Страница 121 из 150
Все готово к спуску, с удовлетворением заметил Баррет. Он махнул рукой боцману, сжимавшему рукоятку лебедки, тот поднял рычаг. Взвизгнули фалы. Баррет поднял руку, и боцман отпустил рычаг.
— Спускаемся, шеф? — спросил он.
— Нет. Пока не надо. Отправьте кого‑нибудь, чтобы следили за приборами и управлением. И удостоверьтесь, что все будут в спасательных жилетах, — он сделал паузу. — На весла пусть сядет Сторз. И Вудли с Грантом. И Брандт с Молуккой.
Он отправился в свою каюту, снял с вешалки спасательный жилет и надел его. Потом вернулся на мостик. Третий помощник уже передавал машинным телеграфом “Самый тихий ход”.
— Все готово, — сообщил Баррет.
— Хорошо, — пропыхтел Старик. — Подойдите к кечу так близко, как только сможем. Как только мы увеличим расстояние, бегите на нижнюю палубу и спасайте этих ребят. Только про себя не забудьте.
На шлюпочной палубе Баррета уже поджидал второй помощник, готовый руководить спуском. Баррет дал ему кое–какие необходимые инструкции. Горящая палуба кеча приближалась. Он услышал голос Старика: “Полный вперед!”, стук телеграфного аппарата, тяжелый чих дизелей. Приблизившись к самому борту, Баррет встал на выступающую шлюпбалку и смотрел, как вдоль обшивки стелется густой дым.
— Стоп обе машины! — скомандовал Холл. — Все в темпе, мистер Баррет, как заказывали.
Вместе с матросами Баррет забрался в шлюпку и занял место на носу. По жесту старпома второй помощник передал боцману приказ тормозить. Лодка упала в воду, и толстые тросы на катушках жалобно зазвенели.
Навстречу поднялась большая волна, провода провисли, лишь нижние блоки звякали о крючья. Баррет сам отцепил часть крючьев, а Сторз повторил его действия с другой стороны. Баррет велел ему травить фалинь, а остальным — бросить управляющие канаты. Теперь настала очередь потрудиться флеминговскому двигателю.
— Лево руля! — крикнул он.
Спины людей качались взад–вперед, слаженно и ритмично. Баррет крепко держал румпель, отрываясь от корабля. Далеко плыть не пришлось. Он уже ощущал жар от горящего кеча. “Бедняги, небось, ужин готовили”, — подумалось ему.
Он вел лодку к наклонившейся палубе, чтобы забрать выживших, которые, как он видел, пытались сражаться с пламенем при помощи морской воды.
Нос кеча был задран, крепкий бушприт поднимался над водой. Баррет решил подобраться к нему: под короткой перекладиной может быть хорошо видно. Заведующий складом, склонившись, держал крюк наготове. Окликнув его, Баррет поделился своим планом.
Жара стала невыносимой, сияние огня ослепляло, но лодка не двигалась с места.
— Вперед, — скомандовал Баррет, потом повернул рычаг обратного хода. — Сдать назад.
Он чувствовал, как команде наконец удалось оседлать волну. Заведующий складом забросил крюк — как раз в тот момент, когда Баррет приказал остановиться.
Один из моряков, спасавшихся на бушприте, сорвался вниз тяжело и неуклюже, крича от боли. Второй ждал, пока лодка не поднимется на волне. Остальные — всего их было четверо — уже барахтались в воде и по одному забирались в лодку. Баррет полагал, что последний из них — капитан, но все же счел своим долгом спросить:
— Это все?
— Да, — слабо простонал человек. — Да… Больше никого. Билл сгорел. И Блуи тоже.
И Баррет с ужасом осознал, что этот покрытый ожогами человек и есть капитан кеча.
— Уходим, Сторз! — скомандовал он.
Тот не подчинился.
— Но на борту остался кот, шеф. Нельзя допустить, чтобы бедняга зажарился.
— Да отправляйтесь вы, болван! — прошептал изувеченный капитан. — Нет там никаких котов. Давайте! Полный вперед!
— Но я его видел! — настаивал тот.
Сзади раздался негромкий взрыв, похожий на глухой хлопок. Столб оранжевого огня лениво взмыл в небеса и почти мгновенно превратился в полусферу. Гребцов подгонять не пришлось: не дожидаясь приказа Баррета, они сдали назад, и шлюпка рванула прочь.
Когда они уже отошли и видимость улучшилась, Баррет увидел на пылающей палубе кошек… Нет, никакие это не кошки, хотя две из этих тварей — размером с хорошего кота. Всего же их было около десятка: метались взад и вперед, жалобно пища от страха. Крысы. И среди них — две невероятно крупные твари, которые стояли на задних лапах почти прямо. Они скорее напоминали кенгуру.
Потом Баррет увидел, как они бегут по бушприту и прыгают в воду. Что с ними случилось дальше, было непонятно: пламя слепило глаза. Повернув лодку к ожидавшему их судну, он услышал, как Сторз распекает людей с кеча:
— У вас что, зверинец был на корабле? Валлаби[56] или как их там? И какого черта вы позволили бедным тварям сгореть?
— Никого там не было, кроме крыс, — простонал раненый. — Одни треклятые крысы.
Баррет сидел в каюте у капитана Холла и беседовал со Стариком. Вахтенный журнал на столе Холла был открыт. Нужно сделать записи, прежде чем судно прибудет в Эдем, где пострадавших высадят.
Холл вертел в толстых пальцах автоматическую ручку, словно собирался ее сломать.
— Какого черта я буду что‑то писать? — ворчал он. — Вы же знаете, что за люди плавают на кечах — горькие пьяницы, все до одного. И кто поверит в их историю? Крысы, похожие на кенгуру, заполонили корабль, убили кота и играли со спичками. На самом деле, их видел один шкипер, но я сомневаюсь, что он выживет. Вот вы — вы что‑нибудь видели? — он почти кричал.
— Я… Не уверен… — медленно пробормотал Баррет.
Он вспомнил, как в ту злосчастную ночь видел возле дома Пурдомов тварь, похожую на кенгуру. Вспомнил пропажу спичек со стола Джейн. Вспомнил пожар, из‑за которого проснулся.
Все это было лишено смысла.
Или, напротив, имело какой‑то чудовищный смысл.
Он вздрогнул, хотя в каюте было тепло.
Глава 4
Спасенных с кеча высадили в Эдеме, на берегу пролива Туфолд, и “Катана” продолжила прерванное путешествие в Бурни, на северный берег Тасмании — первый порт разгрузки. Обычно после Бурни жизнь на борту становилась скучной и рутинной — но не тут‑то было.
Сначала в течение недели на них чередой обрушивались штормы и ливни. Вдоль всего побережья Давенпорта было сильное волнение. В Лонсестоне пожар повредил причал и склады. “Катана” находилась вблизи порта и двигалась вверх по реке Тамар, когда все началось. Оставалось только вернуться в пролив Бэй, в устье реки. Там они оставили лонсестонский груз, загрузили несколько тонн алюминия и глинозема и вернулись в Бурни, чтобы завершить погрузку.
В Бурни пришло письмо от Джейн. Один кусок Баррет читал и перечитывал, потому что она писала о крысах:
“…Миссис Пурдом уверяет меня, что малыш быстро поправляется. Я очень рада это слышать. Бедной женщине пришлось несладко. Все только и говорят, что о петиции Совету и Парламенту по поводу крыс — настало время действовать. Иначе эта напасть охватит весь Сидней.
Между прочим, яд, который ты мне дал, бесполезен. Крысы на него внимания не обращают. Конечно, если в доме вообще есть крысы. Пока я не нашла никаких следов. А те мелкие вещицы, которые пропали, крыс обычно не интересуют: пакетик иголок, пара маникюрных ножниц, пресловутый коробок спичек. А твои ловушки! Я едва не оттяпала себе палец, когда их ставила.
В общем, Тимми, я предпочитаю считать, что это полтергейст. А может быть, привидения. Дом все‑таки старый. И меня не покидает странное чувство, особенно по ночам — будто кто‑то (или что‑то) следит за мной. Довольно неуютно, если ты понимаешь, о чем я.
Но вернемся к крысам. Старая миссис Хант — мы с ней иногда встречаемся в зеленной лавке на углу — говорит, что у нее пропала кошка. Ты эту кошку знаешь. Такая полосатая, вечно приносила котят в чужих сараях и под домами. Спасибо, что ты огородил наше заднее крыльцо! Как бы то ни было, миссис Хант совершенно уверена, что именно эти жуткие крысы убили ее бедняжку Тибби.
Может быть, она права. Но по–моему, у кого‑то из домовладельцев просто лопнуло терпение. Например, старая мисс Уилсон из крайнего дома. Она ненавидит кошек, зато обожает свой сад. Она могла просто убить кошку и пустить на удобрение. Я где‑то читала, что розы превосходно растут на мертвечине.
56
Валлаби — вид кенгуру. (Прим. ред.)