Смерть по сценарию

Надя смотрела на него с вопросом, с чего вдруг такой интерес появился к ее невзрачной персоне? Тетка помогла:

— Надя, Алексей Алексеевич от своего друга-милиционера наслышан о загадочной смерти Павла Клишина. И он меня, кажется, подозревает, — засветилась кокетливой улыбкой она. — Вы, похоже, играете в частного сыщика?

— А что делать? Жизнь так скучна. Знаете, светские мероприятия мне не очень-то по карману, развлекаюсь как могу. — Он поддержал кокетливый тон. — Так помочь вам с компьютером?

— Вы меня почти уговорили: я готова купить новый, и именно у вас. Не обманете меня?

— Такую женщину, упаси боже!

— Я все больше и больше верю, что вы не милиционер.

— Разве милиционеры не умеют говорить комплименты?

— Они вообще ничего не умеют, — безапелляционно заявила Алла Константиновна.

Леонидов пожал плечами, не собираясь ничего опровергать, взял прайс и усадил ее и Надежду в кресла. Полчаса они обговаривали суть покупки, потом сделали заказ.

— И когда все это будет готово?

— Если вы не спешите, то в понедельник после работы я сам его привезу, установлю и покажу, как пользоваться Интернетом. Только оплатите какое-то время у провайдера. Сколько вам надо: несколько часов для пробы или сразу месяц?

— Ну, я и сама хочу в Интернет. — Алла Константиновна улыбалась все больше, а Алексею все меньше нравился ее заигрывающий тон.

«Неужели так заметно, что я в размолвке с женой, в последнее время женщины на меня уж слишком остро реагируют, а эта определенно ищет замену Павлу Клишину. Но я не супермен, не плейбой, человек весьма средних физических данных, чего уж тут рисоваться».

— Тогда я помогу вам выбрать наиболее экономный платежный план. Можете оплачивать только те часы, в которые точно кто-нибудь собирается работать.

— Как выгодно иметь среди знакомых толкового мужчину. Мой муж в технике ничего не понимает, не способен починить даже утюг.

Тут Алексей перехватил взгляд, которым Наденька одарила свою тетку, и подумал: «Вот теперь я почти наверняка уверен, кто отправил страницы «Смерти…», весьма нелестные для Аллы Константиновны».

— Я установлю вам компьютер в понедельник. — Он посмотрел на часы. — Уже почти семь, у меня дела в центре, мне пора ехать.

— А вы разве не постоянно здесь работаете?

— Так в магазине остаются еще двое продавцов, а у меня свои колеса, приходится мотаться по закупочным делам.

— Так вы в центр?

— Да.

— Тогда у меня к вам просьба.

— Пожалуйста.

— Захватите Наденьку до «Комсомольской». Она сегодня с Ленинградского вокзала обратно на дачу уезжает, до понедельника. А у меня, как назло, срочные дела, не успеваю ее подбросить, а с парой таких сумок мотаться в метро…

— Подвезу, — согласился Леонидов.

— Нет-нет, что вы, я сама. — Девушка неожиданно испугалась так, что Алексей и сам растерялся.

— Надя, что ты как ребенок, — зло прикрикнула на нее тетка. — Не к маньяку же я тебя в машину сажаю, не дури.

— Неудобно.

— Господи, вот воспитание! — Гончарова передернула плечами. Вообще, Леонидов уже заметил, что это ее любимый жест, она все время как будто стряхивала с себя резкие и неприятные слова, которыми злоупотребляла, чтобы они отскакивали, не задерживаясь, и не портили красивую одежду. — Интеллигентность, Наденька, хороша до определенного уровня, а потом тебе могут просто сесть на шею. У меня тоже высшее образование, но пора уже и другие науки осваивать в твоем возрасте. — Она, покосившись на Алексея, опять лукаво засмеялась. Надя покорно пошла за ней и Леонидовым на улицу к машинам.

Из багажника своего белого «форда» Алла Константиновна достала две внушительные сумки, поставила перед Леонидовым, он перенес их в багажник своих «Жигулей».

— У меня нет, ну, совершенно нет времени, чтобы отвезти тебя на вокзал. Ты все понимаешь, — сказала на прощанье Гончарова племяннице и села в белый «форд». Леонидову махнула ручкой и тут же исчезла, ловко влившись на своей иномарке в плотный поток машин.

— Садитесь, Надя. — Леонидов открыл перед девушкой переднюю дверцу.

— Ой, я сзади.

— Вы же не пассажирка такси, а моя знакомая. Я не буду донимать вас разговорами, честное слово.

Надя робко села вперед.

— Пристегнитесь.

Она не слишком удачно потянула за ремень, он застрял. Алексей протянул руку помочь и почувствовал, что Надя краснеет.

— Я не привыкла ездить на машинах, — оправдываясь, сказала она. — Тем более впереди.

— Разве тетя не приглашает вас иногда куда-нибудь с собой?

— Алла? — Девушка даже испугалась. — Нет, нет.

Он осторожно вывел «Жигули» с места для парковки: по стажу вождения и ловкости лавирования в потоке машин до Гончаровой Алексею было далеко. Нарушив обещание, он все-таки попытался разговорить робкую Надю:

— А вы чем занимаетесь?

— Учусь.

— У дяди в университете? — догадался Леонидов.

— Да, на филологическом.

Минут через десять разговора ни о чем он решился:

— Надя, а Павла Клишина вы знали?

Девушка даже заметалась на своем сиденье, схватилась зачем-то за сумочку, щелкнула замком, снова его закрыла.

— Он приходил, — произнесла она как-то нейтрально.

— Не к вам, конечно? — Да, это была не Соня, Надежда Гончарова вообще считала противоположный пол состоящим целиком из жителей другой планеты, даже не в состоянии была признаться в знакомстве с любовником собственной тетки.

— Он к дяде приходил.

— Но вы с ним общались?

— Только на почве литературы.

— Вам нравились его книги?

— Да, — твердо сказала она.

— Глядя на вас, никогда бы не подумал, что вы поклонница такого извращения жизни, описания таких темных ее закоулков.

— Вы читали? — оживилась она.

— Читал.

— Но не поняли, что тут дело не в извращении. — Надя менялась на глазах, обретала уверенность, твердость, когда начала говорить о литературе. — Талант может проявляться в самых разных формах, можно ненавидеть человека и не принимать все, что он пишет, но не признать, что он наделен даром слова, нельзя. У Павла был талант, несмотря на то что это очень своеобразный талант.

— Да, серьезный разговор, не для машины, — усмехнулся Леонидов. — Движение слишком оживленное. Не возражаете, если мы в понедельник об этом поговорим?

— О чем? — опять испугалась она.

— О вашем кумире.

— Он не кумир.

— Кто тогда?

Она не ответила, Алексей понял, что Клишин успел запустить когти и в эту чистую душу, возможно, даже вызвать к себе любовь, и перешел на более нейтральную тему:

— Надя, простите, но не могу не спросить: почему вы с дядей живете?

— Когда три года назад приехала поступать в университет, дядя предложил пожить у него. Я сдала экзамены, поступила, а потом привыкла и осталась жить, да и не гнал никто из дядиной квартиры. Он — мой научный руководитель, я помогаю ему искать в архивах материалы. В этом году был юбилей Пушкина, мы очень много работали.

— Да, это был, наверное, ваш год, вы тоже Гончарова. Родство-то установили?

— Откуда вы знаете?

— Вам знакома такая книга Клишина, как «Смерть на даче»?

Тут она совсем растерялась и заявила:

— Все это клевета. Мой дядя — самый лучший человек, и я никогда не послала бы…

— Значит, вы все-таки послали?

— Вы правда не из милиции?

— Чем он вас взял, Надя?

— Алла нам не нужна. Она — плохая.

— И вы решили помочь ее посадить?

— Вы ничего не знаете.

— Зато могу догадываться. Кому Алла больше мешала — вам или дяде? Или вы ее ревновали к Павлу?

— Мы приехали.

— Разве? — Они и на самом деле подъехали к площади трех вокзалов. — Надеюсь, вы не откажетесь в понедельник оценить вместе со мной возможности нового компьютера? Или не появитесь теперь?

— Скажите, вы прочитали те последние листки?

— А у вас еще есть? — настаивал Алексей, но она упорно продолжала о своем:

— И вы не считаете, что у Павла был талант?