Страница 140 из 150
— В наши дни офицерам по контролю за грызунами платят больше, — криво усмехнулся Кларендон.
— Платили. А потом перестали. Возможно, с этого все и началось. Как бы то ни было, в город пришел Крысолов и предложил свои услуги. Ему пообещали тысячу гульденов, Крысолов вышел на улицу, и дал сигнал к отплытию. И все крысы выскочили из домов и устремились за ним:
Толстые крысы, худые, поджарые,
Серые, бурые, юные, старые —
Всякие крысы любого размера:
Крупный вор и жулик мелкий,
Крысы–внуки, крысы–деды,
Сыроеды, крупоеды…
И так далее. В общем, они побежали к реке Везер и начали топиться, точно лемминги.
Одна лишь, смелая, как Цезарь,
Часа четыре напролет
Плыла, разбрызгивая воду.
И, переплыв, такой отчет
Дала крысиному народу…
— Она рассказала, что видела и слышала, когда Крысолов заиграл на дудочке. А видела она горы всякой снеди, и разные ароматы щекотали ей нос. Она видела перед собой огромную сверкающую сахарную голову… и тут очнулась посреди реки. И бедной крысе пришлось грести изо всех сил, чтобы спасти свою шкуру.
— А ты что видел, Тим? — подозрительно спросила Памела. — Тоже сахарную голову?
— Можно, я не буду отвечать?
— Сомневаюсь, что это была еда, — вставила Аннетт. — Разве что он сильно голодал накануне.
— Вот что интересно, — проговорил Кларендон. — Не зря говорят: сказка ложь, да в ней намек. Может быть, Крысолов был алхимиком, который докопался до принципов суперакустики, а уцелевшая крыса — первым мутантом. Она спарилась с обычной крысой и от них пошли потомки…
Адмирал фыркнул.
— И чем все закончилось? — спросила Аннетт.
— Мэр решил, что получил свое, а платить не обязательно, и пытался откупиться от Крысолова несчастной полусотней гульденов. Тогда Крысолов снова заиграл на своей дудочке. И все дети ушли за ним из города, чтобы никогда не возвращаться назад.
— Похоже, мистер Баррет, пайперовский агрегат можно применять против людей, — задумчиво произнес адмирал. — Как я понимаю, вы ощутили это на себе.
— И все‑таки вы, как я догадываюсь, предпочли бы всем новомодным изобретениям батарею шестнадцатидюймовок, — сухо парировал Баррет.
— Совершенно с вами согласен. Это куда более гуманное оружие.
На следующее утро Баррет отправился во владения Пайпера. Пока снаряжали шлюпку, он вновь попытался поговорить с женой. Какое‑то время Джейн безучастно слушала, а потом взорвалась:
— Да, я понимаю, что от меня никакой пользы! Ни в чем, абсолютно! Конечно, Памела — вот настоящая женщина. Я понимаю. Она всегда готова тебе услужить — и на борту, и в постели.
— Ничего подобного, — возразил Баррет.
— Ну конечно! Я же не слепая. Я уже жалею, что вообще выбралась из дома, что оказалась на этом корабле, черт бы его побрал. Лучше бы меня не стало. Лучше для вас обоих.
— Вот только не надо!
— Нет, надо! И ты знаешь, что это правда! В этом жутком новом мире я для тебя просто обуза. А вот она — нет.
— Джейн, если бы ты просто попыталась…
— Попыталась что? Пожалуйста, Тим, уходи и делай то, что должен. Ты пытаешься спасти мир, а я путаюсь у тебя под ногами. Я это знаю. Так что ступай.
Баррет покорно удалился. Шлюпка уже ожидала его.
Всю дорогу он пребывал в мрачном настроении и открывал рот лишь по необходимости, чтобы отдать очередной приказ. Лодка причалила у ступеней. Дождавшись, пока рулевой привяжет ее, Баррет ступил на берег.
По тропе к причалу спускался Малони. Радио–офицер был бледен и осунулся, на пухлом лице проступили морщины, одежда была помята и испачкана. Но он выглядел довольным.
— Отлично, Тим. Теперь нужно отобрать ребят покрепче и доставить аппаратуру на причал.
Отдав команде распоряжения, Баррет смотрел, как его люди шагают по тропе вслед за Малони. Желания вновь посетить лабораторию почему‑то не возникало: воспоминания о том, что довелось там пережить, были еще слишком живы. Как известно, крыса, однажды побывавшая в ловушке, не полезет туда снова, даже страдая от голода.
Тем временем матросы вернулись. Теперь перед Барретом и его людьми стояла нетривиальная задача: разместить в шлюпке эту гору громоздкого оборудования.
Каким‑то чудом это удалось. Пайпер кудахтал, точно старая наседка, и пытался помогать, но только путался под ногами. Вопреки его стараниям, ни один прибор не разбился и не упал за борт. Однако сесть в шлюпку смогли лишь четверо гребцов, при этом она оказалась явно переполненной.
Наконец лодка подошла к судну. Один за другим ящики, коробки, рефлекторы и генераторы поднимали на палубу и уносили на корму. Шлюпку подтащили на фалинях, зацепили крючьями, и Баррет вскарабкался по трапу на шлюпочную палубу, чтобы следить за разгрузкой.
Он чувствовал себя каким‑то механизмом, который исправно и эффективно функционирует, но не более того — ни воодушевления, ни интереса. Стоя на мостике рядом с адмиралом Кайном, он наблюдал, как Джо, которого послали к брашпилю, снимает судно с якоря.
На палубе показалась первая смычка якорь–цепи[61], и Баррет прозвонил “самый малый вперед”, а когда судно полностью снялось с якоря — “полный вперед”. Иногда работы с якорем на этом корабле производились довольно неуклюже, но он решил, что беспокоиться не стоит. Джо и его помощник, которому доводилось иметь дело с яхтами, должны справиться А если не справятся… что ж, в этом мире, объятом пламенем, есть куда более важные вещи. “И куда более важные, — напомнил он себе, — чем мечты о любовной ночи с неизвестно чьей женой”.
Курс был рассчитан еще накануне.
— Можете идти вниз, сэр, — сказал Баррет, — я останусь до конца вахты.
— Благодарю вас, капитан. Пожалуй, действительно спущусь и посмотрю, как там Пайпер со своим прибором.
И все‑таки он кое‑что забыл. Баррет спустился и дал три прощальных гудка. Жители Солнечного Острова собрались на пристани, чтобы проводить корабль. Разглядывая в бинокль Аннетт, Бетти и толстяка Чарльза, Баррет ощутил нечто вроде зависти. Ладно, будем надеяться, что ни крысы, ни проходимцы человеческой породы до них не доберутся.
В полдень Памела сменила его. В салоне был накрыт ленч — картофель с солониной. Разговор не клеился, и сразу после ленча Баррет отправился на офицерскую палубу. Он хотел снова побеседовать с Джейн, но каюта оказалась заперта.
Оставалось только идти на корму. Полуют, стараниями Пайпера и адмирала, превратился в сборочную площадку, Малони и Райан активно помогали им. Понемногу прибор превращался из груды деталей в нечто определенное. Правда, он по–прежнему напоминал картинку с обложки научно–фантастического альманаха. Представить себе этот агрегат в действии было нелегко. Впрочем, кто мог представить, с каким врагом придется теперь столкнуться?
Пайпер и его подручные были полностью поглощены работой и не обращали на Баррета никакого внимания. Немного постояв рядом, он вернулся на мостик к Памеле и стал разглядывать берега в бинокль.
Полосы дыма над водой, города, лежащие в руинах… Однако повсюду, то там, то тут, попадались поселки и фермы, которые уцелели и, возможно, даже не были покинуты жителями. Баррет поделился своими наблюдениями с девушкой.
— Наши друзья–нудисты говорили, что приобретали еду в деревне, — ответила она. — И в этой деревне не было пожаров. Интересно, правда? Похоже, крысы не могут выгнать людей из крупных городов — и они устраивают поджоги, чтобы разрушить дома. А в небольших поселках…
— Да, это наводит на размышления.
— Знаешь, раз они разумны, у них должны появиться понятия о земных благах. Обычным, рядовым крысам — немутантам — такое… ну, просто не приходит в голову. Но их главари, наверно, хотят чего‑то большего, чем сухая норка и корка хлеба.
— И что с того?
— Я подумала, что… Господи, мерзость какая…
— Да что может быть хуже?!
— Поверь, может. Представляешь себе, как живут муравьи?
— Муравьи?.. — озадаченно переспросил он.
61
Якорная цепь размечена на 5–6 якорных смычек длиной 25–30 м каждая. Отсчет отданной или выбранной цепи идет по этим смычкам. (Прим ред.)