Страница 7 из 15
Я решила — нет! Будем жить вдвоем, ты да я… Наверное, ошиблась… — Она вытерла глаза. — Уж не говоря о том, как мне трудно было одной… Нет, тебе тоже нужен был мужчина, чтобы ты хоть кого-то уважал! Потому что на меня ты всегда плевал! Да!
— Мам!
— Сколько я унижалась! Сколько мучилась!
Все было напрасно! Все! Ты не пошел работать!
Я записала тебя на работу к подруге… Пусть это была фиктивная работа, но тебе там сделали трудовую книжку! Я взяла эту книжку и отвела тебя в вечернюю школу! Без книжки не брали! Я думала — мой сын умный мальчик, если не хочет пока работать — пусть тогда учится! Я мечтала, что ты все поймешь, постараешься ради меня… Дура старая…
Иван сидел на краю постели, сжав щеки кулаками и смотрел себе под ноги. Сердце билось тяжело и яростно. Он старался не слушать;
— И вот теперь приходила милиция… — проговорила мать. — Что-то они говорили… Про твою машину. Спрашивали, где ты. Я не знала.
— Мам, про этого, с телевидения, правда? — прервал ее Иван.
— Да. Мне этого сразу не сказали. Я сама узнала, у нашего участкового. Мы же с ним знакомы… Еще с тех пор, как ты с той компанией водился. Помнишь Дмитрия Александровича?
Иван фыркнул:
— Все тот же?
— Все тот же. Он уже на пенсию скоро уйдет.
Сперва ничего мне не хотел говорить, потом рассказал. И тут ты звонишь из Эмиратов. Ванечка, но это же не ты сделал?
— Не я, мам.
Мать обняла его за плечи:
— Я знала, что не ты. Я и Дмитрию Александровичу так сказала.
— А он?
— Ничего не ответил… Просил только, чтобы я тебя нашла и к нему направила. Пойдешь к нему? Он хороший человек, разберется обязательно!
— Я пойду.
— Вот и правильно! — обрадовалась мать. — Если не ты — чего бояться?
— Все равно неприятно.
— Конечно, но что делать? Ванечка, а как же это с машиной вышло? Скажешь?
Иван махнул рукой:
— Да нечего говорить! У меня угнали машину.
Как раз перед тем, как в Эмираты ехать. Кто-то воспользовался ею для убийства. Но это был не я!
— И тем ,более нечего милиции бояться! — Мать совсем просветлела лицом. — Если ты был в Эмиратах — как ты мог такое сделать?
— Действительно, — кивнул Иван. — Так что не переживай, мам.
— Ванюш, все-таки покушаешь? — Мать гладила его по плечу. — Голодный ведь.
— А ты дубленку примеришь?
Мать легко, как молодая, спрыгнула с постели и побежала в коридор. Принесла в комнату пакет, развернула его:
— Ой, какая прелесть! И цвет симпатичный!
— Да ты померь, может, плохо, — несколько самодовольно отмахнулся сын.
Мать надела обновку, застегнула пуговицы, покрутилась посреди комнаты:
— Замечательно!
— Ну вот, и носи на здоровье, — кивнул он. — Будет тебе тепло.
Она подошла, прижалась лбом к его макушке, прошептала:
— Ты же хороший у меня! Добрый!
— Да ладно, мам. — Он старался не улыбаться. — Все будет нормально.
* * *
Он не собирался навещать участкового в то же утро, но теперь пошел. Мать что-то в нем разбередила, и ему хотелось скорее покончить с этой историей. Пусть хотя бы она успокоится, а что делать дальше — он сам решит. Дорога в отделение была ему знакома — ноги сами шли. Парень шел и усмехался: «Надо было хоть водки купить, выпили бы, вспомнили былое…»
Участковый был на месте, ждать его не пришлось. Иван стукнул в дверь, вошел:
— Ждали? Это я, Дмитрий Александрович.
Лаврушин Ваня.
— Лаврушин?
Участковый разогнал рукой облако едкого табачного дыма, вгляделся…
— Точно, — протянул он. — Но я б не узнал.
— Неужели так изменился? — Иван старался говорить легко и нагло. — А вы каким были, таким и остались.
— Брось, я почти пенсионер, — самодовольно ответил тот. — Помнишь, как за тобой бегал? Теперь бы не догнал.
— А я б теперь и не побежал. — Иван тряхнул протянутую для пожатия руку и без приглашения уселся.
— Не побежал бы? — спросил Дмитрий Александрович. — Да, ты и в самом деле изменился.
— А что мне бегать? Сам пришел.
— Мать передала?
— Да… Я ей как раз на днях звонил, она мне все рассказала.
— Мать у тебя хорошая. — Дмитрий Александрович подтолкнул к Ивану пачку дешевых сигарет:
— Куришь еще?
— Я свои. — Иван достал «Давидофф» и положил пачку на стол:
— Угощайтесь.
Участковый к сигаретам не притронулся. Он посмотрел на пачку, на куртку Ивана, кивнул:
— Солидный стал.
— Дмитрий Александрович, — раздраженно ответил Иван. — Я к вам вообще-то по делу пришел, а не на вечер воспоминаний. У меня машину угнали, мать сказала — вы нашли.
— Нашли. А еще что тебе мать сказала?
— Ничего хорошего. Будто из этой машины в телевизионщика какого-то стреляли. Это правда?
— Правда.
— Ну, так это был не я! — Иван бросил на стол загранпаспорт. — Смотрите.
— Это еще зачем?
— Да вы смотрите! — Иван схватил паспорт и, раскрыв его, указал пальцем нужную страницу:
— Видите? Вот визы!
Там красовались две овальные печати с арабской вязью. В центре красной печати значилось: «16 NOV1997», в центре синей: «19 NOV1997».
— У меня угнали машину вечером пятнадцатого, — объяснил Иван. — Утром шестнадцатого я был в Эмиратах. Девятнадцатого, то есть сегодня, вернулся. Не нравится такой поворот?
— Ты, Вань, мне свой паспорт не тычь, — спокойно ответил участковый. — И не мельтеши, поговорим спокойно. Я же не утверждаю, что это ты.
— Подумаете!
— Э, брось. — Участковый закурил. — Я этим делом не занимаюсь, сам понимаешь. Но машина в деле твоя, Вань. И это пока наша единственная зацепка. Так что придется тебе понервничать, пока мы тут все не выясним.
— Машина моя где?
— Ее пока еще работают.
— Пальчики снимаете?
— Все, что можно, с нее уже сняли, — пошутил участковый, но Иван даже не улыбнулся. — Да, Ванюш, тебе не повезло. Но ты все же не дергайся, я к тебе претензий не имею.
— Я хочу знать — когда телевизионщика убили? — нервно спросил Иван.
— Тебя это не касается, Вань. Убили его вечером шестнадцатого, когда ты там загорал в Эмиратах. Так что успокойся.
— Ладно, хоть так. А то вы недорого возьмете — пришьете мне дело…
— Выпить хочешь? — неожиданно спросил участковый, отдергивая замусоленную желтую штору и беря с подоконника бутылку. На дне плескались остатки водки.
— Да я, честно говоря, думал захватить сам, — сильно смутился Иван. Его даже бросило в краску. — Но потом…
— Передумал, понятно. Ну, а мы вчера одного из наших поминали. — Участковый достал стаканы, разлил водку. — Молодой парень, вроде тебя.
Хулиганье нож под ребра сунуло. Давай.
Они выпили. Закусывать было нечем. Иван тоже закурил. Он все еще не понимал, чего от него хотят.
— Где сейчас живешь? — опросил Дмитрий Александрович.
— Так… Снимаю.
— Договор есть?
— Какой еще договор?
Участковый покачал головой:
— Здоровый парень, пора бы знать, что квартиру надо снимать с договором.
— Мне хозяин про договор ничего не говорил, — возразил Иван. — Я бы подписал, если надо. Но он не просил.
— Ясное дело, неохота в налоговую инспекцию ходить. Где снимаешь?
Иван слегка подумал и ответил:
— Сейчас уже нигде. У матери живу. А снимал на «Каширской».
— Там и машину держал?
— Да, во дворе стояла.
— А нашли ее наши ребята возле метро «Автозаводская». Получается, недалеко на ней уехали.
— Дальше, чем надо, — хмуро ответил Иван — Теперь хлопот не оберешься.
— Ты сказал, машину вечером угнали?
— Да.
— Как время узнал?
— Да я выглянул вечерком в окно — поглядеть, там она или нет. Спустился, туда-сюда прошелся — нету.
— Почему в милицию не обратился?
— В Эмираты собрался, отдохнуть. Не хотел задерживаться.
— Богатый стал? — прищурился Дмитрий Александрович. — Тебе уже и на машину плевать?
Другой бы сдал путевку и стал искать свое имущество.
— Я не богатый, просто не люблю зря суетиться. Какая разница, когда искать начнут? Через три дня или сразу?