Страница 44 из 81
Пришло время и Хелегу объяснять, чего же он хочет. Сговорились достаточно быстро: Верхний фон-голубое небо с белыми облаками, центр и низ-сосновый бор. Правда деревьев будет не более полутора десятков, так как их при их большем количестве придётся много времени тратить на расположение каждого. Сам Рыцарь — в накидке с чёрным крестом и с поднятой на уровень груди рукой, держащей полэкс. Надписей сверху, восхваляющий или объясняющих-не надо! Художник вновь быстро начертал углём черновую «морду лица», как про себя назвал данный рисунок Хелег и получив задаток в виде двух талеров, распрощался с обоими рыцарями.
На обратном пути в лагерь собратья не спешили, развлекая друг друга беседой. В Гамбург идти надо было лишь завтра, именно черёд Хелега наступал-местные же посёлки, по округе-ничем не отличались от тех, что они посещали до этого по пути с «маршевым отрядом», а возвращаться в быт военного лагеря который вот-вот сменит стоянку, им совершенно не хотелось.
— Завидую я тебе, брат Хелег! Вот честно: завтра будет приём, может и не такой славный как в первый день, когда нашего капитана с лейтенантами, да начальство иных орденов принимали: бургомистр с «высокими гражданами города», но всё же. Гамбург-отличнейший из городов! Ещё с тех пор, когда ему один из Императоров старых-не чета нынешнему, разрешил взимать таможенные сборы с грузов, что проходили при их перевозке по Эльбе к морю и от него, вот с тех пор монетный поток и течёт " полноводной рекой» в город…по реке! Аха-ха!
— Укреплённый порт на реке? Да ещё и с таможенными функциями?
— Хелег-не говори что не знал!
— Манфред, вот честно! Я же провинциал и особо не вникал, что и как, вне моего предыдущего «ареала обитания…»
— Чего?!
— Говорю-нет! Объясни мне немного, что знаешь о нынешнем Гамбурге.
Упрашивать дважды Манфреда не пришлось и он, хоть периодически сбиваясь и хохоча, стал объяснять своему собрату меченосцу некоторые детали из истории Гамбурга: первоначально, в войнах Пап и Императоров-Гамбург был на стороне последних, так как именно от них получал различные милости-как в виде назначенного епископа, что не сильно собирал подати или разрешение на постройки новых портов, плюс льготы там всякие. Во время войны, что оказалась последней для правления Пап и Императоров-Гамбург был ошарашен внезапным налоговым гнётом который Император на него возложил и сговорившись с пиратскими адмиралами у которых было сообща, не менее семи десятков судов-отказался помогать любой из сторон тогдашнего конфликта, заявляя о невмешательстве. Морская блокада города, точнее блокада торговых кораблей что шли по Эльбе: как из Гамбурга, так и в него-закончилась гибелью флота Императора, при совместном нападении пиратов и флотов Дании и Фландрии. Когда в Чехии стали «побивать» германцев и требовать исполнения «Божьих законов всеми», а не только чернью-появились «протестники», что требовали строгого послушания и трудолюбия, а также запрещения индульгенций и прочего, что приносило прибыль епископам: как назначаемым Папой, так и тем, что по желанию Императора ими становились. Попытка раздавить взбунтовавшихся славян, привела лишь к большим потерям — в войсках Папы и Императора, которые после «замирения» Чехии совместными усилиями-вновь разругались и начали требовать денег на войну друг против друга, в ещё больших объёмах. Суровая зима, наводнение-после неё, привели к голоду и тому что многие селяне, всем посёлком снимались с мест и уходили в поисках «лучшей доли», как во времена Алариха или Атиллы. Власти: что церковные, что светские-их преследовали и нередко заканчивалось дело целыми сражениями. Гамбург же, с удовольствием принимал у себя бедноту-нанимая их в грузчики или матросы и расширяя своё влияние в регионе. Когда в Страсбурге, новообразованный «Совет Орденов» принял решение не подчиняться ни Папе, ни императору, более того-посчитал их недостойными той власти что они имели, так как Господь отвернулся от них, наслав: глад, мор и бесконечные войны, — а в то время уже проходили эпидемии в нескольких регионах и францисканцы, что первыми поддержали» Совет», всячески понукали бедноту к сопротивлению и убедили многих, что пиратство против Пап и Императоров-«благое дело сопротивления нечестивым»!
Потом случились разгромы, рыцарей Императора — войсками «боевых орденов», в основном благодаря агентуре и «связи» храмовников, хотя и несколько фанатичная преданность новой организации — госпитальеров и тевтонцев, тоже не последнюю роль сыграла. Гамбург, одним из первых признал право «Совета» на власть, данную от Бога. Когда «братская война» завершилась-«Совет» даровал вновь Гамбургу все привилегии и сделал его штабом балтийской флотилии рыцарей иовитов, тем самым держа крупный торговый город под полным контролем. Во время «княжеских войн»-город был с «Советом», а вот в «Ночь Очищения»-когда перебили по всем землям «Совета» уйму прокажённых и «блаженных», Гамбург оказал яростное сопротивление новой власти: многие рыцари и простые бойцы, прямо во время той ночи захватывали корабли и уходили на них — в пираты, наотрез отказываясь сдаваться или уничтожать: своих детей, родителей, боевых побратимов. Гамбург был «зачищен» позже, храмовниками и с тех пор здесь у них постоянный крупных отряд, даже несколько сотен «штурмовиков» располагаются непосредственно в Гамбурге.
Город сейчас-это один из самых богатых и развивающихся на всей территории «Совета»: есть школы живописи и иногда, в салонах богатеев, проходят выставки. Есть театр, правда — всего на мест полтораста, как для сидячих зрителей так и тех, кому придётся стоя смотреть представления. А «встречи», на которые завтра приглашён сам Хелег, вполне весёлые мероприятия с различными соблазнами, включая: вино и куртизанок, даже привезённых из Франции или Италии, хотя конечно всё это-требует расходов…
Судя по вздохам, что последовали у Манфреда вслед рассказу о «приезжих дамах»-именно последние и были предметом его страстного желания приближения, к возможной встрече.
Добрели до лагеря и Манфред ушёл к командиру на отчёт, а Хелег, решил заранее сговорться с двумя сержантами: один его должен был обязательно разбудить, для встречи с капитаном Конрадом, а второй-набрать воды в таз и помочь ему «умыться», перед походом в город. Сон был преотличным: Хелегу пешая прогулка в пригород к художнику очень понравилась и он преспокойно отдыхал. В отличие от своего собрата меченосца, что проклинал всю интендантскую службу отряда и их «проверки имущества» выделенного рыцарям орденов, для ближайшей экспедиции-так как Манфреда уже дважды вызывали для сверок чего то: «то ли недополученного, то ли взятого в излишке ранее».
Утром, взбодрённый разминкой и «мойкой», что себе устроил Хелег прямо за углом общей палатки — он зашёл в шатёр к командиру Конраду и получив распоряжения о том с кем он будет ехать в свите начальника, отправился искать сержантов что уже должны были приготовить коней к ближайшей вылазке в город.
В Гамбург заезжали не без некоторого хвастовства: перед воротами, барабанщики и «трубачи»-стали привлекать внимание стражи что и так издалека заметила кавалькаду из двух десятков рыцарей и сержантов меченосцев. Капитан Конрад зычно проорал: «Доблестные рыцари Веры, рыцари и сержанты ордена Ме-че-нос-цев!!!» Чем заслужил счастливые улыбки сопровождающих его, особенно молодых рыцарей. Ворота отворились и их встретил низенький городской чиновник магистрата. Он пролепетал слова приветствия капитану Конраду и тот, махнув пренебрежительно в благодарность, вновь скомандовал: «Делай как я!», — после чего пустил своего жеребца рысью по улицам города.
Все рыцари радостно поддержали командира, даже Хелег, которому лишь после первых минут рыси пришла в голову интересная идея о том-«что он вообще то, несмотря на все уроки Манфреда-всё ещё «хреновый наездник», а свалиться под копыта коней собратьев меченосцев, было, не только стыдно, но и в перспективе-летально.
Наконец «показуха» меченосцев закончилась. Как только командир Конрад достиг условленного дворца, скорее даже обширного дома и показав сигнал к спешиванию и передачи коней на попечение сержантов, что внезапно высыпали из-за ворот двора здания, проговорил своим людям: «Всё-прибыли! Братья меченосцы-не облажайтесь, вы всё же не храмовники! А если уж случится…то красиво!» и под громкий хохот своих подчинённых, капитан вошёл в распахнутые перед ним двустворчатые двери.