Страница 78 из 170
- Нет, - сказала рабыня, вздохнув и отводя глаза. - Тогда я была такая же дура, как и все. Я... я не знаю... я иногда всех ненавидела... и мне просто хотелось служить тебе... Но теперь - теперь я всё понимаю и знаю, как надо. Как сделать... красиво...
- Быть девкой?! - зло бросил Элсу и тут же пожалел об этом.
Рабыня пожала плечами.
- Лучше быть девкой на севере, чем рабыней на юге, - сказала она тоном, в котором Элсу вдруг узнал прежнего, спокойного и рассудительного Кору. - Знаешь, почему наши пленные не возвращаются домой?
- Да. Ты ж сама сказала...
- Знаешь, - продолжала рабыня, в которой Элсу всё больше и больше узнавал своего боевого друга, - я иногда ужасно боюсь за тебя. Тебя отвезут домой - и один Творец знает, что с тобой будет.
- Да. Северяне сделают всё возможное, чтобы меня опозорить.
- Нет, командир. Им и делать ничего не надо. Лев и твои братья всё сделают сами.
Между тем, Зи-А и его светловолосый друг начали поединок - и Элсу поразился тому, насколько это вдруг отошло на задний план.
Да, Зи-А выглядел не таким беспомощным, как можно было подумать - и Эр-Нт разговаривал с ним, то и дело бросал реплики, будто хотел таким образом чётче обозначить себя в тёмном мире Зи-А. Да, невероятное зрелище явно развлекало и восхищало пограничников, которые затаили дыхание, чтобы не мешать Зи-А слышать соперника. Да, пару раз он ухитрился парировать удары Эр-Нта очень эффектно. Да, с его лица так и не сходила та самая рассеянная улыбочка, что и всегда - только более напряжённая. Но всё это уже не имело отношения к Элсу.
Элсу вдруг понял, что самим согласием на бой Зи-А отдалился от него на другой край Вселенной. Что, как бы всё ни сложилось, между ним и Зи-А ничего больше не будет. Что Эр-Нт для Зи-А - не угроза, не враг и даже не чужой. Что несчастный калека, в сущности, гораздо счастливее его самого - и смысл этих разговоров по вечерам сквозь решётку, этого травника, этих песен и этого отвратительного печенья под самый конец заключается именно в том, что Зи-А пожалел Львёнка. Сам он не нуждался в жалости.
Лучше быть слепым, чем одиноким.
А Элсу вдруг из ощущения одиночества, беспросветного, абсолютного одиночества, увидел своего верного, честного друга, способного простить нереально много - да пусть даже и ставшего рабыней, что с того?! Они оба оказались в плену, - в грязи, - обстоятельства и судьба сыграли против них, Творец отвернул лик - но если ты пал сам, зачем унижать другого падшего больнее, чем это сделала судьба? А если этот падший когда-то спас твою жизнь?
- Кору, - сказал Элсу, и голос сорвался, потому что горло перехватило. Он кашлянул и сказал снова. - Кору... я заберу тебя отсюда. Ты будешь только моей рабыней. Я постараюсь.
- Я уже не Кору, - сказала рабыня. - Северяне зовут меня Ласточка. И... ну ты же знаешь... сам говорил, командир... что со мной было.
- Знаешь, что... это не важно, совсем не важно. Мы с тобой... мы попали в беду, а остальное... а где Варсу, кстати? - вдруг вспомнил Элсу.
- Она теперь здесь не живёт, - сказала рабыня. - Она... тут говорят "вышла замуж". Она теперь рабыня одного здешнего, младшего офицера, живёт в доме его отца, в городе. Будет рожать ему детей. Этот офицер меня называет "сестрёнка", знаешь это слово? Хорошее слово...
Элсу покачал головой. Рабыня вздохнула. В этот момент Эр-Нт закончил поединок, выбив меч у Зи-А из рук. Все орали, кто-то поздравлял Эр-Нта, кто-то вопил, что на Зи-А смотрят Небеса, солдаты пили вино, девки зажигали фонарики, Эр-Нт унёс Зи-А в дом для офицеров, перекинув его через плечо, как правильный трофей, Зи-А, скорее, делал вид, чем отбивался всерьёз, а шикарный штатский в золотых галунах и полосах чёрного блестящего меха говорил коменданту:
- Вы знаете, Уважаемый Господин О-Бри, я, в сущности, был против брака сына с вашей дочерью - но сейчас ничего не могу сказать. Сильная, храбрая девочка... вопреки своей слепоте. Надеюсь, они будут счастливы, пошли Небо здоровья их детям...
- Вот забавно, - сказал Элсу рабыне. - Мы с ним дружили, это он убедил своё начальство позволить мне взглянуть на этот их праздник... и я его больше никогда не увижу. Даже не пришлось ничего сказать на прощанье... ну да это тоже неважно.
- Командир, - начала рабыня, но не успела больше ничего.
Высокий офицер из свиты О-Наю, простоявший рядом всё это время, как неподвижная и немая статуя, вдруг тряхнул Элсу за плечо:
- Львёнок, отдайте меч и следуйте за мной. Маршал торопится.
Элсу оглянулся и увидел крытую повозку, запряжённую парой обрезанных северных лошадей. Свита маршала стояла рядом, держа своих жеребцов под уздцы. Пограничник открыл дверцу повозки.
- Идите! - повторил офицер. - Уважаемый Господин Маршал слишком снисходителен. Вам позволили присутствовать на празднике - и теперь вы ждёте неизвестно чего... вас тащить волоком?
Элсу протянул рабыне руку - Кору на миг сжала её в ладонях и тут же отпустила. Её глаза блестели от слёз - и в этих слезах не было ровно ничего низкого. Элсу расстегнул пояс с мечом и сунул в руки офицеру:
- Хотел этого?! Хотел - так?! На, подавись.
Офицер взглянул гадливо:
- Отправляйтесь к повозке!
- Кору, я заберу тебя отсюда, - шепнул Элсу.
Рабыня обхватила себя руками и покачала головой:
- Я уже не Кору, командир...
- Ты - Ласточка, - через силу усмехнулся Элсу, и офицер, еле сдерживая раздражение, спросил:
- Вас вправду надо тащить?
Ординарец придержал О-Наю стремя. Пограничники открывали ворота. Элсу пошёл к повозке, как к адским вратам.
- Спаси тебя Творец, Командир! - крикнула Кору.
- Я заберу тебя отсюда, - прошептал Элсу, не надеясь, что она это услышит, понимая, что никогда этого не случится, осознав, что в какой-то давно промелькнувший миг жизни всё пошло не так - а теперь ничего не исправишь. Он подошёл к повозке и запрыгнул внутрь, где оказалась пара жёстких скамеек, а окошко было забрано тонкой решёткой. Следом за Элсу в повозку сел один из офицеров О-Наю; солдат на козлах свистнул лошадям.
Повозка тронула с места. Элсу забился в угол, поджав под себя ноги.
Всё было нестерпимо плохо - но Элсу решительно не мог себе представить, как изменить это положение вещей. Он просто не умел - и беспомощность становилась тупой болью внутри.
***
Запись N135-06; Нги-Унг-Лян, Кши-На, Тай-Е, Дворец Государев.
Южанам не нравится образ жизни северян - и свои апартаменты они переделали, насколько смогли.
Во-первых, они мёрзнут. В комнату, где живут послы, притащили три жаровни; натоплено так, что мне непривычно - в Кши-На любят этакую свежую прохладу. В покоях Государыни - градусов двенадцать-четырнадцать по Цельсию, у южан - все двадцать или больше, и угля они не жалеют.
Во-вторых, им не нравятся изысканные запахи северных благовоний - все курильницы они убрали. Запах дыма от жаровен южанам приятнее, а ещё пахнет овчиной, потом, железом, какой-то пряной травой... Короче, гости создали себе комфортную атмосферу.
В-третьих, Север любит отстранённость и уединение, а Югу неуютно, когда все поодиночке. Видимо, ещё и с тактической точки зрения нервно - а вдруг злыдни из Кши-На решат напасть, убить? За стеной и не услышишь! Поэтому все собрались в кучу: в одной спальне - две постели послов, около двери, в углу - войлочная подстилка для стражника или слуги, в другом углу расположился, поджав ноги, толстый "бесплотный" писец Когу и разбирает какие-то бумаги. Поклонился нижайше, а зыркнул остренько - на его туповатом плоском лице глаза вполне живые и внимательные. Вот интересно, есть ли у него в свите хоть минимальное право голоса? Никудышник, всё-таки...
Эткуру плюхается на постель. Видимо, есть ещё и в-четвёртых: постели в северном стиле жестковаты - все подушки, сколько их нашлось в апартаментах, стащили сюда, на эти две кровати. И Эткуру усаживается, облокачиваясь на дюжину подушек, как падишах.