Услышать тебя...

— Дедушка сказал, что деньги нужно уметь делать, а это далеко не каждый может. Кто умеет делать деньги, тот всю жизнь счастливо проживет, а кто не умеет — так в бедности и нищете умрет.

— Ты очень был счастлив с этим кошельком?

— Не знаю, — подумав, сказал сын.

— Постарайся, если сможешь, выкинуть из головы всю ту чушь, что говорил тебе дедушка.

— А он мне сказал, чтобы я тебя не слушал, — отпа­рировал Юра.

Сергей засунул кошелек в карман и прислушался; вроде бы на мотоцикле кто-то приехал. Неужели новый рыбинспектор?

— Посмотри, кто там, — попросил он сына. Немного погодя на пороге появился улыбающийся

Игорь. Тот самый черноволосый парень, который лежал с Сергеем в одной палате. Ай да Вологжанин! Сумел-таки заполучить парнишку в свою контору!

— А ну-ка, повернись, сынку! — с улыбкой сказал Сергей. — Да ты совсем не хромаешь!

— Врач говорит, в том месте никогда больше не сло­мается: срослась на совесть!

— Я рад, что ты сюда приехал, — сказал Сергей. — Все-таки знакомый. А хозяйство на тебя оставляю боль­шое.

— Я ведь временно, — ответил Игорь. — Участок большой, и сюда приглашают опытного инспектора. А ме­ня Вологжанин обещал определить на другое озеро, что рядом с рыбзаводом. Младшим рыбинспектором.

— Не сразу Москва строилась, — улыбнулся Сер­гей.

— Я два месяца на рыбзаводе работал, — стал рас­сказывать Игорь. — А инспектором решил стать после того, как про вас в газете прочитал. Ну, про то, как вы поймали четырех браконьеров. И все ваши очерки про­читал. Пришел к Вологжанину, а он смеется, мол, я уже давно тебя жду...

Игорь возмужал, раздался в плечах, на верхней губе чернели незнакомые еще с бритвой юношеские усики. Даже не верилось, что этот высокий подвижной парень еще весной лежал на койке с подвешенной ногой и мед­сестры приносили ему утку...

— Пошли, покажу хозяйство, — сказал Сергей, — Как тебя Дружок встретил?

— Мы с ним сразу нашли общий язык, — улыбнулся Игорь.

— Тогда найдешь общий язык и с ежом Гошкой, и с лаской Нюркой. И не вздумай прогнать с чердака сову: она у меня на общественных началах работает ночным сторожем!

Игорь шел рядом с Сергеем и оглядывался. Ему нра­вилось это хозяйство. Дружок, не спуская с него насторо­женных глаз, следовал по пятам, но, видя, что хозяин хорошо относится к гостю, в последний раз обнюхал Иго­ря и, трубой вздернув вверх пушистый хвост, умчался вперед.

Сергей показал, где хранится горючее и запчасти, куда ставить на ночь мотор. Рассказал про все его капризы и, вытащив из кармана две запасные свечи, вручил Игорю.

— Три раза дерни, — учил он. — Не заведется — вы­ворачивай свечу и ставь новую. Несколько раз перебирал карбюратор — все равно заливает свечу.

На берегу они остановились. Игорь с восхищением смотрел на раскинувшееся перед ним озеро, на далекие острова с застывшими над ними желтыми облаками. Сер­гей тоже смотрел на озеро и верил, что он сюда еще не раз вернется... И еще он ждал ястреба, с которым хотел попрощаться. И тот появился из-за гигантской сосны. Совсем низко прошел над берегом и, попав в воздушные струи, плавно и легко взмыл над притихшим озером. Два веерообразных распластанных крыла жарко блестели. Все выше и выше поднималась красивая птица над Боль­шим Иваном.

— Не вздумай пальнуть в ястреба, — предупредил Сергей стоявшего рядом парня. — Он хозяин этого озера.

Тот улыбнулся:

— Я знаю, что ястреб птица полезная, и потом, без него озеро сразу осиротеет.

«Соображаешь...»— с теплотой подумал Сергей, а вслух сказал:

— Твои сверстники с девчонками на танцплощадках отплясывают, а ты вот выбрал такую отшельническую профессию...

— Наверное, я природу больше люблю, чем девчо­нок. ..

— И зря, — задумчиво сказал Сергей.

— Вы ведь тоже не старик...

— Я?—улыбнулся Сергей. — Что ты! Мне уже ты­сяча лет!..

7

Перед концом рабочего дня в редакцию прибежала Варя Мальчишкина.

— Ой, Наташка! Бежим скорее в универмаг, привез­ли французские костюмы! Представляешь себе: бежевый облегающий пиджак и брюки с расклешем... Я догово­рилась с Милой, продавщицей из трикотажного, она нам два оставила... Только просила побыстрее приходить, им долго под прилавком держать нельзя. Костюм — меч­та! Нам все будут завидовать.

— Так много слов в минуту, — невесело улыбнулась Наташа. — Бежевый костюм... Все в нашем городе бу­дут ходить в бежевых костюмах... Осень. Бежевый цвет как раз по сезону...

— Когда ты наденешь свой костюм, я — что-нибудь другое, и наоборот, — рассудительно заметила Варя.

— Это не страшно, — сказала Наташа. — Вряд ли придется нам вместе щеголять в одинаковых костюмах...

Только сейчас Варя обратила внимание, что подруга не такая, как всегда. И слушает невнимательно, и глаза какие-то отсутствующие. И будто не рада, что Варя с та­ким трудом договорилась насчет костюмов.

— Поругалась? — спросила Варька, когда они вышли на улицу.

— С кем?

— Со своим Сергеем...

— Я его с тех самых пор не видела... Был в городе, а ко мне так и не зашел... Почему не зашел, Варя?

Наташа впилась глазами в подругу. Лицо бледаое, зрачки расширены. Она даже остановилась.

— Ты из-за этого расстроилась? — удивилась подруга.

— Он никогда не полюбит меня, — сказала Ната­ша.— Я это почувствовала там, на озере... Он нес меня на руках в дом, гладил мои волосы, и ни разу не поцело­вал, Варька! Понимаешь, ни разу! А я так этого хотела.

— Значит, не любит, — не задумываясь, ответила по­друга.— Мои знакомые в первый же вечер лезут цело­ваться. ..

— Мне не надо его братской любви, — задумчиво ска­зала Наташа. — И я не терплю, когда меня жалеют.

— Моя мама говорит: сначала женщина пожалеет, а потом полюбит...

— Что это за мужчина, которого надо жалеть? — возразила Наташа. — Сергей бы обиделся, если бы его по­жалели. Когда ему стало очень плохо, он уехал на это озеро и стал жить один… Наверное, только мужествен­ные люди так могут.

— Послушай, поезжай к нему на озеро и скажи, что любишь и жить без него не можешь.

— Я сказала, да он не услышал… — невесело улыб­нулась Наташа.

— Ты однолюбка, Наташка, — вздохнула Варя. — А я не могу долго любить одного.

— Послушай стихи Фета, — сказала Наташа:

Что такое день иль век

Перед тем, что бесконечно?

Хоть не вечен человек,

То, что вечно, — человечно.

— А мне Евтушенко нравится, — сказала Варя.— У него все понятно… И Диме — помнишь, я с ним дру­жила еще в десятом классе? — Евтушенко нравится. Он мне все время его стихи читал, только я ни одного не за­помнила. .. А Эдик, с которым я на первом курсе... Он Есенина наизусть читал. Современных поэтов терпеть не мог. Да, чуть не забыла... На днях твоего Мишу встре­тила: у него мать заболела, и он не поехал на картошку. Вот умора, сделал мне предложение! Я, говорит, все рас­считал: как закончу университет, сразу поженимся и вместе поедем по распределению. Женатым в первую оче­редь дают квартиры.

— Он ведь математик... — заметила Наташа.

 — Такой деловой, с ним не пропадешь... — Варя сбо­ку стрельнула глазами на подругу. — Может, выйти за него замуж?

— Миша хороший парень, — сказала Наташа.

— Почему же тогда сама за него замуж не вышла?

— Хороших парней много...

— Довольно туманная формулировка, — усмехнулась Варя.

— Пустой мы разговор с тобой завели, — сказала На­таша.

— Вот возьму и выйду замуж за Мишу! В наше время не так уж много серьезных парней. Вот Дима! Ну, высо­кий такой, с карими глазами... Я ведь его любила. А он что? Прикинулся тоже влюбленным. . . Нужна ему была моя любовь! Воспользовался, что я была дурочкой...

— Про Диму я все знаю, — сказала Наташа,

— А Эдик еще хуже.. Крутил одновременно со мной и Люськой Кузнецовой… И, главное, все в институте знали, одна я дурочка...

— Про Эдика ты тоже рассказывала, — мягко заме­тила Наташа.