Возвращение

Только как? Ну, продырявлю я ему пару мышц, в лучшем случае. Густая вязкая шерсть, толстая кожа, толстые и крепкие мышцы. Если найдутся знатоки, утверждающие, что мой пистолет -- подходящее оружие для добычи медведя, размером больше кадьякского гризли, то это легко проверить. Постройте в виртуальный ряд сотню опытных охотников-медвежатников и спросите, многие ли из них согласятся в охоте на легендарном острове променять свой ствол на мой?

-- Пошли, Гоб, сверху глянем.

Мы быстро поднялись на чердак, в котором можно было обустроить шикарную мансарду. Иногда на таких чердаках Смотрящие прячут зачётные ништяки. В данном случае на виду ничего не лежит, вроде, лишь много сухой травы на полу. Потом будем смотреть.

-- Видишь его? -- спросил Гоблин от своего окошка.

-- Прячется, гад.

-- Не прячется, а у окон пасётся, заглядывает. А так бы хорошо... Сверху, да в башку! Из "Кольта", -- опять уточнил Мишка.

Надо что-то придумывать. Через окно успею сделать максимум один выстрел -- сразу отпрыгнет, говорю же, очень резкий. Ладно, выстрелим одновременно... Чёрт, как же жалко патронов! Эта пальба никоим образом не решит ключевых проблем возвращения. Я ещё ничего не знаю о местности, о районе, о потенциальных угрозах! Трахома, какого чёрта ты выскочил, лохматый? В самый неподходящий момент.

Неужели ещё один тест на профпригодность? Не эту ли версию держал в голове Федя Потапов?

Спустились вниз. Медведь пару раз мелькнул перед окнами, я даже ствол выхватывал. Наудачу палить глупо, ранишь слабо -- разозлишь конкретно. Это не легенда, что все медведи очень мстительны. Впрочем, росомахи тоже. Начали этап возвращения домой... с обретения врагов.

Тут меня осенило.

-- Гоб, а давай его гранатой взорвём!

Он посмотрел на меня, как на предателя.

-- Ни за что.

-- А в Болотах был готов пещерника рвануть! Почти в аналогичной ситуации.

-- Ни! За! Что! -- раздельно повторил напарник с самым обиженным видом.

Будто я предлагал не самый оптимальный выход из положения, а собрался отобрать у маленького мальчика любимый красный барабан с жёлтыми треугольниками по кайме. Мне же кажется, что придуман очень изящный вариант. Бумц! И клятый медведь нашпигован горячими осколками, у Сомова не хлопушка наступательная, а солидная Ф-1.

Однако ссориться с другом я не буду.

И тут Гоблин разозлился по-настоящему!

Углядев что-то, он ломанулся в ближний правый угол и вот уже, тащит!

Старое посеревшее древко толщиной в моё запястье, наконечник -- четырёхгранный заострённый лом, приваренный к стакану. Это же пешня, которой долбают лёд, делая зимой прорубь! Стоп! Интересно, интересно...

-- Мишка, поблизости есть река.

-- К бесам эту реку! Становись к соседнему окну! -- и он изготовился с адской пикой наперевес, взяв адское оружие не так, как держит свою пику гарпунёр, а двумя руками, наперевес.

Ему бы в древнегреческой фаланге стоять, неприятеля издали крушить...

Вытащив пистолет, я пристроился слева от разъярённого друга, готового убить за свою любимую гранату.

-- Кис-кис... Цыпа-цыпа-цыпа! -- забубнил Сомов, стараясь убедить медведя подойти к узкому окошку. -- Кастет, может, руку высунешь? На секундочку.

-- Может, кое-что другое высунуть?

Гоблин довольно зареготал, в группе устанавливалась рабочая боевая обстановка.

Наконец медведь услышал и подошёл к окну, за которым стоял пикинёр. Вот хитрая тварь! Хозяин тайги не стал выстраиваться во фронт, а встал бочком, запустив огромную когтистую лапу внутрь избы, желая зацепить противника. Напрасно, Гоблина тебе не переиграть.

Сомов отодвинулся к краю, примерился и что есть дури всадил пешнёй по цели, тут же раздался громкий рёв! Медведь отпрянул от окна, я видел, как пешня, вылетев из рук напарника, исчезла в один миг!

Где ты, Винни?!

Вот он! Я успел выстрелить два раза в бочину, и оба попал.

Рев стал громче. Рядом грохотнул "Парабеллум" Сомова.

-- За угол ушёл!

-- Наверх! -- скомандовал я.

Друг за другом уже знакомым путём полезли на чердак.

-- Скачем, как макаки...

-- Тише ты! -- толкнул я Мишку. -- Вижу!

Раненый медведь сидел на земле напротив торца здания, стонал и пытался вытащить пешню, глубоко засевшую чуть ниже левого плечевого сустава. По шерсти слева текла кровь.

-- Добыли! -- горячо выдохнул Гоблин прямо мне в ухо.

-- Не кажи гоп...

-- Гоп!!! -- и он, выставив пистолет в слуховое окно, всадил четыре пули в открытую грудь. Я тоже добавил, один раз, чувствуя, что уже хватит.

Медведь тяжело застонал и повалился на бок.

Охота закончилась.

* * *

С матюками в помощи расшатав застрявшую щеколду, Сомов наконец выдернул засов и уже надёжно запер дверь.

-- Вдруг дружки подвалят, -- пояснил он.

Выходить мы не торопились. Пусть отлежится, от греха.

Можно осматривать находку.

Большой прямоугольник сруба внутри не был разделён на объёмы -- нашим глазам предстала всего одна огромная комната, посреди которой в два ряда стояли деревянные опорные колонны. Да тут взвод разместить можно, даже на кубрики разделить несложно. В центре помещения у стены доминировал традиционный Главный Подарок от Смотрящих -- модный каменный камин с толстой дубовой полкой поверху.

Помню, как я растерялся, увидев такой впервые...

До этого практически не имел с ними дела. Встречались мне печи русские и голландские, очаги по-чёрному в лесных избах, то лучше, то хуже, изредка с широким подвесным конусом жестяной вытяжки-трубы, чаще сложенные вообще по-дикому. Печи всех мастей, буржуйки, солярочные капельницы. Но чтоб камин! Да ещё с причиндалами.

Потом мы к ним привыкли, приспособились.

Возле жерла в специальной подставке стояли две кочерги, несерьёзные, маленькие, словно мы находимся в таинственной Европе из другой реальности. Больно уж цивильно-манерно эти железки выглядят, такое годится для горной Австрии со Швейцарией, а не для одинокой лесной избы.

Потолок так просто шикарен -- высокий свод поддерживали стильно потемневшие толстые балки. Стол один, у окна, большой, со столешницей сантиметров в восемь толщиной, такую красоту хорошо осколком стекла скрести вместо мытья, массива ещё для правнуков останется. Над столом висела длинная кованая цепь, зловещим чёрным крюком закрепленная на потолочной балке. Это светильник, старинный, масляный.

В целом, вывод можно сделать один: изба свободна, никто тут не жил.

Нам достались два широченных топчана пятиметровой длины -- спальные места. Матрацев нет. Есть четыре широченных пня вместо стульев. Возле двери висит небольшое облезное зеркальце, круглое, не раз такие встречались в найденных избах. Что поделать, у Смотрящих своя ИКЕЯ, разнообразием обстановки не балуют.

По другую сторону двери из стены торчал пяток больших кованых гвоздей с широкими шляпками, жаль, повесить на них пока нечего.

Негусто. Ни комода тебе, ни ящика. Погреба, кстати, тоже нет, однако при нынешних температурах воздуха это не критично. Понадобится -- сделаем сами. Под потолком по всему периметру избы тянулись широкие деревянные полки, снизу не видно, пустые они, или что-то ценное там лежит, подниматься надо. Вроде бы, что-то виднеется... На каминной полке стоял большой медный чайник -- страшный раритет и дефицит в анклаве, медный же котёл правильного размера и половник на длинной ручке из посеревшего от возраста дерева. Сбоку от камина на стене красовалась средней величины сковорода, тоже медная. Это всё чистить надо, в патине посуда.

А ведь сухо в избе!

Если стены толстые и тёплые, то камин это хорошо, вне зависимости от широты и сезона. Польют затяжные дожди -- одежду сушить можно, сырость из помещения выгонять. Будем растапливать. Хоть готовка пока не высвечивается, условия дня неё созданы -- внутри очага установлена кованая жаровня на ножках. Камин давно или же вообще никогда не топлен, даже следов пепла не видно.