующего Квантунской армией. Для последнего был учрежден новый устав разведывательной службы, в котором подчеркивалось, что вся разведывательная работа против СССР сосредоточивается в руках ЯВМ. Реорганизация была закончена к концу 1940 г. К 1941 г. в Маньчжоу-го насчитывалось около тридцати японских миссий с их отделениями на местах. При ЯВМ были созданы разведывательно-диверсионные отряды, насчитывавшие к концу 1941 г. около 2000 человек. Отряды формировались из русских белоэмигрантов, китайцев, монголов, корейцев, японцев, а также из представителей народностей, населяющих советский Дальний Восток.