Страница 6 из 8
Поэтому инвариантом всякого сообщения, передаваемого адресату средствами любого языка, любого кода, любой знаковой, сигнальной системы является смысл, т. е. семантическая сторона речемыслительного процесса. Но смысл, как известно, суть внутреннее логическое содержание чего-либо, постигаемое разумом, а разум есть познавательная деятельность человека, способность мышления, а результат процесса мышления есть мысль (в форме суждения или понятия).
Язык есть средство общения, и основная функция, свойство, предназначение языка – передать, сообщить мысль, передать мысль теми речеязыковыми средствами, которые наличествуют у думающего, мыслящего, говорящего индивидуума, у адресанта и передать теми же речеязыковыми средствами, которые доступны, понятны, существуют, наличествуют у получателя мысли, у адресата.
Когда адресат не владеет речеязыковыми средствами, сигналами, знаками, которыми для передачи, кодирования мысли (мыслей) пользуется адресант, то тогда возникает необходимость преобразовать, переделать, трансформировать эту мысль (мысли) в речеязыковую, кодовую, знаковую, сигнальную систему, понятную адресату, ту, которой обладает адресат. Это действо осуществляется при помощи перевода, перекодирования, перетрансформации мысли, высказанной средствами одного языка (ИЯ), средствами другого языка (ПЯ). Отсюда, инвариант перевода, того, что остается неизменным, и есть мысль, а инструментом, порождающим мысль, является мозг, в результате познавательной деятельности которого рождаются, появляются, возникают мысли.
Но высказанная мысль – это уже вариант. Следовательно, инвариантом любого перевода, внутриязыкового и межъязыкового, одноязычного, двуязычного и полиязычного, в любой ситуации и сфере общения, при общении внутреннем (с самим собой) и внешнем (диалогическом, монологическом, полилогическом), является первый вариант мысли, высказанной на одном языке (ИЯ) и переданный средствами другого языка (ПЯ), с учетом ситуации, фона и сферы общения.
В заключение можно отметить, что усматриваемая выше некоторая «нестыковка» в определении понятия «инвариант перевода» связана с тем, что здесь интерферируют два вида перевода: художественный и специальный, а также их жанры, формы и их разновидности. В художественном переводе инвариант сложнее, ибо он включает кроме передачи мыслей автора и содержания подлинника, еще и форму изложения (подачи, предъявления) материала художественного произведения, стиль автора и фоновые нюансы. Отсюда следует, что все определения самого инварианта перевода восходят к неоднозначности видов перевода и их жанров, что и приводит к его различной интерпретации.
Другими словами, инвариант перевода художественного произведения (литературоведческий аспект перевода) отличается от инварианта перевода специального текста в первую очередь тем, что художник (писатель, поэт, драматург) отличается от специалиста (научно-технического работника и пр.) тем, что он мыслит образами, а не силлогизмами (понятиями), как последний. Мысль писателя раскрывается через систему образов, через характеры героев, а характеры и события психологически мотивированы. Поэтому инвариант художественного перевода передает всю указанную совокупность, а инвариант специального перевода – ту информацию, которая облекает мысль.
Отсюда и высказанное выше суждение о переводимости– непереводимости: «обстановка передачи информации подсказывает, что должно быть передано адресату. В художественном переводе необходимо довести до читателя в первую очередь стиль автора произведения, при синхронном переводе достаточно ограничиться передачей смысла».
У истоков переводоведения
Исторический ракурс перевода является тем фундаментом, тем основополагающим направлением, на котором зиждется современная наука о переводе.
Перевод, как один из сложных видов речеязыковой деятельности, как один из самых древних видов речевой коммуникации, представляет собой один из самых древних видов деятельности. Со времени появления разных языков общение между разноязычными народами не могло обходиться без толмача-переводчика. Необходимость профессии толмача-переводчика была обусловлена необходимостью общения людей, говорящих на разных языках. Сначала были переводчики любители, люди, владеющие двумя (билингвы) и более языкам (полиглоты), а затем появились и переводчики-профессионалы.
Естественно, что вначале появился перевод устный, а с появлением письменности – и письменный перевод.
История перевода как профессии из известных нам источников восходит к шумерской цивилизации конца четвертого тысячелетия до н. э. и к ранним этапам существования египетской цивилизации, а именно к эпохе Древнего Царства и периода XXVIII в. до н. э.
Уже в текстах Древнего Царства встречается слово с – переводчик. Тогда уже существовали не отдельные переводчики, но и группы переводчиков, что подтверждается наличием в древних рукописях словосочетания imj-rc – руководитель переводчиков и hrp-c – начальник переводчиков.
В шумерских и старовавилонских текстах 2300 г. до н. э. есть непосредственное упоминание о переводчиках «драгоманах» и записанные учетные данные о выдаче драгоманам муки, пива, сушеной рыбы и одежды.
В конце третьего тысячелетия до н. э. отмечено существование в шумерской цивилизации специальной школы писцов, выпускники которой на экзаменах должны были уметь переводить письменно и устно с шумерского языка на аккадский и наоборот. Обращалось внимание на правильное произношение, знание наизусть терминологии и умение пользоваться словарями. Требование находить быстро в словарях шумерские эквиваленты аккадских слов было связано с тем, что словари тогда составлялись не по алфавиту, которого тогда еще не существовало, и клинопись, заимствованная аккадским языком из шумерского, была сложной и неудобной системой письма; кроме того, языки аккадский и шумерский были из разных языковых семей.
В эпоху фараонов существовал язык-посредник, на который переводились государственные бумаги, документы переписки фараонов. Таким языком в XIV в. до н. э был аккадский язык. На нем велась переписка фараонов с вавилонскими, ассирийскими, хеттскими, митанийскими, сирийскими и палестинскими правителями. Начиная с VII в. до н. э. аккадский язык начал вытесняться арамейским, который в течение многих последующих веков выполнял роль международного языка.
Следует отметить, что международными языками в Древнем Междуречье попеременно были вавилонский, ассирийский, аккадский, арамейский, медийский. Причем последний был, вероятно, передатчиком всех предыдущих достижений древним грекам. До нас дошел уже чрезвычайно высокий уровень развития греческого языка.
В период Нового Царства в Египте уже упоминаются школы писцов-переводчиков, владеющих несколькими языками. Причем социальное положение толмачей было довольно высоким. Каста толмачей-переводчиков находилась по рангу между купцами (торговцами) и моряками (кормчими).
История сохранила первые шумеро-аккадские словари, лексикографические и грамматические пособия, относящиеся к шумерской цивилизации 3000 лет до н. э. До нашего времени дошел учебник египетского языка, написанный клинописью, что говорит о наличии в Месопотамии и переводчиков с египетского языка.
Вначале существовал перевод государственных текстов, актов административного управления, а с появлением литературных произведений возник и литературоведческий перевод.
Наличие литературных переводческих традиций наблюдается на примере ассирийской повести «Поучение Ахикара» VII–VI вв. до н. э., которая была написана на арамейском языке, затем была переведена на большое количество языков: древнегреческий, многие европейские языки в средние века, на восточные языки и древнерусский. На Руси она называлась «Повесть об Акире Премудром».
Во времена Хеттского государства в XVIII–XIII вв. до н. э. выполнялись переводы дословные, подстрочные, вольные, переводы-пересказы, сокращенные изложения.