Страница 6 из 60
…Моя дачка расположена в живописнейшем месте: вокруг только лес и поля, похожие на плитки соевого шоколада, такие же безвкусные и ненастоящие, лишенные, как натурального какао, плодородного, неоднократно перепаханного темного слоя перегноя. Зато лес действительно хорош — ароматный, как настоящий зеленый чай, и такой же полезный для измученного городским кислородным голоданием организма.
Что-то потянуло меня на гастрономические сравнения: поля, как шоколад, лес похож на заваренный веник, хотя позавтракал я плотно. Но, по моим наблюдениям, здоровое пищеварение — неотъемлемая часть сосуществования с природой, и поэтому жрать на свежем воздухе хочется постоянно. Ах, все было бы прекрасно для меня, если бы не соседи, зарывшиеся в свои огородные грядки, как кроты. Не знаю, как быстро плодятся последние, но эти преобразователи плодородного слоя планеты с каждым годом все больше сминают здоровую зелень и сажают вместо нее любую растительность, которую только можно жрать. А годится для процесса пищеварения, как оказывается, очень многое, вот и появляются рядом со мной все новые грядки и новые дачи, а по выходным покой остается мечтой, а сон становится роскошью.
Один такой соседский экземпляр я наблюдал вчера через заросли старых вишен: тощий мужик с красными глазами в спортивном костюме «Адидас». Меня тошнит, словно беременную женщину от запаха вареного мяса, от всех этих эмблем, без которых не мыслит свое существование так называемый средний класс наполовину процветающих негодяев. Почему наполовину? Да потому, что целиком они никогда не смогут вскарабкаться на тот пьедестал, куда пытаются втащить свое больное самолюбие, — мешает происхождение и образование, полученное наскоком, большими деньгами или измором преподавателей. О том, что этот мужик — коммерческий директор какой-то очередной грабиловки, я узнал от его жены. Эта беременная, у нее уже заметно выпирает живот (надо же чем-то удержать кормящего мужа), училась вместе со мной в средней школе, была влюблена в меня, бегала за мной. Впрочем, она была не слишком глупа, серьезнее, чем все молодые телки, занятые только своими прическами и тем, чья грудь успела вырасти больше и насколько она заметна на уроке физкультуры под обтягивающей майкой. И я вспомнил, эту женщину зовут Александрой…
Мы гуляли с ней в школе. «Гуляли» — это такое смешное слово, которым подростки обозначают определенного рода контакты между созревшими в половом отношении и весьма зелеными в моральном особями противоположного пола. Вот и с этой Александрой у меня было несколько романтических мгновений и много пустых разговоров о том, что вообще надо делать без лишних слов. Кажется, тогда, много лет назад, я послал ее далеко и надолго, устав просвещать в вопросах отношения полов. Сейчас очень плохо помню, так их было много, этих влюбленных девочек, но эта до сих пор влюблена в меня, и стала вешаться мне на шею. «Чем меньше, тем больше» — согласно формуле, выведенной великим классиком. В этом году круглая дата его рождения, ставшая предлогом для массовых народных гуляний. Но я сейчас не о литературе, а о поводе, по которому она рождает на свет свои шедевры, то есть о любви. И почему наши дачи оказались рядом? Приехала эта Александра сюда неделю назад, и я очень расстроился, я сразу понял, будет мешать работать, по- собачьи заглядывать через забор и делать вид, что у нее засорился газ или дымит труба, — словом, искать причину, по которой одиноко живущей на даче женщине непременно нужны в доме мужские руки.
Так оно и вышло: мне пришлось прийти в их дом. Не знаю, чего уж он там коммерческий директор, но мог бы, по крайней мере, найти деньги, чтобы сложили новую печь, а не замазывать жидкой грязью под названием глина огромные дыры между облупившимися кирпичами. Сейчас полно способов, чтобы обогреть жилое помещение, так зачем останавливаться на самом геморройном? Конечно, я попытался что-то сделать, но мне это не слишком-то удалось. Потом был неизменный кофе, ностальгические воспоминания о школе, о неудачном романе, она рассказала, что пыталась из-за меня травиться, но вместо яда наглоталась слабительного и целый день просидела в туалете.
Я смеялся, потому что эта Саша временами мила, глаза у нее такие же синие, как и у меня, я много знаю про этот цвет, потому что каждое утро, бреясь, от скуки рассматриваю в зеркале собственное лицо. У нее есть сын, он убежал гулять на другой конец поселка. Мы остались одни, и мне не составило труда без отвращения поцеловать ее и сделать вид, что я все понимаю и принимаю и в дальнейшем воспользуюсь моментом. Все было так просто и откровенно, что мне стало скучно.
Да, я любвеобилен и не против маленьких приключений и случайных страстных ночей, но с достойным противником, равным мне по той степени разврата, которая успела достаточно закалить мою душу от всяческих драм при расставании. Между противоположностями возможна только борьба, а потом уж единство, и то кратковременное, а что может быть более противоположным, чем мужчина и женщина, вечный укор и вечное оправдание? Поэтому я осторожен, я вижу таких же чувственных телом и мертвых в душе женщин по особому взгляду, который совсем не прозрачен и блестит, подобно нефтяному пятну на чистой воде: дорого, жирно и мерзко. Рот этих женщин слегка приоткрыт, так же как и их ножки под короткими юбками, и в каждом движении такая власть, что не жалко отдаться на милость победителя, впрочем, с правом выкупа из плена. Это как у Киплинга: «Мы с тобой одной крови, ты и я…» Эта кровь, эта порода охотников за удовольствием, ни к чему не обязывающим, чувствуется сразу, и она не грозит покушением на мою свободу.
Так вот, я отвлекся: в этой женщине, в этой Александре, нет моей крови, она обычная домашняя курица, не слишком толстая и страшная, но и не слишком интересная, для того чтобы я решился… Разве только от скуки? Все равно соседа нет и бедную женщину просто жалко.
Жаль, что я не люблю описывать всякие подробности интимных отношений между мужчиной и женщиной. Все эти поцелуи взасос, долгие старания его над ее грудью, потом восторг «сладкого ущелья», как это любят называть, непременный океан любви и рай, разверзшийся прямо на грешной земле, а конкретно на какой-нибудь кровати, траве, песке, тигровой шкуре — это уже в зависимости от фантазии автора. В этом так же мало реальности, как в выигрышном лотерейном билете, единственном на многомиллионный тираж. Ха-ха! Ну, было и было, ничего особо райского я не вкусил, не стоило трескать то яблоко, из-за которого изгнал нас с небес Господь. Да мужику, по моему мнению, не очень-то и хотелось, все проклятая прародительница.
Самое гнусное, что начинается всегда одним и тем же — новизной ощущений от незнакомых запахов и движений, а кончается разочарованием и ожиданием разного рода обязательств и глупых слов вроде: «Тебе понравилось, милый?» Мне не понравилось с этой Сашей, потому что никаких новых открытий не было сделано, а старые уже приелись. Наверное, пора попробовать что-нибудь экзотическое, нестандартное в плане размера, роста и дежурного набора конечностей.
Плохо только, что у нее есть муж, оказывается, он бывший мент, наверняка такой же тупой, как все представители этой малоинтеллектуальной профессии. Как он попал в коммерческие директора, интересно? Наверняка это плата за очень деликатную услугу: подсуетился найти козла отпущения, на которого можно свалить чужую вину, впрочем это не такая уж редкость в нашем правовом государстве. Вот с этим мужиком не стоило бы связываться: он ревнив и наверняка не очень разборчив в средствах, воспитанный своей ментовкой. А жена его слишком болтлива, чтобы в нежном припадке раскаяния не поделиться секретом тайных отношений с соседом.
Интересно, может он достать цианистый калий? Еще бы! Человек, который ежедневно добывает для фирмы выгодные контракты, в состоянии достать ампулу с ядом, чтобы отомстить любовнику жены. Конечно, можно предположить, что господа офицеры предпочитают пистолет или шпагу, но это пережитки прошлого, зачем нужен необоснованный риск? Кстати, я видел, как сегодня, то есть четвертого июня, этот мужик приехал на своих бежевых «Жигулях». Он маскируется, не ездит на дорогой иномарке, делает вид, что зарабатывает мало и грабить у него нечего, но это все туфта. «Не верю!» — как говорил Станиславский плохому актеру. Сегодня эту классическую фразу за свой стиль жизни заслужил каждый второй. И конечно, женушка уже проболталась насчет меня, потому что после ужина первым делом сосед подбежал к моему забору и, воровато оглянувшись, — не видит ли кто? — нырнул прямо под вишни, а потом через штакетник перемахнул на мой участок.
Не ссориться же из-за бабы с представителем своей мужицкой породы, тем более что для меня это случайность, которая ничего для меня не значит? И если бы он просто попытался набить мне морду, мы разошлись бы с миром. Но этот тип оказался не из тех, кто идет на компромиссы, он был настроен решительно, когда я пригласил его выпить со мной водки. Вина не стал предлагать. Нет толку расходовать деликатный напиток на человека, желудок которого настроен на количество градусов, а не на годы выдержки. Мы сели, я разлил водку в стаканы и отошел открыть окно, потому что хотел курить.
Конечно, я не видел, как он подсыпал яд, иначе разве стал бы пить? Да ни за что! Надеялся, что без разговора по душам покушение на мою жизнь не состоится. Они ведь так любят поговорить, эти люди, привыкшие все решать в процессе длинных бесед с трубкой возле уха. И чего он сдернулся? Не знаю. Я свидетельствую только о том, что действительно было, зачем мне теперь врать? Если не становиться пошлым, то можно было бы сказать, что этот мужик отравил меня из-за забора, который нанятые мною рабочие поставили на двадцать сантиметров дальше в глубь его участка. Но версия смешна и неправдоподобна, поэтому пишу правду. Жаль, не увижу, что с ним будут делать его бывшие коллеги — менты. Очень жаль. Но это я еще успею представить, пока не выпил из стеклянного стакана, в который, быть может, уже насыпан яд…»