Страница 21 из 53
Повезло, естественно, мне, но не вампиру. Тот рухнул как подкошенный, захлебываясь собственной кровью из рассеченного горла. Стрела со смертоносным наконечником почти что рассекла ему шею, как топор палача. Панченко всегда был выдумщик по части боеприпасов, впрочем, как и я, но с той только разницей, что больше доверял «огнестрелу».
Размазанная в стремительном рывке тень бесшумно прыгнула с моста прямо в лодку. Я едва успел передернуть цевье, в очередной раз взводя тетиву арбалета. Взводилась она очень тяжело — усилие натяжения было весьма значительно даже для меня, привыкшего к ежедневным физическим нагрузкам. Но хозяин арбалета, немного походивший на объект своих криптозоологических изысканий, обладал поистине феноменальной силой.
Лодку ощутимо качнуло, когда упырь приземлился на борт. Стрелять пришлось практически в упор, и то я едва успел. Вампир сразу же кинулся на меня, вложив в свою атаку всю свою нечеловеческую стремительность.
Но стрела оказалась быстрей. Клыки нелюдя клацнули в нескольких сантиметрах от моего лица, но еще раньше смертоносное серебро поразило свою цель. Атаковал меня уже мертвец.
Предсмертный рев исчадия полночи слился с рокотом запускаемого мотора. Лодка рванулась вперед, и упырь повалился внутрь, оставляя на бортах глубокие борозды от когтей. В последних конвульсиях кровосос схватил зубами носовую банку.[9] Дерево захрустело на гипертрофированных клыках подыхающего упыря.
— Осина, — заметил Панченко, управляя «моторкой».
— Что?
— Скамья была осиновая. Так что последнее, что съел в своей гребаной жизни этот упырь, оказалось осиной…
— Глубокомысленно. — Я пожал руку нашему «полночному спасителю». Все получалось точно, как в прошлый раз: тогда он тоже спас нас с Кирой. Хотя изначально охотился именно на меня, поскольку ваш слуга покорный латал вампиров по мере сил. — Рад тебя видеть, Гриша, спасибо, что помог. Ты откуда здесь?
— Охочусь.
— Уж не на нас ли?
— Нет, просто тут упырей много оказалось, я даже удивился. А вот когда вас увидел, удивляться перестал. Уж очень они вас с Кирой любят. Кстати, Кира, здравствуйте, — Панченко кивнул моей жене.
Я пнул упыря, тело перевалилось на бок. В неверном свете масляно заблестела черная кровь вампира. В левой части груди торчал обломок стрелы, а наконечник, похоже, глубоко вонзился в тело «полночного охотника». Разрез был широким. Я посветил острым лучом миниатюрного тактического фонаря, — в ране чернели сгустки и обломки кости, а сама она дымилась, разъеденная серебром, словно бы азотной кислотой.
— Чем это ты его, Гриша?
— Стрела специальная, называется — срезень, — пояснил фанат всех видов холодного оружия, не отрываясь от управления лодкой. Мы как раз вышли на Фонтанку и свернули в один из боковых протоков. — Эта стрела — не из боевых, ее плоский наконечник напоминает скорее расширяющуюся лопатку. В отличие от граненых, бронебойных, эти стрелы используются для стрельбы с близкой дистанции по крупному зверю. Кабана или оленя они валят не хуже жакана: рассекают ребра или дробят лопатку. Широко разрубают внутренние органы.
Я повертел в руках короткую стрелу с наконечником, напоминающим широкое уплощенное долото. Да, Григорий Панченко умел извлечь практическую пользу из своих обширных познаний в таком, казалось бы, академическом разделе, как история Средневековья…
— Что теперь думаешь делать?
Я рассказал Панченко обо всем: о нейрохирургической операции Высшего, роботе-хирурге, загадочном стрелке, убивающем вампиров, заканчивая сегодняшним нападением кровососов на нас с Кирой в Мариинском театре.
— Совсем оборзели, мрази кровососущие! — Панченко был мрачен. — Отчасти из-за того, что я согласился прооперировать Высшего вампира — извечного и самого лютого нашего врага.
— Думаю идти к нему за советом: заваривается очередная кровавая каша, и уж он-то должен знать, в чем дело.
— А с каких это пор ты спрашиваешь совета у вампира, тем более Высшего, вместо того чтобы нашпиговать его серебром?
— С тех пор, Гриша, как мы вдвоем вытащили Киру из пучины кровавого безумия. А теперь эти мрази охотятся на меня. И я не знаю, что мне делать и как спасти свою жену.
— Я не признаю компромиссов!
— Да? А когда ты мне помогал Киру спасать, ты не пошел на компромисс?
— Ну, это другое дело…
— Другое дело, потому что вызвало у тебя научный интерес. Тебе, Гриша, как и мне, было интересно решать эту, ни на что не похожую, научную проблему. И мы ее решили вместе. А кроме того, хочу тебе напомнить, что ты меня сперва хотел убить — именно за то, что я лечил этих блядских кровососущих ублюдков! И нечего мне говорить о принципах! Я их ненавижу не меньше тебя, и Кира — тоже. Только мы исповедуем одно из самых древних и непреложных правил войны: познай своего врага. А каша заваривается на сей раз крутая! И было бы совсем нелишне провести разведку, прежде чем снова лезть на оскаленные пасти с серебром наперевес!
— Ладно, где тебя высадить?
— Тут недалеко. Возьми свой арбалет — хорошая штука, хоть и тяжеловат.
— Ну, до свиданья.
— Счастливой охоты, Гриша. И будь осторожнее…
ГЛАВА 11
Непростое решение
В небольшом плавильном тигле плескался жидким огнем благородный металл, заполняя формы, он затвердевал, обретая смертоносные очертания. В выемки головной части я осторожно заливал специальной пипеткой смертоносную для вампиров серебряную амальгаму — раствор благородного металла в ртути.
В донца массивных латунных гильз с помощью специальной машинки вставлялись капсюли, засыпалась строго дозированная навеска пороха. Завальцовывались серебряные тупоносые пули. Готовый патрон в местах соединений я промазывал водостойким лаком.
Патрон был с усиленным зарядом пороха и, соответственно, увеличенным максимальным давлением. В его обозначении был добавлен суффикс «+P». Это значило, что максимальное давление превышает стандарт для данного типа боеприпасов на десять процентов.
И теперь готовые патроны с легкими щелчками входили в удлиненную, десятизарядную обойму «Desert Eagle .50». Ручная работа, но для своих «полночных друзей» ничего не жалко! Кушайте на здоровье, упыри проклятые, серебром только не обляпайтесь!
«Пустынный Орел» был тщательно вычищен и смазан, памятуя о сыром климате Северной Пальмиры, я клал ружейного масла погуще.
— Игорь, это правда, что ты сказал Григорию Панченко? — спросила Кира.
Щелк… Щелк… Щелк… Пальцы уже сами приловчились снаряжать обоймы. Полных — пять, и шестую — в рукоятку. Шестьдесят серебряных вестников смерти, это к тем, что уже лежали, «готовые к употреблению».
— Я, кажется, задала тебе вопрос!
С заметным усилием я оттянул назад массивный затвор «Desert Eagle .50», у этого сверхмощного пистолета при выстреле откатывается не вся ствольная коробка, а только задняя часть. Придирчиво осмотрел затвор с характерными боевыми упорами, патронник, пульный вход ствола. Остался доволен. Поставил затвор в крайнее заднее положение, а потом с лязгом вогнал массивную, как и все в этом оружии, десятизарядную обойму.
Затем надел на удлиненный ствол компенсатор со щелевидными прорезями. Компенсатор хоть и увеличивает размеры и без того немаленького оружия, однако он же и уменьшает отдачу, звук выстрела, а также позволяет лучше контролировать сверхмощный «Пустынный Орел» во время стрельбы.
— Ты меня задолбал! Можешь ответить на вопрос вместо того, чтобы возиться с этим проклятым пистолетом?!!
Вместо ответа я щелкнул рычагом затворной задержки. Задняя часть ствольной коробки с таким же лязгом вернулась в исходное положение под воздействием двух возвратных пружин.
— Да, Кира. Мне придется пойти и подробно расспросить Высшего вампира.
— А ты не пробовал выбрать для самоубийства более простой путь? Давай я вполне тривиально наверну тебе чугунной сковородой по башке твоей тупой! Так или иначе, я буду обалденно смотреться в черном траурном платье! «Веселая вдова», блин!
9
Так называется поперечная скамья на лодке.