Непорочная куртизанка

— Наливайте же леди, Косгроув.

Священник наполнил бокал и протянул Клариссе. Та поблагодарила его улыбкой, которой Кларисса Астли могла бы одарить приходского викария. Косгроув мгновенно просветлел и снова растаял в тени.

— Так что ты думаешь о моем племяннике, мистрис Кларисса? — спросил виконт, сверкая глазами. — Хорошо, что он оставил нас. Можно говорить свободно. Искусный он фехтовальщик?

— Не могу сказать, сэр, — пожала плечами Кларисса, искренне изумленная вопросом. — Никогда не видела его в действии.

— Что?! Хочешь сказать, этот негодяй еще не затащил тебя в постель? Что это с ним? Потерял сноровку или пороху не хватает?

Кларисса поспешила исправить ошибку и, беспечно рассмеявшись, стала обмахиваться веером.

— Я всего лишь пошутила, сэр. Глупо, конечно! Никогда не видела милорда Блэкуотера на дуэльном поле. Но в других вещах... — Она нагло улыбнулась, вспомнив, как Джаспер говорил, что виконт не любит притворную невинность. — Не мне жаловаться, сэр.

Виконт кивнул и снова приложился к бокалу.

— Слишком много лет прошло с тех пор, как в моей постели в последний раз побывала женщина. Старость — хуже самого дьявола. Но и у меня были свои радости...

Он взглянул в глубину комнаты:

— Не так ли, отец Косгроув? И у меня были свои моменты...

— Да, милорд, — промямлил священник.

— Отец Косгроув за свои грехи вынужден выслушивать мои исповеди, — сообщил старик со злорадной ухмылкой. — Он не только слушает, но и записывает, для вечности, разумеется. Если подобное описание разгульной жизни виконта Брэдли позволит вернуть на путь истины хотя бы одного человека, значит, мой труд не пропал зря. Разве не так, отец Косгроув?

— Если Богу будет угодно, милорд.

— Принесите сюда книгу. Я хотел бы взглянуть на последнюю главу.

Священник вернулся к камину с толстой кипой бумаг, перевязанных тесьмой, и положил их на подлокотник кресла старика.

— Если вы больше не нуждаетесь во мне, милорд, я вернусь к своим молитвам.

— Пошлите ко мне племянника.

Виконт сел прямее и переместил бумаги на колени.

— Вон там на стуле еще одна меховая полость. Прикройте мне плечи, дорогая. Не хотелось бы простудиться, — попросил он и, щелкнув по бумагам, усмехнулся: — Отец Косгроув считает, что после каждой выслушанной исповеди ему необходимо очистить душу молитвой.

Кларисса удивилась, почему старик находит столь злобное удовольствие в том, чтобы ставить беднягу священника в неловкое положение: ведь, судя по четкам на столе, они принадлежат к одной церкви!

Но, ничего не сказав вслух, она укрыла старика меховой полостью. Тот потянулся, чтобы поправить мех, и на тонком белом пальце сверкнул рубиновый карбункул. Другую руку украшала массивная золотая печатка.

Вошел Джаспер и закрыл за собой дверь.

— Вы звали меня, сэр?

— Да, хотел с тобой поговорить. Наедине. Отошли потаскушку в другую комнату, — бросил виконт с такой неожиданной ненавистью, что Кларисса невольно раздула ноздри, сдерживая желание ответить ударом на удар. Минуту назад он смеялся, отпускал комплименты, а теперь обращается с ней как с мусором в сточной канаве.

Она поднялась и, даже не взглянув в сторону виконта, вышла из комнаты, прежде чем Джаспер успел открыть для нее дверь.

— Сэр, была ли в этом такая уж необходимость? — спросил Джаспер, не повышая голоса, хотя его глаза гневно блеснули.

— Никакой, дорогой мальчик, но какая разница? Девчонка — настоящая шлюха. Золотоискательница. Нужно отдать тебе должное — смазливее остальных. Хочет вытянуть из тебя денежки? И зачем ты привел ее ко мне? Обычно ты не демонстрируешь мне своих потаскух.

— Намереваюсь сделать мистрис Ордуэй объектом обращения в истинную религию, сэр.

Джаспер сел, положил ногу на ногу и с насмешливой улыбкой воззрился на дядюшку.

— Но если вы считаете, что она не подходит, я...

— Шлюха есть шлюха, — изрек виконт с усмешкой. — А если она находится под покровительством матушки Гриффитс, значит, она шлюха и есть. Интересно взглянуть, как тебе удастся убедить общество, что шлюха может раскаяться, увидеть всю порочность своего поведения и стать образцом христианки и верной жены. — Он задумчиво покачал головой и продолжил: — Тебе предстоит немалая работа. Я встречал в своей жизни много падших женщин, и ни одна не сумела надолго подняться из сточной канавы. Разврат у них в крови. Им не понять искренних чувств. Их вечно тянет на дешевые трюки. Смотри, в моей книге есть множество примеров. Сколько прекрасных женщин попадались на моем пути! Некоторые даже задерживались, но все в конце концов оказывались неверны. — Прищуренные глаза вдруг злобно блеснули. — Знаешь, что у меня здесь? История моей жизни! Исповедь. Милостью Божией и отца Косгроува я приду к концу жизни, когда время настанет, разумеется, чистым от грехов.

Кудахтающий смех перешел в приступ кашля. Бумаги, выпав из папки, веером рассыпались у его ног. Джаспер поспешил к нему и позвонил в колокольчик.

В комнату вбежал слуга в ливрее.

— Я позабочусь о его сиятельстве, милорд, — заверил он. В руке у него был коричневый аптекарский пузырек. Налив немного жидкости в чашечку, он поднес ее к губам виконта.

— Глотайте, сэр. Вы же знаете, это помогает.

— Скорее эта гнусная гадость меня отравит, — прохрипел старик, но все же проглотил микстуру. Вскоре ему стало легче. Откинувшись на спинку кресла, он со вздохом закрыл глаза.

Джаспер постоял немного и, решив, что дядя заснул, принялся собирать разбросанные бумаги. Какие-то строчки привлекли его взгляд, и он стал читать, медленно переворачивая страницы. На некоторое время он, поглощенный чтением, позабыл, где находится. А когда поднял глаза, обнаружил, что дядя наблюдает за ним с понимающей улыбкой.

— Увлекательное чтение, верно, племянник?

— Вряд ли я употребил бы именно это слово, сэр!

Джаспер сложил бумаги и осторожно положил на стол.

— Но я все больше жалею отца Косгроува, — признался он и, поклонившись, направился к двери. — Оставляю вас одного. Отдыхайте.

Глава 6

Кларисса металась по комнате, все еще стараясь взять себя в руки. Она понять не могла, что вызвало эту оскорбительную сцену, и хотела одного: отрясти прах этого роскошного дворца с ног своих и не иметь более ничего общего с его злобным обитателем.

Она почти решилась уйти и отыскать дорогу на Кинг-стрит, когда с галереи донеслись голоса. Смеялись мужчины. Голоса становились все громче, и Кларисса инстинктивно спряталась в дальнем углу комнаты, почти скрывшись за стоявшей на мольберте большой картиной, изображавшей черноглазую темнокожую одалиску.

Дверь открылась. В комнату вошли двое молодых людей, светловолосых, голубоглазых, высоких и стройных. Различить их можно было только по одежде. Один был в щегольском алом костюме с золотыми кружевами и жилете из красного атласа в полоску. На высоких каблуках и пряжках туфель сверкали драгоценные камни, треуголка была украшена страусовым пером. Другой был одет более скромно — в синий камзол с кремовым жилетом. И никаких украшений на шляпе, пряжках и каблуках.

— Значит, Перри, ты думаешь, Джаспер уже начал брачную гонку? — осведомился щеголь, подходя к буфету у противоположной от Клариссы стены и изучая графины. — Боже, ничего, кроме шерри!

— Полагаю, дорогие напитки он держит для себя. А Джаспера я не видел вот уже пару недель — кто знает, чем он занимается! Но, полагаю, он не из тех, кого можно назвать лежачим камнем.

Говоривший медленно подошел к камину и пнул выпавшее полено.

— Себ, ты же знаешь, каков наш достопочтенный братец.

— Джаспер — молодец. Он всегда горой стоит за нас.

Его брат-близнец протестующе поднял руку:

— Я никогда и не говорил иного! Он славный парень! Спасибо.

Перри взял протянутый братом бокал.

— Неплохо бы подкрепиться, прежде чем войдем в львиное логово. Как идут твои поиски?

Себастьян попытался изобразить таинственную улыбку.