Страница 61 из 150
— Все двигатели — стоп! — крикнул Граймс, возвращая гандшпуг в среднее положение.
Совсем рядом, чудом не задевая “Хаски”, медленно вращался вокруг каких‑то невообразимых осей искореженный корпус вооруженной яхты “Гребе”.
Мэвис Дэвис вошла в рубку в тот момент, когда Граймс пытался влезть в скафандр. На лбу у нее была небольшая ссадина, из которой сочилась кровь. Подобно большинству некрасивых женщин, в состоянии эмоционального и физического напряжения она удивительно хорошела. И когда прежде, чем опустить шлем ему на плечи, она поцеловала Граймса — легко, но с неожиданной теплотой — он понял, что желал бы продлить это прикосновение.
— До свидания, Джон, — сказала она. — Приятно было узнать вас.
— Черт побери, Мэвис, что вы хотите сказать?
Она криво усмехнулась.
— Иногда мне кажется — особенно когда кто‑нибудь развлекается с Манншенновским Движителем… — она не договорила и загерметизировала его шлем, сделав продолжение разговора невозможным.
По пути к шлюзу Граймс прихватил все необходимое. Люк распахнулся — и он понял, что от “Гребе” его действительно отделяет один шаг. Граймс оттолкнулся от своего маленького суденышка — и магниты на подошвах и перчатках плотно прилипли к корпусу “Гребе”. Он распластался на обшивке, точно паук — если бывают пауки о четырех конечностях. Почти сразу выяснилось, что открыть воздушный шлюз яхты невозможно. Впрочем, это не имело значения — в нескольких футах от люка зияла пробоина, в которую Граймс протиснулся без особых усилий.
Слабый голос, наконец‑то зазвучавший в наушниках, показался странно знакомым:
— Почти вовремя.
— Я мчался так быстро, как только мог. Где вы?
— В рубке управления.
Граймс двинулся вперед, освещая дорогу маленьким фонариком. То и дело приходилось пускать в ход лом.
Он нашел ее в кресле пилота. Ремни безопасности были пристегнуты. Когда Граймс вошел, она слабо пошевелилась и каким‑то образом повернула кресло, чтобы посмотреть на него. Сквозь иллюминаторы в рубку проникал свет прожекторов “Хаски”, однако шлем отбрасывал на ее лицо густую тень.
— Чертовски не хочется признавать, — проговорила она, — но ты был прав, Джон.
— О чем вы?
— Твои обличительные речи против всякой автоматики. “Никогда не допускай, чтобы твоя жизнь зависела от одного–единственного предохранителя”. Моя метеоритная защита, такая надежная… в тот момент, когда прозвучал сигнал тревоги, было уже слишком поздно…
Теперь он стоял сзади, поддерживая ее за плечи, проклиная броню скафандров, которая разделяла их.
— Соня, я пришел, чтобы вытащить тебя отсюда. Чтобы перенести на борт “Хаски”, — он начал расстегивать пряжки ремней безопасности.
— Слишком… поздно.
Она закашлялась. Булькающий звук, вырывавшийся из ее заполненных жидкостью легких, был невыносим.
— Слишком… поздно. Я держалась… держалась до последнего. Запусти… Движитель Манншенна. Энергии хватит… аккумуляторы…
— Соня! Я вытащу тебя отсюда!
— Нет. Нет! Запускай… Манншенна…
Он продолжал возиться с пряжками. И тут, собрав последние силы, она толкнула его. Граймс отлетел в сторону, открыв ей доступ к панели управления. Его рука ухватилась за что‑то, сжала… Гандшпуг? Нет. Это “что‑то” едва заметно шевельнулось.
Он не слышал, как заработал двигатель — в корабле не осталось воздуха, без которого звук не может жить. Он лишь ощутил вибрацию, когда гироскопы проснулись и начали вращаться. Жесткий белый свет прожекторов “Хаски” стал пурпурным. Вселенная, окружавшая его и Соню, перестала существовать. Однако он был спокоен. И Соня была спокойна, и ее рука крепко сжимала его руку.
И…
— Мы снова нашли друг друга. Мы снова нашли друг друга… — повторяла она.
Граймс смотрел на нее, смотрел долго–долго. Он до смерти боялся, что она снова исчезнет, и крепко сжимал ее руку. Потом очень осторожно огляделся. Он по–прежнему стоял в святилище, но странная магия, казалось, исчезла без следа. Просто большое безликое помещение, по форме напоминавшее неправильный куб. На полу, почти в центре, возвышался черный каменный постамент, похожий на саркофаг.
— Этот сон… — пробормотал Граймс. — Если только это был сон…..
— На Зетланде действительно есть База ФИКС четвертого класса, — отозвалась Соня.
— Последнее, что я слышал про Деламера — что он сделал головокружительную карьеру и дослужился до коммодора.
— Черт бы побрал твои дурацкие сны. Забудь о них.
— Я попытаюсь, — пообещал он. Но в памяти уже всплывали знакомые строчки:
Заснуть… И видеть сны…
Вот в чем разгадка…
Он произнес эти слова так торжественно, что Соня воззрилась на него с удивлением.
— Какая разгадка, Джон?
— Где сон? По ту или по эту сторону?
— Какая разница? — рассудительно отозвалась его жена. — В любом случае, мы сделали все, что могли.
Но когда они уже вышли наружу, она неожиданно воскликнула:
— Проклятье! У меня до сих пор болят ребра!
ЧЕЛОВЕК, ПЕРЕПЛЫВШИЙ НЕБО
Им чертовски повезло, в который раз говорила Соня. Им повезло — что корабль Федеральной Исследовательской и Контрольной Службы “Звездный Первопроходец” совершил посадку в Порт–Стелларе, на Аквариусе. Но если бы обстоятельства сложились иначе, и они не вернулись бы в Миры Приграничья, ее муж мог воспользоваться возможностью и стать полноправным гражданином Аквариуса.
На большинстве планет к искусству мореплавания относятся как к религии — со всеми вытекающими. Поэтому Джон Граймс, Мастер Астронавтики, коммодор запаса Флота Миров Пограничья, Почетный Адмирал Аусифалианского флота и, наконец, Мастер Мореплавания, посвятил всего себя своей новой работе. В течение нескольких месяцев он плавал на акварианском торговом судне. Хотя его настоящая работа состояла в поиске причин быстрого увеличения числа несчастных случаев на море, Граймс доказал, что на своем корабле он не только числится, но и является капитаном.
Он выстаивал полувахты и мог по праву гордиться своим мастерством штурмана и навигатора и умением блестяще управлять кораблем.
— Будь я неладен, — ворчал он, обращаясь к Соне, — если наши лорды и господа не захотят, чтобы мы вернулись, и не вышлют за нами корабль. Я знаю, “Антилопа Приграничья” в ближайшие недель шесть не появится — расписание есть расписание. Но если нашему адмиралу взбредет в голову повысить боеспособность флота, и начнутся очередные большие маневры? Адмирал непременно пришлет корвет…
— Ты не самая важная спица в колеснице, Джон.
— Конечно, нет. Я всего лишь коммодор запаса Флота Миров Пограничья. Всего лишь начальник космической службы Приграничья… Ну что ж, замечательно. Если им я не нужен, пусть ищут других.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она резко.
— Том говорил мне, что мой Сертификат Соответствия Мастера Мореплавания и Сертификаты Свободного Пилотирования действительны пожизненно. И что “Виннек Лайн” предлагает мне новую должность, как я и просил. Только с одним условием.
— Какое условие?
— Мы должны подать документы на гражданство.
— Нет, — сказала она. — Нет, нет и еще раз нет.
— Почему нет, моя дорогая?
— Потому что в этом мире тебе ничего хорошего не светит. Я всегда была не самого лучшего мнения о Мирах Приграничья, но ради твоей пользы могу закрыть на это глаза. Тем более за последние несколько лет они сделали огромный шаг вперед. Но Аквариус… Назад в двадцатый век!
— Вот это мне и нравится.
— Тебе — возможно. Не пойми меня неправильно. Мне очень понравилось наше путешествие на “Соне Виннек” — но это более чем развлечение во время отпуска…
— Оригинальный способ проводить отпуск.
— Тебе понравилось. Но пройдет немного времени, и ты обнаружишь, что капитану коммерческого судна живется гораздо скучнее, чем космолетчику. Ты хочешь провести остаток своей жизни на поверхности одной планеты?
— Но в море получаешь более разнообразные впечатления, чем в космосе…