Страница 60 из 150
Автомобиль остановился, и Граймс услышал характерное гудение, которое доносилось откуда‑то сверху. Реактивный двигатель… Ближе, ближе… гудение перешло в пронзительный визг — и на бетон, едва не задев машину, приземлился аэрокар.
Пилот выскочил из кабины и преградил Граймсу путь. Это был Деламер, все еще в парадной обеденной форме — белом полотняном костюме с черным галстуком–бабочкой, элегантный до кончиков ногтей.
— Все готово? — осведомился он.
— Разумеется, капитан. Я взлетаю, как только закроется входной люк.
— Вы не поднимете его, Граймс, — Деламер ослепительно улыбнулся. — Это сделаю я. Последнее время жизнь стала скучновата.
— Черта с два, Деламер. Это моя база и мой буксир.
— Я старше вас по званию, Граймс. Вам не следует об этом забывать.
— Похоже, вы хотите запретить мне взлет? Только это спасательная операция, и я получше вашего управляю кораблем.
— Отойди, наглый ублюдок!
И Граймс ударил его — неуклюже, но в этот удар он вложил всю силу и всю обиду, которая скопилась за долгие годы, полные невзгод и разочарований. Деламер оказался вовсе не так крепок, как могло показаться. Кулак Граймса угодил ему точно в солнечное сплетение. С долгим “офф!” воздух вышел из легких капитана, и Деламер грузно осел на бетон. Он пытался что‑то сказать насчет избиения старшего по званию, однако Граймс этого уже не слышал.
— Уиллис, — обратился он к офицеру, появившемуся в проеме люка, — оттащите капитана из зоны взлета. Мне придется воспользоваться вспомогательными реактивными двигателями. Сами тоже отойдите подальше.
— Но, сэр…
— Вы же не хотите идти вместе со мной под трибунал. Уходите и захватите с собой капитана. Вас, Мэвис, это тоже касается.
— Черта с два это меня касается!
Граймс задумался. Он вполне может управлять буксиром в одиночку. Но мало ли что может случиться во время спасательной операции… Он с силой сжал костлявое плечо Мэвис.
— Кричите! — шепнул он. — Я пытаюсь насильно затащить вас на борт!
— Уберите руки! — завизжала Мэвис.
Будем надеяться, распростертому на бетоне Деламеру эта сцена борьбы покажется вполне убедительной… За миг до того, как захлопнулся люк, Граймс оглянулся и увидел, что Уиллис оттащил Деламера на безопасное расстояние. Коммандер бросился в рубку, Мэвис — в двигательный отсек.
Граймс почти упал в кресло, пристегнулся и привычным взглядом окинул контрольную панель, на которой, точно звезды, загорались огоньки.
“Реактивный двигатель — готов”.
“Инерционный двигатель — готов”.
“Движитель Манншенна — установлен”. Пальцы сами ложились на кнопки, встроенные в подлокотник кресла.
— Внимание всем, — произнес он в микрофон, который висел перед ним. — Приготовиться к старту.
— Все готово, капитан, — ответил голос Мэвис.
— Тогда — старт! — почти выкрикнул Граймс.
Он вдавил в панель стартовую кнопку, и “Хаски Приграничья” взлетел, словно за ним гнались все черти из ада.
На борту изувеченного “Гребе” находился только один человек. Женщина.
Ее голос был слабым, почти неслышным. Да, она успела надеть скафандр. У нее сломана рука, возможно, есть какие‑либо внутренние повреждения. Но она сможет найти еще один кислородный баллон, когда в штатном не останется воздуха…
— Вы можете задействовать передатчик Карлотти? — торопливо спросил Граймс.
— Да… Думаю, смогу…
— Попытайтесь. Я собираюсь запустить Движитель Манншенна. Ваш Карлотти нужен мне в качестве маяка.
— Движитель Манншенна? — тревожно переспросила Мэвис, входя в рубку.
— Да. Я хочу добраться до нее за несколько минут, а не за несколько дней. Без Манншенна у нас ничего не выйдет. Я знаю, что это рискованно, но…
Сказать “рискованно” — значит не сказать ничего. Использовать Движитель, предназначенный для межзвездных перелетов, в пределах планетной системы, среди переплетения гравитационных и магнитных полей… Но другого выхода нет. С ловкостью эквилибриста Граймс повернул зависшего в невесомости “Хаски” на гироскопах, ориентируясь на едва уловимый сигнал бедствия, и запустил Движитель. Обычные мгновения дезориентации в пространстве и времени — и планета стала похожа на полуспущенный воздушный шарик, подсвеченный изнутри, а справа по борту переливалась радужная спираль — солнце Зетланда. Но Граймсу было некогда любоваться этой красотой. В динамиках своего Карлотти он услышал слабый голос:
— Карлотти включен.
— Можете настроить его на постоянный сигнал? Поверните тумблер…
— Есть.
Голос потонул в переливчатом свисте.
Прекрасно. Граймс смотрел, как поисковая антенна его Карлотти — эллипсоид из ленты Мебиуса, пеленгатор и устройство связи — медленно поворачивается вокруг своей длинной оси. Он снова запустил инерционный двигатель и, заложив вираж, устремился к месту катастрофы. Антенна Карлотти указывала на цель, как стрелка компаса. Тумблеры на панели управления инерционным двигателем были выведены в крайнее положение, и его неровное биение передавалось каждой детали крошечного суденышка.
— Мэвис, — проговорил Граймс, — взгляните, можно ли выжать из него еще немного.
— Я попробую, — ответила она и вышла.
В динамиках зазвучал новый голос. Деламер… Только его не хватало.
— Граймс? Капитан Деламер вызывает бывшего коммандера Граймса. Как слышно?
— Слышу вас отлично, Деламер. Очистите эфир. Я занят.
— Граймс, приказываю вам немедленно возвращаться. Мичман Дэвис, разрешаю вам при необходимости применить силу. Постарайтесь обезвредить мятежника и примите командование “Хаски”.
Граймс поглядел на антенну. Она снова замерла, указывая направление “три часа”. Сомнений нет: корабль на орбите. Это необходимо учитывать. Он внес соответствующие поправки и взял чуть правее.
— Граймс! Мичман Дэвис! Вы слышите меня?
Черт бы его побрал. Антенна все еще настроена на сигнал с места катастрофы, но если передатчик на базе заработает на полную мощность, связь с “Гребе” мгновенно прервется.
— Граймс! Мичман Дэвис!
— Граймс на связи. Я не могу приказывать. Но я обращаюсь к тем, кто сейчас находится возле передатчика Карлотти. Проводится спасательная операция. Я веду судно по пеленгу, ориентируясь на Карлотти–сигналы с терпящей бедствие яхты “Гребе”. На борту находится женщина, она в тяжелом состоянии и не может ждать. Пожалуйста, освободите эфир.
Он никогда не узнал, что произошло потом, однако ему показалось, что он услышал звук потасовки. И еще ему показалось, что микрофон поймал яростное шипение Мэгги:
— Предохранитель!
Граймс переключил внимание на пульсирующую сферу масс–индикатора. Да, вот она — крошечная, едва различимая искорка. Она быстро перемещалась в направлении центра сферы. Слишком быстро? Пожалуй, нет. Судя по обстановке, рандеву состоится. Только бы не подвел Манншенн. Но что касается времени… Время — такая вещь, которую лучше не терять, а тем более в подобных ситуациях.
— Мэвис, — произнес он, склонившись к микрофону. — Когда я скомандую “полный назад”, я хочу, чтобы это был действительно “полный назад”. Никаких полумер.
Искорка стала ярче. Она пересекала границы полупрозрачных сфер одну за другой. Граймс сменил калибровку шкалы, словно мог замедлить ее падение к центру сферы, но расстояние неуклонно сокращалось. Снова и снова Граймс калибровал шкалу. Искорка коснулась сияющей бусины, которая обозначала местоположение “Хаски”, и слилась с ней. В течение микросекунды Граймс пережил сверхъестественное ощущение — он почувствовал, как слились. нет, не два корабля, но две личности.
— Манншенн — стоп! — крикнул он в микрофон интеркома — Инерционный — полный назад!
Корабль содрогнулся. Казалось, ему стоило усилия отскочить от цели, к которой он только что мчался. Гироскопы прекратили вращение на своих танцующих осях Цвета постепенно становились привычными — но на экране заднего обзора звезды безумно дрожали, словно Движитель продолжал работать.